Битва за жизнь

Макс развел руками и ухмыльнулся:

− Шлюхи меня любят. А я люблю шлюх.

− Рэйн где-то там, в чертовой тюрьме, а ты развлекаешься! – вспылила Дара. – Да как ты можешь?! Надо что-то делать. Надо вызволять брата из тюрьмы, а ты…. – она побагровела, плотно сжала губы. – А ты… ты… ты ведешь себя как… Я даже не знаю как это назвать!

− Это называется жить, Дара. И Аллерт за меня бы порадовался при любом раскладе. Слушай, малая, я что, должен в монахи уйти? Или сидеть, как ты, и плакать тихо в уголочке? Не, так не годится.

Подойдя к кровати, Макс надел футболку. Пока путался в пройме, отчетливо слышал недовольно сопение Дарины. Да что она понимает?! Накрутила невесть что, завелась и ковыряет ножом в открытой ране. Можно подумать, никто из команды не ломал голову над тем, как помочь Аллерту. Ломали. Еще как ломали. Да только без отмашки Даркуса даже речи о каких-либо действиях быть не может, потому как за спиной станция Джокер и пиратский синдикат. Макс не решился рассказать, что уже пытался наладить диалог, но предводитель Юга не стал слушать. Даркус заявил: об этом рано думать, нужно подождать, пока станет ясно положение Аллерта и все уляжется.

После боя портив команды «Посейдона» и ареста Рэйна прошло достаточно времени, чтобы понять: эту проблему не решить с наскока. Даркус сразу же подмял под себя Джокер, оставив номинально заправлять станцией Дрейка, чему оперативник не особо обрадовался. Бобби со своей возлюбленной тоже осел, помогал Дрейку и занимался фермой, там же отбахал клинику для малоимущих. Инквизитор и Арчи все еще торчали на верфи Кора, где местные умельцы латали «Зевс», а Макс с Дарой и Лоренсо отправились на Юг. Команду разбросало по миру, как  космическую пыль после взрыва сверхновой, и сейчас Фрей подумал, что вместе их держали Аллерт и «Зевс». Корабль был домом, а Рэйн… Макс погонял мысль, и не нашел подходящего сравнения. Рэйн – это просто Рэйн: кэп, друг и чертов псих.

− Дара, ты же знаешь: мы здесь именно для того, чтобы помочь Рэйну.

− Ну да, − фыркнула она и заправила длинную челку за ухо, открыв ряд серебряных колец в брови. – Мы только и делаем, что чего-то ждем. Почему ты до сих пор не поговорил с Даркусом? Как Рэйну помогут шлюхи, бухло и покер?

− Есть проблемы, не все так просто, − выдавил Макс. – В некоторых вопросах я пока связан по рукам и ногам.

Дара собиралась что-то сказать, но тут просигналил хэндком. Макс щелкнул механическим пальцем по браслету и расплылся в довольной ухмылке. На проекции инквизитор Веласкис стоял возле капитанского мостика, а это означало одно: «Зевс» возвращается.

− Святоша! – обрадовался Макс.

Инквизитор кивнул и мягко улыбнулся.

− Benedictus qui venitin nomine Domini3.

− Ни хрена не понял, но рад тебя видеть.

− Я тоже рад тебе, грешник. Дарина, − он почтенно поклонился, на что Дара смутилась.

Веласкис изменил угол обзора так, что теперь на проекции было видно пилотское кресло, в котором, как на троне, сидел Арчи. Пилот сосредоточенно следил за показателями на дисплее, скорее всего, вел корвет на тяге. На оклик Инквизитора он обернулся и Макс заметил, как тот изменился: вроде бы все такой же улыбчивый темнокожий парень, а взгляд иной – уставший, как у старика.

− Привет! – помахал рукой Арчи. – А мы как раз летим к вам, на Джокер. Еще пятьсот тысяч кэмэ и включим преобразователь. С «Зевсом» все в порядке: ребята заменили проводку, почти полностью перебрали ангар, восстановили абордажную систему, внешнюю обшивку залатали так, что даже швов не видно. Капитан будет доволен.

Сообразив, что зря ляпнул о капитане, Арчи умолк, взгляд рухнул в пол. Остальные тоже молчали, каждый понимал: рано или поздно придется решать, кто займет место Аллерта на капитанском мостике. Почему-то смотреть друг другу в глаза было неудобно, будто замышляют заговор или играют в ложь. А ведь в семье врать не принято.

Наконец Макс решился:

− Рэйн вряд ли будет снова командовать «Зевсом», если что-то не предпримем. Святоша, разворачивай корвет, мы сейчас на Корсаре. Я пытаюсь наладить контакт с Даркусом, но фигня выходит, если честно. Я как его эспа-менталиста вижу, так тушуюсь сразу. Этот урод будто всё в голове перемешивает, как в блендере.

− О, я помню заблудшую душу по имени Федерико. Да поможет нам Творец, решим эту проблему. Арчи, как скоро «Зевс» достигнет системы Тау-Рис?

− Примерно через двое суток, если пройдем вплотную около дрогийской границы.

***

Последующие два дня Макс не находил себе места, прокручивая скорую встречу с предводителем Юга. Вести переговоры он был не мастак, привык общаться на языке силы, а дипломатию и прочий треп считал делом сложным, а порой вовсе не нужным. Но сейчас, переминаясь с ноги на ногу в доке, он чувствовал воодушевление и даже уверился, что сможет подобрать правильные слова, ведь с появлением на Корсаре «Зевса» аргументов прибавилось. Жаль только, что корабль не увидеть. Доки Корсара не имели смотровых площадок, а подниматься на борт и терять время нельзя. Даркус не станет ждать, пока Макс Фрей расплывется в сантиментах, как кисель в невесомости.

Металлический скрежет роботов-погрузчиков, шум воздуховодов и брань работяг привычно ласкали слух. Несмотря на хорошие системы очистки, пахло затхлостью, какой обычно несет в каждом порту. Явственно ощущался запах мокрого железа, ядовитых выхлопов из давно нечищеных дюз, вонь немытых потных тел, а еще проступал аромат жаренного синтетического мяса из ближайшей забегаловки. Проводив масляным взглядом симпатичную девушку в облегающей форме техника, Макс подумал, что вынужденный отпуск затянулся. Тело изнывало без нагрузок, в душе плескалась ярость, которую он гасил всеми силами, чтобы не прорвало. Нет ничего хуже, чем ощущать собственную беспомощность, это доводило до грани. Макс топил отчаяние в виски, пытался растворить в объятиях продажных красоток, да только на душе становилось с каждым днем все гаже.

Наконец в пропускной зоне показался Инквизитор. Одет в черный тренч с таким родным значком с надписью «ZEUS». На лице Веласкиса застыла полуулыбка, какую обычно можно увидеть во время молитвы или чьей-нибудь казни. Порой казалось, что служитель примеряет одно и тоже выражение лица на все случаи жизни, но со временем Макс научился распознавать эмоции камрада. Кажется, это радость.

Веласкис крепко пожал механическую руку Фрея.

− Domine omnipotens4, я искренне сожалею, что не был с командой в трудный час боли и утрат, − сказал он.

− Ты заботился о «Зевсе», так было нужно. Сейчас вон тоже крутимся, как можем. Дарина с Лоренсо копают информацию о судебном процессе и «Бастионе», чтобы найти лазейку. Дрейк и вовсе застрял на Джокере, пытается удержать то, что с таким трудом создал Рэйн. Каждый делает свое дело.

− Воистину так, − кивнул служитель.

Макс запустил пятерню в белобрысый ежик волос и озадаченно посмотрел на шлюз пропускной зоны.

− А где Арчи?

− Я оставил его на корабле, кто знает, быть может нам придется экстренно вылетать.

− Правильно, − одобрил Макс. – Идем, у меня на выходе из доков тачка припаркована.

Даркус принял их в ночном клубе «Утопленник». В разгаре искусственного дня клуб выглядел совершенно безжизненным, словно лишился чар, и теперь явил иную суть. За тусклой барной стойкой никого, диваны сдвинуты к стенам, перевернутые стулья щетинились ножками, будто солдаты копьями. Жизнь била ключом только в подсвеченном неоном гигантском аквариуме, где пираньи с удовольствием терзали кусок мяса. Завидев рыбье обиталище и кости очередного «утопленника» на дне, Инквизитор перекрестился.

Предводитель Юга сидел за накрытым столом в компании уже знакомого по предыдущей встрече тощего эспа. За спиной стояли двое громил.

− Hola, compañeros5, − махнул рукой Даркус, подзывая за стол.

3

Благословен тот, кто приходит именем Творца.

4

Творец всемогущий.

5

Приветствую, соратники.