(Не) Пиратский барон

Не важно, какими методами, да?

Чарак бросил мимолетный взгляд на пребывающего в своих фантазиях ученого и молча вернулся к работе. Я даже отсюда чувствовал, что индус не испытывал к Фишеру никакой симпатии.

В отличие от старого ученого с прибабахами в голове, которого при случае я бы удавил, Чарак не вызывал у меня негативных эмоций. Даром что работал в этой живодерне. В основном в лаборатории он занимался тем, что поддерживал жизнеобеспечение подопытных.

Я слегка сжал зубы, куснув пластиковую трубочку, через которую в пищевод проникали питательные вещества.

…Вынужден отметить, чтобы не возникло недопонимания. «Сзади» такая трубка никуда не вставлена. К сакральному месту прикреплялось устройство, напоминающее влажный вакуумный пылесос, который всего лишь повторял контуры задницы. «Спереди» находилось нечто аналогичное.

Фишер тем временем развернулся в кресле и снова прикипел взглядом к микроскопу. Рабочая атмосфера в лаборатории вернулась к тихой и обыденной.

Итак, возвращаясь к нашим баранам. Почему я не Святослав, хотя и имею обрывки его памяти?

На секунду вокруг моего тела сформировалась тусклая зеленая аура — и тут же погасла, чтобы датчики криокапсулы заметно не отреагировали.

…Второй боевой ранг энхансера. Меньше чем за неделю. Святославу такое и не снилось.

До своей смерти он не обладал особым даром к выработке и контролю биоэнергии. Санмхаты. Не говоря о ее развитии. Отчего жизнь шестнадцатилетнего подростка проходила не самым лучшим образом. Хотя казалось бы… Знатный род Российской империи. Престижная кадетская гимназия. Все дела.

Вот только это ничем не помогло ему. Он оказался в лаборатории в роли подопытной крысы. В настолько вегетативном состоянии, что в его голове даже воспоминаний последних дней жизни толком не осталось. Есть туманные зацепки до, но нет после.

Вероятно, его сознание полностью умерло от очередной дозы бог знает каких препаратов, ради эксперимента постоянно вводимых в его кровь.

Отчего-то у меня руки чешутся отомстить за его смерть. Если судить по остаткам воспоминаний — он совсем не заслуживал подобной участи.

Мне еще предстояло выяснить, кто я такой. У меня имелись не только обрывки памяти, но и обрывки знаний. Причем часть этих знаний… казалось, не принадлежали этому миру.

Волновал меня и загадочный шепот за мгновение до того, как я очнулся и осознал себя в этом теле. Вопросы… вопросы… Одни вопросы, на которые я хочу получить ответы.

И я их получу.

Но для начала нужно…

*

— Ви-иу-у-у!

Неожиданно завыла сирена. Освещение потухло. Замигали красные огни ламп, висящих на стене.

Ученые непонимающе переглянулись и в темпе, неуверенно стали покидать помещение лаборатории. Сноровку в такой ситуации проявил разве что Оулен Фишер, который выскочил едва ли не самым первым, будто с ним такое происходило не в первый раз.

А он оказался не так прост. Я подозрительно прищурился от его скорости, которой не мешал его возраст и расхлябанное телосложение. Он точно не «нулевик». Среагировал и двинулся он минимум на уровне энхансера первого ранга… Нет, скорее даже второго!

Сирена продолжала натужно выть и бить по ушам. Вскоре в лаборатории остался я один. Если не считать таких же бедолаг. Правда в отличие от меня они вряд ли будут способны прийти в сознание.

Неужели вот он шанс?..

Одним движением руки я сорвал с себя большинство мелких трубок, катетеров и стимулирующих мышцы электродов, которые почти намертво вросли в мое тело. Стянул кислородную маску и запрокинул голову, чтобы уже более аккуратно вынуть пищеварительную трубку. Ощущения, прямо скажем, не самые приятные.

Потянулся рукой к «мочевыводящему» устройству. И тут впервые не сдержал возглас:

—…ля-ять!

Зашипел от боли.

Присоска оказалось с маленьким продолговатым «сюрпризом».

С легким облегчением ощупал своего «малыша». Вроде цел.

— Тише-тише! — забаюкал я хриплым голосом, пытаясь успокоить его молчаливый жгучий протест.

После чего догадался собрать инистого конденсата со стенок криокапсулы и приложить к болезненному месту. Не будь у меня притуплен болевой порог от местных анестетиков, то боюсь даже представить…

Мои ноющие почесывания неожиданно прервали.

Дверь в лабораторию отъехала вверх и в помещение ворвались… двое людей, которые сражались в ближнем бою. К сожалению, теперь я не мог четко разглядеть, что происходило снаружи. Все стекло запотело от моего дыхания прежде, чем я успел натянуть обратно кислородную маску.

Пришлось снова прикинуться полутрупом. Не время сейчас подавать признаки жизни.

Если судить по мелькающим на невероятной скорости силуэтам и всплескам техник с биоэнщитами — оба противника вероятно энхансеры третьего ранга… Ранга Эксперта!

Бой оказался скоротечным. По-звериному взревев, одна из фигур даже визуально увеличилась в размерах и одним таранным рывком пригвоздила своего противника к стене, по пути переломав кучу офисной мебели, компов и лабораторного оборудования.

Я не удержался, поэтому на уровне глаз украдкой протер две «щели», чтобы разглядеть происходящее внимательнее.

И тут в лабораторию влетели новые действующие лица. Да-да, именно влетели. Много. Целый рой.

Рой дронов.

Победивший воин-энхансер и так едва стоял на ногах. Бой с равным противником его изрядно измотал… Тесное помещение. Несколько очередей из эм-оружия. Пара выскочивших из нутра дронов гранат. Добивание сразу четверкой дронов-камикадзе.

Биоэндоспех лопнул уже на гранатах. Без шансов.

Могучая спина Эксперта была разорвана в клочья. Его лица я так и не увидел.

Огоньки дронов замигали красным, возможно получая новые указания. У меня возникло плохое предчувствие… Я напряг все тело, готовый действовать и выжить, чего бы мне это не стоило.

…От получения серьезных, если не смертельных, ран, меня спасла запоздалая (чтоб ей!) система защиты лаборатории. Раздался звуковой сигнал откуда-то с потолка помещения.

Все приборы с электронной начинкой напоследок неистово моргнули и уснули вечным сном. Наступила полная темнота. Подобная участь не миновала и дронов. Но те успели отчаянно выпустить весь свой боезапас и только затем рухнули замертво.

Бедро вскользь обожгло. Запахло обгорелой плотью. Но мой рот сам собой искривился в ненавистном оскале. В полку врагов прибыло. Я это просто так не оставлю.

…С легкими болевыми ощущениями наконец выпрямил шею, которую до этого едва ли не с хрустом сложил на бок. Мое сознание, как не парадоксально, реагировало быстрее тела, поэтому я успел.

Позади, в районе лба, теперь зияла оплавленная по краям дыра. И спереди тоже. Мелкие осколки стекла жгли часть лица, шеи и плеча.

Но более всего меня жгла злость. Жгучая ненависть. Выжидать… Ждать момент. Чтобы вот так сдохнуть от безмозглых летающих железяк⁈ Что за нелепая смерть!

…Пару вдохов, и я наконец взял эмоции юношеского тела под контроль. У Святослава так быстро прийти в себя точно не получилось бы. Он часто придавал значение тем вещам, что вызывали у меня лишь усмешку.

В этот момент мрак помещения развеялся — лабораторию осветил тусклый резервный источник питания, исходящий от продольных ламп, встроенных в стены.

Минусы постепенно перетекали в плюсы. Довольно быстро я с треском расширил дыру в стекле криокамеры и выбрался наружу, на ходу методично выдергивая из тела мелкие осколки.

Тело покачнуло. Ноги дрожали от напряжения и выброса адреналина. Хорошо, что я решил подождать и развить свой сигма-источник. А то с непривычки выбравшись из капсулы — рухнул бы тут же, где меня могли и повязать тепленьким. Да и сколько это тело не ходило? Год? Два? Больше?