Страница 2 из 13
Черт, а разве это важно? Был этот вечер! Этот танец! Он с ней был!
Боже… что делать? Я должна сказать Кириллу что я знаю. Но как? Когда?
Однозначно не при ребёнке. Значит, ужин придется как-то пережить. А потом?
Ладно, будь что будет. Сидеть и прятаться нет смысла.
Выхожу, и сразу натыкаюсь на напряженный, взволнованный взгляд мужа.
Глава 3
– Как ты, милая?
Никак, дорогой, всё в порядке.
Смотрю на него, а в душе растет злость.
Как он мог вот так поступить? Ну как? Он же всегда говорил, что мы – я и сын для него всё? Что он живёт для нас? Работает для нас?
Можно еще вспомнить историю как мы с ним познакомились, как он меня завоёвывал…
Нет, сейчас слишком больно.
– Ника, родная…
– Всё хорошо. Костя, пойдем ручки мыть, ужинать…
– Там картошка, я выключил, ты забыла… – муж сканирует меня взглядом.
Чёрт… да, забыла.
Забыла, дорогой, потому что мысли были о другом.
О предательстве.
Веду сына в ванную, он сам встает на табуреточку, включает кран. Всё знает, умница моя.
Боже… если развод, что будет с сыном? То есть не «если». Развод будет. Я не стану терпеть измену.
Кирилл всегда это знал. Знал, что не буду закрывать глаза на других женщин, на любовниц. Да, мы это, конечно, обсуждали. Были моменты. Думаю, все пары это обсуждают, когда друзья или родственники сталкиваются с подобной проблемой.
Что ж… он знал на что шёл.
Мне так плохо, никогда не думала, что может быть так больно. Словно в сердце нож, оно кровью истекает, рыдает. Душу раздирает на части.
И в голове долбит мысль – за что? За что? За что?
Я же хорошая жена, хорошая мать, хозяйка.
Я не из тех, кто не следит за собой. Я стараюсь. Прическа, маникюр, красивая одежда даже дома. Да, я не та восемнадцатилетняя студентка, тонкая, звонкая, в которую он влюбился. Теперь я женщина, хотя мне только двадцать пять… Я тоже еще молодая.
– Ника, давай я помогу, сам Костика покормлю, тебе надо прилечь.
– Не надо, спасибо… – отвечаю с трудом, голос свой не узнаю.
Усаживаю сына за стол, сама к плите – картошка, слава Богу не подгорела. Но слить её, конечно, Кирилл не удосужился.
Ну, правильно, я сама его приучила к тому, что кухня – это моё. Да он и не любитель готовить, ничего не умеет. Мне это было дико сначала – мой папа всю жизнь готовил нам всякие вкусности, очень любит это дело, я и мужа такого же хотела.
Не угадала.
Думаю, а сама быстро делаю пюре, достаю курицу. Нарезаю грудку мелкими кусочками – крупные Костик не любит. Накладываю ему, ставлю тарелку, сама отхожу к стене, замираю.
– А я ужин, получается, не заслужил? Ник?
Хочется бросить ему в лицо – неужели в ресторане не накормили? Хочется швырнуть в него этой курицей…
Той курицей, с которой он там обжимался. Подлец.
Меня трясет. Не могу больше его видеть! Не могу…
– Прости, зая, я дурак, тебе плохо… Я сам положу, а ты… ты будешь ужинать?
Спасибо, дорогой. Я сегодня наелась.
Выхожу из кухни, не глядя на мужа, но он останавливает, хватая за запястье.
– Ника, в чем дело?
Глава 4
У меня подбородок трясется сразу. Ничего не могу с собой поделать. Расклеиваюсь. Стараюсь – зубы сцепить надо и не расслабляться. Но я не могу.
Слезы сами текут.
– Ника… Господи, детка, да что с тобой?
Кирилл притягивает меня в объятия, а я… я хочу вырваться, но вижу перепуганный взгляд сына. Ложку, замершую у его рта…
Нельзя при ребёнке! Только не при ребёнке!
Мама всегда меня учила – ссоры с мужем неизбежны, старайся делать так, чтобы дети никогда этого не видели.
Я стараюсь. Поэтому, как бы мне ни было противно, я позволяю Кириллу меня обнять.
– Маленькая моя…
Стараюсь не дышать, страшно уловить нотки аромата той, другой… Но, видимо, мой супруг не так глуп. От него пахнет его одеколоном. Пахнет, правда, чересчур сильно.
Так, словно прямо перед входом в квартиру набрызгался. Всё продумал…
Жесть!
Просто жесть! И это все вот так бесцеремонно врывается в мою спокойную, счастливую жизнь! Эта грязь… обман… ложь…
– Ник… Никуся, давай я тебя в спальню отведу, а? Может, правда, врача? Ты… бледная.
Никуся… бледная… от его слов только голова кружится, и снова этот ком в горле.
– Не надо, – говорю шёпотом, еле слышно, тихо пытаюсь отстраниться, он отпускает не сразу.
– Иди, приляг, мы тут сами. Да, сын? – кивает в сторону Костика, повышая голос, – отпустим маму отдохнуть? Сами справимся?
– Угу… – сыночек бубнит, с закрытым ртом. Уже почти всю курицу умял, а вот пюре, как всегда, останется. Он у меня мясоед…
Кирилл опускает руки, снова сканирует меня взглядом, силясь улыбнуться. Вроде бы ничего не понимает. Или?
– Отдыхай, девочка моя, отдыхай… Новости все потом.
Его слова о новостях словно сильнее вбивают кол в сердце. Так, что мне кажется ребра ломаются. Интересно, что у него там еще за новости?
Или он так спешил с букетом, чтобы сообщить, что уходит к другой?
От мыслей снова к горлу подкатывает…
А Кирилл…
Он с нежной улыбкой поднимает с банкетки букет роз, протягивает мне.
– Как ты любишь, алые розы, без шипов, для самой-самой.
Мне кажется, или у него действительно виноватый взгляд?
– Прими таблетку, родная, – низкий, нежный голос шепчет прямо на ухо, – зашторь окна, полежи в тишине… я приду, когда уложу Костика, сделаю тебе массаж. И не только. Так… так хочу тебя, просто капец, с утра хочу на взводе.
Раньше этот томный шепот, этот ласковый взгляд, рука на моей спине заставляли тело мгновенно плавиться, внутри скручивался тугой комок предвкушения.
Так хотелось поскорее уложить сына, чтобы остаться вдвоем, ласкать друг друга, любить…
Сейчас я просто в ужасе.
Что если он и правда придёт, и захочет…
Я не смогу! Я не позволю ему больше дотрагиваться до меня.
Никогда.
Вздрагиваю, букетом от него загораживаясь. Розы без шипов, а кажется острые иглы впиваются прямо в душу.
– Я приду, Никусь, мне так не терпится с тобой поделиться новостью…
Он наклоняет голову. О, ужас! Опускает губы на мою шею, находит ту самую точку, прикосновение к которой всегда вызывает в моем теле дрожь и слабость… Сейчас лишь мороз по коже.
Мне тоже не терпится рассказать новость, дорогой. Тоже.
Впрочем, я ничего не буду рассказывать.
Просто покажу телефон.
Глава 5
Утро вечера мудренее. Да? Отличная поговорка, или это пословица? Я все время путаю, да и не важно. Нет у меня сейчас желания следовать пословицам. Хотя я понимаю, что это, наверное, правильно.
Ночь переспать с проблемой, глядишь, на утро окажется, что проблемы нет.
Только вот в моем случае окажется ли?
Что, знакомая напишет и скажет – это был не твой муж, извини? Ну, так я своими глазами видела его на фото! И её… эту… девицу…
Мой мозг лихорадочно пытается выхватить из памяти образ. Где? Кто? Откуда я могу её знать? Где видела? Безрезультатно.
Просто молодая, красивая девочка.
А я?
Стою в ванной комнате, которая примыкает к спальне. В новой квартире весьма удобно расположены санузлы, и планировку мы сделали так, чтобы один был только наш. Тут все мои женские штучки – крема, сыворотки, «умывалки», масочки, роллер для массажа лица, которым я не пользуюсь… Все это не лежит на виду – аккуратно разложено в моем личном шкафчике на полочках. Удобно. И зеркало с подсветкой мне нравится. И еще одно зеркало – с увеличением. То, что может безжалостно рассказать обо всех недостатках.
Мелкие морщинки вокруг глаз – мне двадцать пять, их еще почти не видно, но они есть. На лбу чуть заметна морщина гордеца – та самая, над переносицей, между бровями. Сам лоб чистый, я стараюсь не морщить, слежу за этим. У меня ровный маленький нос, от природы пухлые губы, красивые глаза.