Страница 8 из 8
Не совсем живой проходит по этажам
Не совсем живой проходит по этажам Приём, приём, повторяет, земля, земля — Эту кнопку не нажимать! Снаружи сады, промзоны, пригороды, поля, Сумерки, ночь, красный рассвет, Запахи железа, воды, угля. Снаружи свет, который летит вперёд, В его раструбе блестит водяная взвесь За этим бугром мы стояли, вмерзая в лёд, Но я, говорит, вышел, хотя не весь, И хлеб насущный стал камнем, а что ещё Дашь нам днесь И теперь вот тут болит, а тут печёт, Я знаю, дальше будет мокрое поле и мокрый лес Но времени наперечёт Родная моя. Земля, земля, почему-то сигнал исчез, Похоже, нас перемещает по одному невидимая рука Туда, где нет никаких чудес И я это знаю наверняка. Поскольку узнал о многом, пока летел, На запах дорожного кипятка, на вздохи товарняка. Кровь и сперма флюоресцируют в темноте — Это всё, что за неименьем других улик Остаётся после изъятья тел.Сэй Сёнагон читает письмо от императрицы
Сэй Сёнагон читает письмо от императрицы. За шёлковой ширмой щебечет птица, Ветка жасмина в окно стучится, Бумажные створки дрожат от ветра. Императрица пишет: «Моя сестрица, Почему вы покинули меня в нынешней моей доле Когда я приговорена скитаться По чужим домам бесприютно и безутешно? Вы были мне советчицей и подругой, А теперь сломались бамбуковые подпорки, Истрепался несущий прохладу веер. Целый год нет от вас ни письма, ни записки, Ах, ответьте хотя бы сейчас, ваше слово будет точно холодный ручей в жаркий полдень». Сэй Сёнагон отворачивает лицо. Комкает белейшую бумагу митиноку-гами, Бросает её в пылающую жаровню. Растирает тушь в тушечнице, берёт колонковую кисточку, на миг застывает, изящно выводит: «Когда сегодня холодным росистым утром я наблюдала, как опадают в траву цветы жасмина, мне подумалось, хотя почему, не знаю: тот, кто записывает, — тот же предатель, или хуже, вор, шпион и убийца, сенсей Юрий Буйда отметил это в высшей степени верно, ибо мы подсматриваем, подслушиваем, а после всё заносим на рисовую бумагу, и потом чужие люди это читают. По сравнению с этим любое другое преступление кажется незначительным». Солнце пляшет в листве, в деревянной кадке ходит ходуном ярко-синее небо, Сэй Сёнагон записывает: «Сегодня я наблюдала, как, уносимые ветром, всё же в полёте стараются не разлучиться две бабочки-крапивницы».Мы видели, как плющ карабкается по карнизу
I've seen things you people wouldn't believe. Attack ships on fire off the shoulder of Orion.
Рой Батти
Мы видели, как плющ карабкается по карнизу Как полотняные навесы хлопают на ветру И мы ещё за это ответим Мы видели, как солнце падает в пыль за пятиэтажки Как чёрно-зелёные тополя окрашиваются багрянцем И мы ещё за это ответим Мы сидели на досках, пропахших дёгтем и морем Под нами играли рыбы в изломах тени и света И мы ещё за это ответим Собирался дождь. В старом городе мы купили колечко с янтарём и пошли в кофейню И мы ещё за это ответим Мы видели парад жуков и переселение муравьёв Вниз по Днепру тянулись зелёные языки, вверх по Темзе шёл прилив И мы ещё за это ответим На Canary Warf водяная курочка ныряет в заросли камыша, выныривает, держа какую-то зелень в клюве с белой нашлёпкой, через мост проносится поезд, отраженье дрожит в воде, в пабе красномордые мужики допивают вторую пинту, доедают свой стейк, встают, выходят покурить на улицу, говорят о погоде. Но мы видали кое-что и покруче Мы видели, как отваливает плацкартный на Ясиноватую, Горловку, Волноваху, крикливых тёток в цветастых платках, их сопливых слишком тепло одетых детей, их корзинки, клунки, как они штурмуют ступеньки, расталкивая боками городских, нежных, переругиваются с проводницей. Их ноги, точно узловатые корни, их железные зубы, их мужья в трениках, в майках, толпятся в тамбуре, воняют по́том, говорят друг другу, что скоро, скоро наконец они окажутся дома, на своих маленьких станциях, на своих полустанках, в своих предместьях. Рамы в облупившейся краске, сырые обои, с потолка свисающие липучки, что-то скисло, что-то засохло, что-то заплесневело, надо будет весной подновить подкрасить высадить перекопать подрезать это сервиз это приставка сега бабка хворает крестнику скоро в школу вагон грохочет титан дребезжит в стаканах растворяется сахар элеваторы водокачки огни всё дальше и дальше совсем исчезли И мы ещё за это ответим