Солярис

— Два года назад я попала в группу, собранную для выступления в школе. Причем довольно внушительную, нас было около двенадцати или, даже, чуть больше. Мы не были профессионалами или крутыми музыкантами, просто хотели сыграть хорошую песню на празднике и порадовать остальных.

В группе долго искали вокалистов. Знаешь, у меня нет боязни сцены, но петь перед всей школой я всё же не решалась, поэтому даже в прослушивании не участвовала. Мне досталась роль одной из трёх гитаристок, о большем и мечтать было нелепо. В общем, после нескольких репетиций мы были готовы.

Это было незначительное мероприятие, приуроченное ко Дню Учителя. Папа как раз взял себе небольшой отпуск, раньше он часто так делал — брал выходные, чтобы провести время с семьёй. Хотя он был очень удивлён, когда услышал, что я буду выступать. И вот они с мамой пришли на концерт… — я сделала небольшую паузу. — Ты бы видел, в какую ярости он был, когда увидел в моих руках гитару. Я никогда не видела его таким злым.

— Но почему? — взволнованно спросил друг, его лоб был нахмурен, а брови образовали «домик».

— «Дочери самого влиятельного топ-менеджера города не следует бренчать на гитаре дешевую попсу, да еще и у всех на виду», — слова врезались в память так сильно, что даже спустя два года я могла легко их повторить. — Иначе говоря: я опозорила семью. Так он думает.

— Но ты не бросила занятия, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс Алек.

— Понимаешь, я жить без этого не могу. Музыка, стихи, песни — всё это само исходит из меня. Если не играю несколько недель, меня буквально разрывает изнутри. И я чувствую, что взорвусь в любой момент, если не выплесну всё в творчестве.

— Я понимаю.

— Я решила, что для того, чтобы любить музыку, не обязательно выступать на сцене. И что я смогу заниматься ею, только если буду скрывать это от всех. Ведь стоит мне поделиться этим с кем-нибудь, как к концу дня слух дойдёт до отца. А там пиши — пропало.

— Но мне ты рассказала, — заметил собеседник.

— Я тебе доверяю, — честно ответила я, крепче сжимая его ладонь. — Ты сохранишь мою тайну.

— Знаешь, я могу понять твоего отца и то, как он переживает за свою репутацию… — начал Алек — мне это очень знакомо. Но в той ситуации он был не прав. Если музыка — твоя жизнь, он не должен лишать тебя этого.

— Возможно, — вздохнула я — но уже поздно что-то менять.

— Мила, запомни, бороться за свою мечту никогда не поздно.

На этих словах я улыбнулась. Кажется, он знал, о чём говорил.

— Спасибо, я очень ценю всё, что ты сказал.

— Иди сюда, — Алек поманил меня к себе.

Я пересела к нему на колени, а затем крепко обняла. Опустила голову на плечо, коснулась носом шеи и почувствовала, как его губы прижались к моей макушке. Это было самое приятное, самое нежное ощущение, которое я испытала за очень долгое время.

— Знаешь, я ужасно голоден, — улыбнулся парень, отстраняясь и заглядывая мне в глаза. — А ты?

— Безумно!

Взгляд упал на его губы, я закусила собственные. Так хотелось вновь попробовать Алека на вкус.

— Я… — хрипло начал он, но не успел договорить.

Я поцеловала сначала нижнюю. Затем провела по ней языком.

— Великие… — простонал друг, а затем обхватил мою голову ладонями. На этот раз его рот был гораздо настойчивее. Кожу покалывало. Длинные мужские пальцы запутались в моих волосах и слегка потянули, заставляя содрогнуться от удовольствия и прильнуть еще ближе.

Мне хотелось провести так час, всю ночь, возможно встретить рассвет, совершеннолетие, даже старость. Но уже через минуту всё закончилось. Мы тяжело глотали ртом воздух.

Я совершенно растрепала хвостик Алека. Черные пряди упали на лихорадочно блестевшие глаза. Щеки парня покраснели, губы соблазнительно распухли. Интересно, я выгляжу так же безумно?

— Чертовка, — усмехнулся парень. — Я даже забыл о чём спрашивал.

— Ты сказал, что голоден, вот я и подумала… — начала я.

— О да, я очень голоден, — подтвердил Алек, имея в виду явно не пиццу. — Знаешь хорошее место?

Я пару раз моргнула, стараясь сосредоточиться, но под обжигающим взглядом это было совсем непросто. Еще и эти руки, поглаживающие мою спину, так отвлекали…

— Я знаю отличное место, — нашелся ответ. — Только вот… Ты не против познакомиться с одним моим другом?

— Почему бы и нет, — пожал плечами Алек — только заедем по дороге на заправку, ладно?

— Без проблем.

Пришлось здорово постараться, чтобы заставить себя встать и отклеиться друг от друга. Мы вновь пересекли поднебесное пространство и спустились обратно в офисы. Гитару я оставила наверху, смогу забрать её в любое время. А пока пусть лежит в одном из самых надёжных мест города.

На этот раз в лифте нас поджидали две сотрудницы средних лет, так что про красивую сцену с поцелуями в узком лифте, словно мы в кино, пришлось забыть. Зато я заметила, как вожделенно они поглядывали на моего спутника. Эй, тёти, у вас разве нет мужей и детей? Хватит пялиться на моего парня!

В эту секунду мои глаза широко распахнулись. Я что, сейчас и вправду назвала Алека своим парнем? Пусть мысленно, но назвала, точно. Так, всё, нужно держать свои потаённые мыслишки при себе.

Я продолжала недовольно глядеть на сотрудниц, пока Алек не прижал меня к себе.

— Иначе мы не поместимся, — шепнул он мне на ухо, отчего по спине побежали мурашки. Пока лифт спускался на первый этаж, единственное, о чём я могла думать — это горячая ладонь, покоившаяся на моём животе. Я даже расстроилась, когда двери открылись, и парню пришлось меня отпустить. Безумно расстроилась!

«Солярис центр» мы покинули без шума и пыли. Повезло, что девушка-администратор в данную секунду была занята чем-то очень важным и даже не обратила на нас внимание.

Тем временем на улице начало стремительно темнеть, да и холодать тоже. Словно прочитав мои мысли, подул сильный ветер, я поёжилась. И надо же мне было надеть такую лёгкую кофточку! Молодец, Мила, ничего не скажешь. А хотела же изначально выбрать свитер и джинсы.

От самобичевания меня отвлёк Алек. Мы уже подошли к мотоциклу, когда он начал стягивать с себя куртку.

— Что ты делаешь? — удивлённо спросила я, а потом потеряла дар речи.

Сразу за косухой последовала и спортивная кофта, так что Антверлен остался в одной черной майке. А я поймала себя на мысли, что еще ни разу не видела его таким…эээ…раздетым. Я, конечно, знала, что Алек очень любит спорт и часто им занимается, что у него сильные руки и широкая грудь. Но я никак не могла предположить, что под толстым слоем одежды скрывается тело настоящего атлета. Мой взгляд упал на обнаженные плечи, и я чуть не поперхнулась слюной.

В отличие от большинства девчонок я была равнодушна к кубикам пресса или венам на мужских руках, моим слабым местом всегда оставались плечи. Большие, крепкие, с красивыми рельефными мышцами. Мне нравились мальчики с сильными руками, такими, словно они могут схватить тебя и никогда не отпускать. И, спасите меня от инфаркта, у Алека они были именно такими!

Я продолжала таращиться на приятеля, пока он не подошел ко мне вплотную. В голову сразу пришла навязчивая идея притянуть его за ремень на джинсах. Совсем капельку. Но тут Алек накинул мне на плечи свою огромную кофту. Та доходила до середины бедра, полностью прикрывая платье.

— Зачем… — начала я.

— Тише, — перебил Алек. — Если ты заболеешь, то мне точно придётся ждать нового свидания несколько дней, а то и больше.

— Спасибо, — начала краснеть я. — Ты сам не замёрзнешь?

— Обо мне не беспокойся, — широкая улыбка озарила его лицо.

Я просунула руки в рукава. Пришлось подтянуть их, чтобы те не мешали держаться за Алека во время поездки. Затем я, уже как опытный профессионал, перекинула ногу через сиденье сияющего черного мотоцикла и, надев шлем, обхватила парня руками.

— Готова? — спросил Алек, оборачиваясь на меня через плечо.

— Только если ты готов, — ответила я.