Страница 1 из 16

Море лунного света

Маклин Джулианна

Джулианна Маклин

Море лунного света

Julia

BEYOND THE MOONLIT SEA

Глава 1. Оливия. Майами, 1990

Мне надо было быть умнее. Зачем только я все это ему наговорила?

Так я сказала себе, когда узнала, что случилось с моим мужем во время обратного рейса с Виргинских островов. Но ведь мы все говорим это, когда что-то идет не так, и мы оглядываемся назад и сокрушаемся, что не поступили иначе?

По крайней мере, в том, что случилось с Дином, не было моей прямой вины. Не знаю, кто был в этом виновен. Это загадка, которая, вероятно, так и останется неразгаданной. Я жалею лишь о том, что вся эта цепь событий вообще запустилась тем воскресным утром, когда нам позвонила моя мама. Мы с Дином еще спали, он со стоном дотянулся до телефона и снял трубку.

– Да? – Он провел рукой по лицу, чтобы проснуться. – Доброе утро, Лиз. Нет, не рано. Нет, вы нас не разбудили. Как вы? – Он посмотрел на меня, и я натянула на голову пуховое одеяло. – Да, погода отличная. – Он пихнул меня коленом. – Оливия? Да, она здесь. Секунду…

Я высунула из-под одеяла голову, наморщила нос и покачала головой, но он все равно сунул мне телефон с выражением лица «не заставляй меня с ней разговаривать».

Я не могла подвергать его такой пытке, потому что они с моей мамой были не особенно близки – мягко говоря, ведь на самом деле они терпеть друг друга не могли и только ради меня старались вести себя по-человечески.

Дин тут, конечно, был ни при чем. Виновата была только мама.

Я села в кровати и взяла у него трубку.

– Да, мам?

Дин поцеловал меня в щеку, вылез из постели и побрел в ванную. Мама что-то говорила, но я не слушала, потому что засмотрелась на то, как мой прекрасный муж снимает футболку, прежде чем закрыть за собой дверь.

– Оливия, ты вообще тут?

Я облокотилась на груду пышных подушек.

– Да, мам, конечно.

– Ты слышала, что я сказала?

– Нет, я еще не до конца проснулась. Повтори, хорошо?

– Ты сможешь прийти сегодня на ужин? Сара и Леон в городе до среды, и Сара вчера мне позвонила – очень мило с ее стороны, мы с ней сто лет не говорили, чуть ли не с папиных похорон, вот я и пригласила их к нам.

Я почесала затылок, удивленная, что Сара позвонила маме. Сара – моя сводная сестра, на двадцать лет меня старше, плод первого брака папы с женщиной по имени Барбара, которой не стало еще до моего рождения.

– Уверена, ты помнишь, – продолжала мама, – что завтра вторая годовщина папиной смерти. Может, поэтому она и позвонила, не знаю. В любом случае ты тоже должна приехать.

К моему стыду, у меня совсем вылетело из головы, что завтра за день, но мой мозг был забит другим. Я сознательно старалась не смотреть на календарь.

Услышав, что в ванной включился душ, я выбралась из кровати и натянула халат.

– Да, собраться – отличная мысль. Мы будем рады прийти – ведь Дина ты тоже приглашаешь?

– Разумеется, – ответила она слегка язвительно, и этот тон говорил обо всем – что она, само собой, не хочет его видеть, но вынуждена терпеть его общество, чтобы не усугублять ситуацию.

– Ну я так, на всякий случай. – Я уже давно поняла, что не стоит и пытаться убедить ее, что она не права насчет моего мужа и что его нельзя считать недостойным меня только потому, что он не из богатой семьи.

Слава богу, Дин спокойно принимал чудовищный мамин снобизм. Мы обычно отшучивались и закатывали глаза – например, когда она хвасталась новой сумочкой за тысячу долларов или не слишком деликатно расспрашивала Дина о его нищем детстве.

Стоя у окна и глядя, как по утреннему небу плывет легкое облачко, я спросила, нужно ли принести что-нибудь на ужин.

– Только самих себя, – ответила мама. Мы поболтали пару минут, и я положила трубку.

Дин все еще был в душе, так что я поставила кофе и взяла воскресную газету за дверью. Я дошла до раздела об искусстве и развлечениях, когда Дин наконец появился – мокрые волосы, шорты, светло-голубая хлопковая рубашка.

– Как чисто ты побрился, – сказала я с игривой улыбкой, намекая на то, что прошлой ночью его щетина была слишком грубой.

Он встал у меня за спиной и начал массировать мои плечи.

– Я постараюсь быть нежнее в следующий раз. – Он поцеловал меня в макушку и налил себе кофе. – Чего хотела твоя мать?

– Пригласила нас сегодня на обед.

Дин посмотрел на меня, слегка откинув голову назад.

– Нас обоих? Меня тоже?

– Да, я и сама удивилась, – сказала я. – Но приехала Сара, и завтра вторая годовщина папиной смерти, вот мама и решила собрать нас. Это было спонтанное решение, так что ничего особенного нас не ждет – только ужин из четырех блюд, папино любимое вино и мамины сентиментальные истории о нем.

Дин молча пил кофе.

Я тоже молчала, понимая, что все это ему не очень-то приятно, потому что они с моим отцом вообще не разговаривали – ни слова с тех пор, как папа пригрозил, что вычеркнет меня из своей жизни, если я выйду за Дина. Но это не остановило меня от того, чтобы пойти к алтарю.

Я поднялась со стула, отнесла в раковину пустую чашку.

– Ты по-прежнему хочешь взять сегодня яхту Сары? Если у нас впереди званый ужин, надо вернуться пораньше.

Дин посмотрел в окно.

– День прекрасный. Давай.

– Решено. Жизнь слишком коротка. Сейчас, только быстро приму душ.

Я была рада, что он согласился, потому что хотела обсудить с ним кое-что важное и не знала, как он отреагирует. Я надеялась, что прекрасная морская прогулка поможет мне.

Стоя на палубе «Мечтателя» – крейсерской яхты в тридцать девять футов, которую Сара позволяла нам брать время от времени, – я чувствовала прилив сил и веры в счастливое будущее. Дин стоял за штурвалом, наслаждаясь запахом моря и солеными брызгами, а я висела на вантах. Мои волосы, собранные в хвост, покачивались на ветру, шорох волн под носом яхты был райской музыкой для моих ушей.

– К повороту! – крикнул Дин, и я приготовилась. Он резко крутанул руль, и яхта развернулась.

– Гик!

Я пригнулась, паруса натянулись туже. Потом все стихло, и я прыгнула на рубку.

– Хочешь, я тебя подменю?

– Давай. – Он отошел в сторону, и я заняла его место.

Обратный путь прошел спокойнее, ветер был постоянный, но ласковый. Я стояла за штурвалом, а Дин лежал на скамейке рядом со мной, подставив лицо солнцу.

– Мы можем кое о чем поговорить? – спросила я, глядя на него и чувствуя себя бесконечно счастливой. Он повернулся, и я увидела свое отражение в его солнцезащитных очках.

– Все в порядке?

Дин всегда чувствовал мое настроение. С ним я была самой собой, и он принимал меня и любил. Можно сказать, боготворил. Я знала, что ради меня он готов на все. Для него я была целым миром, как и он для меня. Я была очень счастлива.

– Все чудесно. – Я взглянула на грот и чуть поправила штурвал. – Но я подумала…

Дин сел на скамейку и уперся локтями в колени, весь обратившись в слух.

– Мы ведь с тобой решили, что я перестану принимать таблетки и мы посмотрим, что произойдет.

Он кивнул.

– Но прошло три месяца, и ничего не произошло.

Он снова кивнул, терпеливо ожидая, когда я продолжу.

– Мы, конечно, пытались, – продолжила я, – но не то чтобы как-то особенно. Мы просто делали то же, что и всегда.

– Что именно? – поинтересовался он с лукавой улыбкой. Я рассмеялась и покачала головой.

– Хочешь, чтобы я это описала? В красках?

– Конечно, всегда за.