Страница 4 из 20
В этом и есть смысл тайны: и у вас есть определенный путь познания ее, понимания ее, но нет способа свести ее к знанию. Она никогда не становится знанием, она всегда остается пониманием.
У вас есть чувство понимания, но если кто-нибудь станет настаивать: «Ты знаешь, так дай мне ответ», - а вы честный, правдивый человек, то вы ответите: «У меня есть чувство понимания, осознавания, но у меня есть еще и то чувство, что его нельзя свести к знанию».
Вот почему Лао-цзы на протяжении всей своей жизни отказывался писать что-либо... по той очень простой причине, что в тот момент, когда вы пишете, получается что-то другое. Но почувствовать это может только тот, кто знаком с тайной.
И это не вопрос учености, ученый не может найти ничего неправильного у Лао-цзы. Конфуций был великим ученым во времена Лао-цзы, его современником. Мир знает Конфуция лучше, чем Лао-цзы, и это естественно: он был великим ученым и известным мудрецом. Великие императоры считали своим долгом просить у него совета. Император Китая, который был, наверное, величайшим императором тех дней, - ведь Китай всегда был сам по себе континентом, - назначил Конфуция премьер-министром, так чтобы он всегда был под рукой для советов.
Но когда Конфуций пришел к Лао-цзы, как вы думаете, что произошло? Он возвратился в полном упадке нервных сил. Лао-цзы был известен по крайней мере среди тех, кто искал. И когда ученики Конфуция узнали, что он пошел к Лао-цзы, они ждали снаружи, - Лао-цзы жил в пещере, в горах.
Конфуций не хотел никого брать с собой, так как знал странность и непредсказуемость этого человека. Как он поведет себя, что сделает, что скажет, никто не знал. И на глазах ваших учеников... он мог разрубить вас на кусочки. Поэтому сначала нужно пойти одному.
Итак, он сказал своим ученикам: «Вы ждите меня снаружи, а я пойду». Когда же он вернулся, он дрожал.
Ученики спросили: «Что случилось?»
Он ответил: «Отведите меня домой. Я не в себе. Этот человек - просто дракон, никогда не ходите к нему».
Что же произошло внутри пещеры? Ученики Лао-цзы были там, именно поэтому мы знаем, что случилось, иначе эта великая встреча была бы пропущена. Ученики Лао-цзы были тоже весьма потрясены, даже его ученики, потому что Конфуций был намного старше Лао-цзы, он был намного более известным и уважаемым. Кто знал Лао-цзы? Несколько человек.
И то, как Лао-цзы повел себя с Конфуцием, было просто оскорбительным. Но только не для Лао-цзы. Он был простым человеком, не высокомерным, не смиренным, просто чистым человеческим существом. И если это больно ранило, - его чистота, его невинность, его обыкновенность, - если это задело Конфуция, то что он мог поделать?
Если вы подойдете к зеркалу и зеркало покажет вам, что ваше лицо безобразно, то виновато ли в этом зеркало? Вы можете сделать одну вещь, вы можете избегать зеркал - никогда не смотреться в зеркало. Или вы можете создать зеркало, которое сделает вас красивым. Это возможно. Есть сотни типов зеркал — и вогнутые, и выпуклые, и еще Бог знает какие... Вы можете выглядеть длинными, вы можете выглядеть толстыми; вы можете выглядеть маленькими, вы можете выглядеть красивыми.
Может быть, те зеркала, которые имеете вы, обманывают вас. Может быть, те зеркала, которые выпускаются, созданы для того, чтобы утешить вас, — что вы выглядите красиво. В самом деле, женщина, стоящая у зеркала, забывает практически все. Очень трудно увести женщину от зеркала. Она все время смотрится в зеркало. Ведь должно же быть что-то в зеркале, иначе люди просто оказались бы невзрачными.
Ученики Лао-цзы спросили: «Что вы делали?»
Он ответил: «Я ничего не делал. Я просто отражал; это был мой отклик. Этот идиот думает, что он знает, а он всего лишь ученый. Ну, а что же я мог сделать, я всего лишь открыл ему, что знания - это чушь, и я сказал ему: "Вы вообще ничего не знаете"». И когда вы встречаетесь с таким человеком, как Лао-цзы, вы не можете быть нечестными - по крайней мере, перед ним.
Конфуций застыл, как статуя, как замороженный, потому что то, что сказал Лао-цзы, было правдой. «Ученость - это еще не знание. Ты цитируешь других, есть ли у тебя сказать что-нибудь свое?» И у Конфуция не оказалось сказать ничего своего. Он был великим ученым — мог цитировать все древние писания, - но свои ли? Он никогда не задумывался о том, что кто-нибудь спросит его: «Можете ли вы сказать что-нибудь свое?»
И когда Лао-цзы посмотрел на Конфуция, тот понял, что этого человека невозможно обмануть. Конфуций спросил его о чем-то, но Лао-цзы ответил:» Я ничего не знаю».
Тогда Конфуций спросил: «Что случается после смерти?»
И Лао-цзы вспыхнул: «Опять! Да избавишься ли ты от своей глупости или нет? Ты живешь - можешь ли ты сказать, что такое жизнь? Ты живешь - можешь ли ты свести опыт своей жизни к точным знаниям и дать определение того, что такое жизнь? И помни, что ты жив, и поэтому должен знать».
«Ты не знаешь жизни, пока ты жив, а беспокоишься о смерти! У тебя будет достаточно времени в могиле. В данный момент ты только можешь рассуждать о том, что такое смерть. А сейчас, живи! И не будь равнодушным».
Многие люди живут как тусклые светильники. Они становятся все тусклее и тусклее. Они не умирают, они просто тускнеют, просто увядают. Смерть наступает только для немногих, которые действительно жили и жили по-настоящему. Они знают различие между жизнью и смертью, потому что они знают вкус жизни, и опыт этой жизни дает им право вкусить и смерть тоже. И только потому, что они знают жизнь, они знают смерть. Если, живя, вы упускаете жизнь, то, умирая, вы пропустите и смерть.
«И ты теряешь зря время, просто уходи и живи! - сказал Лао-цзы Конфуцию. - И однажды, ты умрешь. Не беспокойся: я никогда не слышал ни о ком, кто бы жил вечно. Смерть не различает, великий ли ты ученый или премьер-министр. Ты умрешь, и это самое большее, что я могу предсказать. Все остальное непредсказуемо, только это можно предсказать с точностью - ты умрешь. И в своей могиле тихо думай о том, что есть смерть».
Конфуций дрожал. Император тоже спросил его: «Ты был у Лао-цзы - что же случилось?»
Конфуций ответил: « Именно то, чего я больше всего боялся. Он выставил меня таким глупым, что даже спустя сорок восемь часов я все еще дрожу. Я все еще боюсь лица этого человека, — вот уже две ночи мне снятся кошмары! Этот человек преследует меня, и, кажется, будет преследовать меня повсюду. У него такие глаза, что пронзают вас насквозь». Он сказал: «Одно я могу вам посоветовать: и не думайте встречаться с этим человеком. Он дракон, он не человек».
Мистицизм — это осознавание жизни без знания, стоящего между вами и жизнью.
Но вы все время живете, как бы беря жизнь взаймы, как будто живет кто-то другой. Вы походите на зомби, лунатика, сомнамбулу. И все это создано религиями.
Беда состоит в том, что люди думают, что религии были великим благословением для мира; а все как раз наоборот - они самое большое пятно на человечестве. Они уничтожили все, что было живо в вас, и заменили это чем-то мертвым.
Ваш вопрос - это жизненное явление.
Ваше сомнение было вашим дыханием, биением вашего сердца.
Но вам сказали: «Не сомневайтесь - иначе вы будете страдать».
Мой отец иногда говорил мне: «Я беспокоюсь за тебя. Ты говоришь такие вещи против религии, Бога, царствия небесного и других доктрин, что я беспокоюсь, ты можешь пострадать за это».
Я отвечал ему: «Я готов, но пока этих страданий нет, позволь мне жить своей жизнью, у меня не будет недовольства, я не буду жаловаться. На самом деле, мне следует беспокоиться за тебя, потому что все эти знания - это фокус-покус; и ты думаешь, что этот кораблик, сделанный из бумаги, способен перевезти тебя к дальнему берегу. Я говорю тебе, ты утонешь».
«Я сначала попытаюсь плыть, - я не завишу ни от какого бумажного кораблика. Если я утону, очень хорошо. Никто за это больше не отвечает, и я не жалуюсь. Я люблю жизнь. Мне нравится отрицать все поддельное и заимствованное. Мне нравится быть самим собой. И если это награда, которую реальность дает подлинному человеку, я с благодарностью приму ее».