Успей сказать люблю

Глава 6. Ночь запретных удовольствий

Макбрайд задумчиво смотрел на утопавший в огнях город. Еще совсем недавно он организовывал для своей девочки ночные вылазки, а сегодня уже она устраивает для него «ночь запретных удовольствий». Как же быстро летит время.

— Что-то ты загрустил, — раздался насмешливый голос его старинного друга. — Наверное, староват уже для таких развлечений. Лежать бы тебе сейчас в теплой постельке, а не искать приключений в ночном городе.

— Кто бы говорил, сам старше меня на полгода — проворчал Бирн. — Просто вспомнил нашу с Лаки первую вылазку. Кажется, это было еще вчера, а уже восемь лет прошло.

— Ты был ей хорошим другом все эти годы, — тихо сказал Галлард. — В отличие от злобного старикашки, вечно нападавшего с придирками.

— Перестань, Лаки умная девочка и давно поняла, что у тебя не было другого выхода. Она смотрит на мир твоими глазами. Ваше сходство иногда даже пугает. Хорошо, что вы нашли общий язык.

— Жаль, что лишь несколько дней, а не лет назад, — грустно заметил Бойер.

В последнее время тоска совсем измучила его. Роковая дата неизбежно приближалась. Как бы он хотел забыть о пророчестве Кэтлин Хьюз, выбросить его из головы, как глупый бред взбалмошной старухи, возомнившей себя великой пророчицей. Если бы он мог хоть что-то изменить…

— Ты словно завтра помирать собрался, — недовольно поморщился Макбрайд.

«Да лучше бы я», — с болью подумал Галлард.

Как страшно понимать свою беспомощность. Духи смерти категорически отказываются от простой замены, иначе, он давно бы договорился с ними обменять свою жизнь на жизнь Лаки. Но каждый, кто пришел в этот мир, должен сам пройти свой путь, и только Провидение определяет, когда оборвется тонкая нить, связующая Жизнь и Смерть. Таковы законы суровой, но справедливой Природы, наделяющей каждого человека собственным предназначением, которое он обязан выполнить.

Усилием воли Бойер прогнал назойливые мысли о смерти. Нет, он не станет думать о ней и постарается от души развлечься, пользуясь великодушным разрешением Лаки присоединиться к их с Бирном компании.

— С чего ты это взял? У меня имеются далеко идущие планы, а в ближайшем времени я намерен хорошо повеселиться, — возразил он другу и бодро спросил: — Кстати, ты скажешь, наконец, куда мы направляемся?

— Понятия не имею, но Килпатрик сейчас выяснит. Как-никак он твой телохранитель и обязан об этом знать.

— Ты узнал, чем закончилась его встреча с Лаки?

— Полным примирением, чему Аластар безумно рад. Только его и Алисию огорчило, что девочка весьма неохотно говорила об отце, когда они расспрашивали о нем. Очень странно, что между ними не сложились отношения. Ведь перед обаянием Антэна никто не мог устоять, да и Лаки, когда хочет, очарует любого.

В отличие от друга, Бойер прекрасно все понимал. Отец не мог не затронуть сердце дочери. Ольсен рассказывал, как между ними сразу установилась незримая связь, и они понимали друг друга с полувзгляда. Просто Лаки не хочет, чтобы Антэн страдал, когда вновь потеряет ее, и считает, что он легче перенесет потерю, если они больше не будут встречаться. И дочь останется в его памяти лишь вспышкой, неожиданно мелькнувшей и сразу погасшей. При всей своей мудрости девочка явно недооценивает себя и не осознает, что если она появляется в чьей-то жизни, то оставляет в ней неизгладимый след.

Но Галлард не стал откровенничать и объяснил сдержанность правнучки другой причиной:

— Она ценит независимость, а Антэн, без сомнения, начал бы проявлять отцовскую заботу и давать ей наставления.

— Да, наша девочка не терпит, когда ей указывают, что надо делать, — охотно согласился Макбрайд. — Вспомни, как она задавала нам жару.

— И сейчас не забывает щелкнуть по носу. Вот летим неизвестно куда, но даже не пикнули в знак возражения, — шутливо подхватил глава клана, переходя на беззаботный тон.

— Я все узнал, — раздался голос Аластара Килпатрика, вернувшегося из кабины пилота, где устроилась молодежь.

Чтобы не стоять перед выбором, с кем сесть рядом — со своим другом Бирном или с вновь обретенным прадедом, и не обижать обоих, Лаки заняла место в кабине вертолета, где было предусмотрено три кресла — одно для пилота и два для телохранителей главы клана. С очаровательной улыбкой она попросила Килпатрика уступить свое место. После вчерашнего примирения тот ни в чем не мог ей отказать, и без всяких возражений занял кресло в салоне, резонно посчитав, что девушке, конечно, веселей находится в компании молодых парней, чем двух стариков.

— Через несколько минут приземляемся в Германии, в Баден-Бадене.

— О нет! Только не в гости к Лаутензаку! — театрально всплеснул руками Макбрайд. — Мы уж точно повеселимся, когда он начнет размахивать перед нами винтовкой.

— Кто такой Лаутензак, сэр? — озабоченно поинтересовался Килпатрик. — Он, действительно, опасен?

— Это сумасшедший дед Лаки, — с ухмылкой объяснил Бирн. — Однажды он чуть не пристрелил Ольсена за то, что тот случайно наступил на хвост его коту. У него полон дом этих мохнатых и хвостатых. А какой «аромат» витал в особняке, когда четыре года назад я привез туда Лаки. Мне не хотелось, чтобы она и на минуту оставалась там. Но твоя правнучка, Галл, не пожелала, чтобы ты усомнился в ее способностях найти выход из любой ситуации.

— Это кстати, к нашему разговору о ее независимости. А ты знаешь, что они хотели смыться оттуда через полчаса после твоего ухода?

— Кто бы сомневался. Я специально расставил наблюдателей вокруг особняка. Думал, схвачу детишек на «горячем», пусть не радуются, что провели дедушку Бирна, а они неделю провели в доме безумного барона. Я обалдел, когда узнал об этом, ведь на сто процентов был уверен, что Лаутензак не захочет признавать внучку.

— Да он уже через час был готов целовать ей руки за спасение своих любимцев, а через неделю устроил скандал из-за того, что она покидает его, — снисходительно улыбнулся Бойер.

— А ты откуда знаешь такие подробности? Мне она ничего об этом не рассказывала, — недовольно заметил Бирн.

В его голосе проскользнули ревнивые нотки. Он был рад, что Галлард и Лаки наладили отношения, но мысль о том, что теперь его могут потеснить в ее сердце, была неприятной.

— Не переживай, ты по-прежнему ее фаворит, — поддел его друг. — Я узнал подробности от Ольсена. Он иногда делится со мной информацией.

— Ха, так проклятый мафар твой осведомитель? — хохотнул Бирн.

— А Маклафлин — твой? — ответно съязвил глава клана. — Тебе не надоело цепляться к Ольсену? Признайся, он тебе нравится. Как, впрочем, и Альварес. Иначе ты и на пушечный выстрел не подпустил бы их к своим правнучкам.

— Будь моя воля — не подпустил бы, — согласился Макбрайд и притворно огорченно вздохнул. — Но что я могу поделать? Они ведь братья Лаки, поэтому приходится мириться с их присутствием.

Их шутливую перепалку прервал веселый девичий голос:

— Мы уже прибыли, господа. Ночь развлечений начинается!

На вертолетной площадке их поджидал черный лимузин, из которого, завидев спускавшихся по трапу гостей, выскочил молодой человек.

— Здравствуйте, здравствуйте, господа. Лорен, душа моя! — бросился он к девушке. — Ты просто ослепительна!

— Ты тоже очаровательно выглядишь, милый, — ответно проворковала Лаки, целуя воздух возле его щеки.

Бирн с подозрением смотрел на их обмен любезностями. Парень не произвел на него приятного впечатления. Он не любил молодых людей такого типа. Раньше их называли франтами, а нынче придумали более замысловатое слово — метросексуал. Приятель Лаки явно большую часть своего времени проводил в бутиках и салонах красоты. Худощавый, с тонким, ухоженным лицом и в дорогой одежде «от кутюр» он разительно отличался от стоявших рядом с ним мужественных парней­ – Стивена и Джеда Маккензи. А напевный высокий голос и яркие зеленые глаза в обрамлении густых, длинных ресниц, делали его похожим на гея, что уже никак не могло вызвать одобрение Бирна. Он недовольно покосился на девушку, а та продолжала щебетать со своим приятелем, усаживаясь в лимузин.