Страница 16 из 76
— Вот и хорошо, что раньше приехали. Мясной пирог почти готов, и я боялась, что он остынет, — успокоила ее хозяйка и подхватив под руку, увлекла за собой на кухню. — Пойдем, поможешь мне уложить его на блюдо.
— Мама, давай я тебе помогу, — укоризненно произнес Олиф. Он и так был недоволен, что они ужинают дома, а мать еще предлагает гостье сервировать стол.
— Займитесь с отцом посудой и не отвлекайте нас от важного дела, — твердым голосом пресекла его мать, давая понять, что сегодня вечером она главная в их доме.
Аластар кивнул сыну в сторону буфета, намекая не мешать женскому разговору.
— Пусть девочки посекретничают, — снисходительно сказал он, расставляя тарелки на столе.
— Наверное, мама расспрашивает Лаки о Касси, — догадался Олиф. — Кстати, она сегодня звонила. Сказала, что у нее все хорошо, только сильно переживает, что ты сердишься на них с Грэди. Но ты ведь уже не возражаешь против их брака, папа? — осторожно поинтересовался он.
— Да я не сержусь, просто не думаю, что Кассандра будет счастлива с ним.
— Но почему? Они очень любят друг друга, поверь, я это точно знаю.
— Верю, только часто даже самая сильная любовь бессильна перед обстоятельствами, которые невозможно ни забыть, ни простить, — грустно ответил отец сыну.
Тот не успел уточнить смысл его фразы, как в столовую вернулись женщины с оживленными от разговора лицами. Лаки держала блюдо с мясным пирогом, а Алисия вкатила сервировочный столик, уставленный тарелками.
— Аластар, помогай, — шутливо распорядилась она, и муж охотно бросился разгружать столик.
Волнение и стыд переполняли его душу. Еще вчера он ненавидел дрянную девчонку, а сегодня готов целовать ей руки. Со стороны такое поведение выглядит фальшивым и двуличным, и Аластар был благодарен жене за то, что прием гостьи она полностью взяла на себя.
А Лаки приняла его резкое изменение отношения к ней как должное. Она давно привыкла, что люди полностью меняли свое мнение, стоило ей в чём-то им помочь. В одно мгновение неприязнь рассыпалась в прах, сменяясь признательностью, симпатией и даже откровенным обожанием. Девушку часто считали высокомерной, потому, что она никогда не заискивала и не старалась понравиться. Ей было безразлично, что о ней думают остальные. Она знала себе цену, и ни одно слово, выпущенное вслед, не могло задеть ее или заставить думать о себе иначе. И сейчас в очередной раз было забавно наблюдать, как человек, вчера выкрикнувший ей в лицо «ненавижу!», сегодня не знал, куда ее усадить, как самую почетную гостью в своем доме. Но она не стала смущать его ни словом, ни взглядом, и вела себя легко и свободно, словно ужинать в кругу этой семьи было для нее привычным делом.
Аластар налил в высокие бокалы знаменитое вино Бойеров. Лаки принесла его с собой, и вместе с бутылкой коллекционного виски вручила хозяину дома, как небольшой вклад к ужину.
— Но я сам намеревался угостить вас, — напомнил Килпатрик-старший. — И хотел, чтобы вы лично выбрали виски из моей коллекции.
— Честно говоря, я пью виски только в трудные и неприятные моменты моей жизни, поэтому сегодня предпочту вино.
— Пожалуй, я тоже остановлюсь на вине. Хочу попробовать ваш «Вересковый мед». Господин Бирн всегда высоко отзывается о нем.
— Тогда давайте выпьем за «медовый» месяц Кассандры и Грэди, — предложила девушка. — За их семейное счастье.
Услышав тост, Алисия растроганно улыбнулась, а ее муж, напротив, несколько напрягся, что не ускользнуло от внимательного взгляда гостьи.
— Они обязательно будут счастливы. Грэди обожает Кассандру, не сомневайтесь в этом, Аластар.
— Да я не сомневаюсь. Вот только сможет ли Касси забыть, как низко поступил его отец, и не будет ли подсознательно бояться, что рано или поздно Грэди станет таким же жестоким. А возможно, так оно и будет. Мы все похожи на своих отцов, и часто наша жизнь складывается так же, как у них.
— Но ведь считается, что это дочь повторяет судьбу матери, а не сын жизнь отца, — с улыбкой заметила Лаки.
— Наша дочь уже пошла по моим стопам, выйдя замуж по большой любви в семнадцать лет. Думаю, и в дальнейшем все сложится так, как у меня. Касси рано родит ребенка, бросит учебу и полностью посвятит себя семье, — с явным сожалением вздохнула Алисия. Но увидев сочувствие на лице мужа и сына, поспешила заверить их:
— Нет-нет, я ни о чем не жалею. Создать семью и воспитывать детей было моей мечтой, да и училась я средненько. А Касси у нас умная девочка, и вполне могла бы окончить Школу Друидов.
— Она ее и окончит, — уверенно заявила Лаки. — Накануне свадьбы я поговорила с ребятами, и они меня заверили, что до конца учебы не будут обзаводиться детьми. Честно говоря, я и сама заинтересована в этом. Хочу предложить Кассандре преподавать в Школе Оватов.
— Но как она сможет преподавать, если даже еще не поступила в Школу Друидов? — удивилась Алисия.
— Сейчас объясню, что имела в виду. Но сначала скажу, что полностью согласна с вами, Аластар. Сыновья действительно похожи на своих отцов, и Олиф яркое тому подтверждение. Иногда мне кажется, что он ваша копия.
— Только эта копия намного умней и красивей оригинала, — с легкой иронией уточнил Килпатрик-отец.
— Да, именно так, — честно ответила девушка. — Но ведь дети и должны быть лучше родителей, иначе род просто угаснет. Грэди не исключение, он тоже очень похож на своего отца, и со временем в нем полностью проявятся фамильные черты.
— О чем я и говорю, — уныло произнес Аластар.
— Все не так плохо, как вы думаете. Нэнси рассказала правду своим мужчинам.
— Грэди — сын Конрата О’Малли, ее троюродного брата? — первой догадалась Алисия. — Надо же, внешне они совсем не похожи. Ну, может только разлетом бровей и формой носа.
— В роду О’Малли орлиный нос передается мужчинам по наследству. Оба деда Грэди очень похожи между собой, ведь они двоюродные братья. Только отец Конрата передал внуку еще и цвет глаз, что стало главным аргументом для господина Ардала.
— Нэнси очень любила Конрата. Мы с ней дружили, и она делилась со мной своими переживаниями. Я была потрясена, когда узнала, что она вышла замуж за Фицджеральда, — печально произнесла женщина. — После того случая… — она судорожно вздохнула от неприятного воспоминания, но все же продолжила, — когда он напал на меня, я не понимала, как можно было променять прекрасного парня на такого подонка, и перестала дружить с Нэнси. А теперь все ясно. Конрат был на задании, от него долго не было никаких вестей…
— Ну и что? — перебил ее муж. — Разве это причина связываться с Фицджеральдом?
— Нэнси хотела защитить своего ребенка, — тихо сказала Лаки. — Испугалась, что он будет незаконнорожденным, если Конрат не вернется.
— С нами училась такая девочка. Над ней все издевались, а потом мы случайно узнали, что ее еще и насиловали с двенадцати лет, — со слезами на глазах прошептала Алисия. — Нам было почти семнадцать, когда выплыл наружу весь этот ужас. И помню, как Нэнси сказала: «Я никогда не допущу, чтобы мой ребенок был незаконнорожденным. Это все равно, что убить его собственными руками».
— И ради сына почти убила себя сама, — грустно произнесла девушка. — Я познакомилась с Нэнси два года назад. Уна Дафф попросила помочь ее подруге, которую сильно избил муж. Когда я ее увидела, то честно признаюсь, решила сама избить этого подонка до полусмерти. Но она упросила меня этого не делать.
— Почему? — удивился Олиф. — Неужели после такого пожалела его?
— Пожалела? — саркастически переспросила Лаки. — Да Нэнси панически боялась его и ненавидела. В тот день, — она с сочувствием посмотрела на Алисию, — ей не повезло так, как вам. От злости, что Антэн помешал ему, Фицджеральд изнасиловал первую попавшуюся на пути девушку. Как потом выяснилось, тоже беременную.