Страница 3 из 10
Этой ночью меня предали, обесценив всё то, что было дорого моему сердцу. Думала, что хуже его измены ничего не будет, вот только я очень сильно ошиблась.
Не помню, как я пришла в себя, но очнулась я там же, где меня и поймали. Я лежала и не могла шевельнуться, всё тело болело и внутри и снаружи. Я не могла дышать, всё внутри горело огнём, и душа и сердце. Я никогда и никому не смогу объяснить эту боль и обиду.
Моё платье было разорвано, как и моя душа. Кому же я теперь такая буду нужна?! Как мне с этим дальше жить?
Я вся тряслась в рыданиях. Кричала и проклинала всех. Никто не пришел на помощь, никто не пожалел меня. Я так долго и громко кричала, что голос больше не вынес издевательств, он просто угас, как и вся моя жизнь.
Раздался звук телефонного звонка, лежащего недалеко от моего растерзанного тела, еле-еле дотянулась кончиками пальцев и увидела на экране слово мама.
Я зажала губы рукой и завыла. Не смогла принять вызов. Она не выдержит, нельзя! Что я буду делать, если с ней из-за меня что-то случится?! Не хочу, чтобы она тоже, как и я горела в огне.
Встала и на дрожащих ногах добралась до дома.
Шла около часа, но всё же дошла. В квартире было темно, значит мамы дома нет.
Зайдя домой, прямиком направилась в душ и смыла с себя весь позор, а после надела свой нежный бархатный халат и легла в свою кровать. Дрожа как осенний листик на ветру, сама не заметила как уснула . . .
Глава 4.
Хлопнула входная дверь и я от испуга проснулась, спряталась под одеяло опасаясь, что эти нелюди пришли ко мне домой. Закрыла глаза и рот рукой, дышала через раз, меня так сильно трясло от ужаса.
Когда дверь моей комнаты открылась, я услышала отчаянный голос мамы. Она бросилась ко мне и начала стягивать одеяло, но я сопротивлялась. Испугалась, что выдам себя. Боялась, что она всё поймёт. Мне было стыдно и я хотела исчезнуть, чтобы никто не мог видеть меня.
– Лика, доченька моя, ты дома! – она ревет сильно, прижимает меня к себе и непрерывно повторяет одно и тоже, – Господи, спасибо, спасибо… Ты дома, с тобой всё хорошо!
Я не поднимаю голову, зарылась лицом в её шею и тоже рыдаю.
– Что же ты так со мной? Я же чуть с ума не сошла. Ты не отвечала на звонки, мы с ребятами и организаторами выпускного искали тебя всю ночь. Куда только не звонила?! Обзвонила все больницы, я . . . я даже, Господи, я даже звонила в морг.
Она вся сотрясается и крепко-крепко сжимает меня.
– Я в полицию обратилась, мне отказали в помощи. Сказали, что необходимо чтобы прошло трое суток, чтобы они начали поиски. Где же ты была, доченька? Не молчи же, ответь. Ты хоть знаешь, как Марк переживал? Он искал тебя везде, бегал, кричал и ревел, себя винил, что не уследил за тобой. Выпускной не состоялся, ребята все переживали, искали тебя. Доченька, разве так можно делать?! Что такого случилось, что ты убежала с выпускного и никому ничего не сказала?! Лика, ну же, скажи что-нибудь?
Она берет моё лицо в свои прохладные ладони и поднимает, заставляя взглянуть в свои глаза. Она пугается и даже от неожиданности немного отстраняется и закрывает одной рукой свои губы.
– Милая, что с тобой? Что случилось с твоими глазами?
Я высвобождаюсь и отвожу взгляд. Чувствуя, что сорвусь вот-вот, накрываюсь полностью одеялом и закрываюсь таким образом от мамы.
Не могу говорить, не уверена, что голос вернулся ко мне.
– М-м-милая, – слышу как дрожит её голос. Такой я её тоже никогда не видела и не слышала. – Твои глаза. . . они кроваво-алого цвета. Я. . . вызову скорую.
– Нет! – тут же реагирую.
Горло дерет и мне больно говорить, если я не вмешаюсь, она правда вызовет скорую и тогда вся правда раскроется, а я не смогу выдержать это. Я решила, что абсолютно никто и никогда не узнает, что было этой ночью.
– Мам, всё хорошо . . .
– Милая, ты что такое говоришь, ты . . .
– Мам, всё хорошо. Просто не спрашивай меня ни о чём.
– Лика . . .
– Я тебя умоляю, просто оставь меня сейчас одну. Я хочу ещё немного отдохнуть.
Не знаю, сколько она ещё так простояла, но в конце концов ушла. Я выглянула из под одеяла и увидела, как мама с опущенными плечами и головой выходит медленно. Я хотела броситься вслед, попросить прощения, но не могла. Не сейчас, но когда-нибудь я смогу сделать это, только бы дожить до этих дней в здравом уме.
Спустя некоторое время слышу, как мама с кем то тихо разговаривает у нас в квартире. Я начинаю ещё больше нервничать, потому что сейчас я от слова совсем не готова с кем-либо видеться и разговаривать. И пока я изводила себя этими мыслями в мою комнату постучали.
– Милая, ты уснула? . . Тут Марк пришёл, волнуется, говорит, что не уйдёт, пока не поговорит с тобой. . .
Я тут же вскочила, сердце неприятно заныло в груди. Хотела быстро закрыться на ключ, но меня опередили. В комнату вошел Марк.
Я конечно понимала, что эта встреча состоится в любом случае, но не сейчас. Господи, Боже мой, дай хотя бы время на передышку. У меня не было сил с ним ругаться, но внутри всё горело от одного его присутствия.
Выглядел испуганным и измученным, но мне его ни капельки не жаль.
Он сам виноват.
И в том, что случилось со мной, тоже он виноват.
Смотрю в его предательские глаза и во мне волна ярости поднимается с новой удвоенной силой. Как он вообще посмел ступить в мой дом после того, как предал, изменил?!
Мама не заходит, стоит в коридоре и нервно теребит свой кулон на цепочке.
– Где ты была? – спрашивает, нарушив долгое молчание. Не решается подойти, смотрит на меня с чувством сожаления и зажимает кулак в зубы. На его глазах вижу, что наворачиваются слёзы, вот только они сейчас уже не помогут. Ни мне, ни ему.
– Что же ты с нами сделал? . . Как ты смог? . . Я же тебя любила! – я тихо рыдаю, уставшие глаза горят огнем от боли и обиды.
Он стоит и тоже плачет, не отрывая свой взгляд от меня, точнее от того, что осталось от меня. Пожимает плечами и не находит слов, чтобы оправдаться.
– Я . . . я же дышать теперь не смогу, – хочу кричать во весь голос, но максимум, на что я способна это сиплые слова, которые слышны через раз. Сорванный голос больше не может терпеть издевательств, мне нужно время, чтобы восстановиться.
– Мне жаль . . . мне так жаль. . .
– Не подходи, не смей! – качаю головой в знак протеста. – Не после того, как ты был с другой. . . – последние слова еле выдавила, силы заканчивались. Ещё немного и я снова потеряю сознание.
– Малыш, я сожалею . . . Если бы можно было вернуть время назад, я бы никогда, слышишь, никогда . . . Дай нам шанс, один последний раз. Я прошу тебя, я умоляю тебя! Мы переживём всё это, только позволь быть рядом, я залечу все твои раны . . .
– Не называй меня больше так, не называй, – сквозь слёзы улыбаюсь ему, он всё понимает, понимает, что я не прощу его. – Мои раны теперь никто и никогда не сможет залечить. . .
Глава 5.
Мама слышала весь наш разговор и в ужасе замерла, одной рукой закрывая губы, а второй схватилась за сердце. Кажется она была в шоке.
– Марк, Бога ради, скажи, что это всё неправда!
– Алевтина Петровна, я . . . – он не смог ничего ей ответить, опустил голову стыдясь.
– Господи . . . – выдохнула мама.
– Уходи! – вмешалась я, не выдерживая больше его присутствия.
Он поворачивается ко мне и неистово качает отрицательно головой.
– Нет, нет! Не прогоняй меня . . . Прошу тебя . . .
– Уходи! – повторила своими пересохшими губами. Это одно из последних слов, что он от меня услышал.
Он подбегает и бросается на колени, обнимает крепко ноги и мягко трётся головой мне в живот. Чувствую его горячее дыхание и подрагивающие пальцы рук. Он на грани, я это чувствую и его бушующие эмоции передаются мне, увеличивая мою боль. Дышит, словно запас кислорода заканчивается в лёгких. Я закрываю своё лицо и пряча свой взгляд от них обоих, сотрясаюсь от всхлипов.