Страница 16 из 17
Глава 7. Просто чмок
И о чем им разговаривать? Я стиснул зубы. Тарантул сказала, что этот хлыщ за Дэной уже полгода волочится, презентики таскает, цветочки – видимо, на что-то рассчитывает, пакостник. Покосился в сторону гостиной и, не удержавшись, зашагал туда. Остановился за колонной, увитой цветами.
– Подслушивать нехорррошо, – сообщил попугай, но Феня сунула ему под клюв бананчик, и Чип переключился с моральных принципов на желания желудка, ведь не зря второе всегда оказывается в итоге сильнее первого.
Пусть нехорошо, зато информативно. К тому же, это моя жена, имею я право быть рядом – на тот случай, если ее придется спасать от этого незваного гостя? Мало ли, что ему в голову взбредет? Брошенный и обманутый в лучших ожиданиях мужчина опасен, как раненая акула.
Хотя этот Клайв тянет разве что на краба. Или на рыбу-клоуна, что более вероятно. Напыщенный и нелепый.
– Что это значит, Дэниэлла? – тем временем донеслось из гостиной. – Почему этот хлыщ зовет себя твоим мужем?
Вот ведь голимый плагиат, это я его хлыщом обозвал! Похоже, у кого-то напряг с фантазией!
– Потому что мы вчера поженились, – последовал ответ Дэны. – Лучше скажи, с какого перепугу ты себя назвал моим женихом?
Умница, девочка! Я довольно кивнул. Так его!
– А кем мне себя считать? Полгода сюда таскаюсь, Даниэлла! По-моему, мои намерения и так ясны, как день!
Да, метафоры так себе, штамп на штампе.
– Клайв, ты сюда, как ты выразился, таскаешься, потому что я преподаю тебе живопись! – голос женушки начал наполняться сталью. – Думала, ты хочешь научиться рисовать. Иные твои намерения – твои проблемы! Я никогда не подавала повода надеяться, это наши отношения перейдут в иную плоскость!
Ага, именно на плоскость этот блондин и рассчитывал!
– А поцелуй? – взвился тон хлыща, ударив по ушам визгливыми нотками. – Наш с тобой поцелуй, помнишь?!
– Да не было там нечего! – возмутилась она. – Просто мы выпили, и атмосфера… Вечеринки Миры все такие! И вообще, один чмок не считается!
– Для меня это был не просто чмок! И я картину ту закончил сегодня, хотел пригласить тебя в гости, подарить ее тебе и сделать предложение, как полагается, а ты!
– А я сказала бы тебе нет.
– Значит, так, да?! – голос блондинчика дал петуха. – Даниэлла, последний шанс! Если я сейчас уйду, то больше не вернусь, учти!
Какой пафос! Да вали ты уже побыстрее!
– Клайв, ты знаешь, где выход, – ехидно донеслось в ответ.
– Ты пожалеешь! – взвизгнули каблуки, и я едва успел отойти от колонны, как из гостиной вылетел красный, будто рак – если уж пользоваться штампованными метафорами, хлыщ.
Феня кинула на пол шкурку от банана и захлопала глазками. Блондин наступил на кожуру, взмахнул руками и упал на задницу с точно таким же шлепком, как тесто, которое Тарантул с силой шмякает об стол. Весьма вкусные пирожки потом получаются, кстати.
И хотя «булкам» блондина пришлось несладко, главной его проблемой было не это, ведь над горе-женихом нависла угроза посерьезнее синяка на полупопиях.
Стоявшая рядом пузатая ваза с цветами зашаталась, когда ухажер начал подниматься и уперся рукой в высокий шкаф, на полке которого она стояла.
– Ой-ей, – прокомментировал попугай, явно с интересом ожидая развития событий.
– И не говори, – пробормотал я, сам замерев в ожидании.
А ваза, перестав шататься, как девица, которая никак не может выбрать между двумя кавалерами, уверенно рухнула вниз. Угодив как раз на голову хлыща, она уселась над ней, как достаточно забавная каска – с двумя ручками и золотыми птицами по бокам.
Так и представил себе воина-модника, который идет на бой в таком великолепии. А следом несется пехота в простых железных кастрюлях. Веселый вышел бы бой. И короткий – надо было бы лишь перебить противника, который, не в силах устоять на ногах от хохота, сдался бы на милость напавших клоунов.
– Ай, – обозначил свое негодование и удивление Клайв, снова шлепнувшись на задницу.
Не ожидал от него такой деликатности в подборе выражений. Даже Император, думаю, в такой ситуации использовал бы слова из лексикона пьяного вусмерть конюха!
Потянув за ручки, блондин попытался снять вазу, но та твердо была намерена не расставаться с ним ни под каким предлогом и слезать с головы не пожелала.
– Да чтоб вас всех! – голос Клайва снова наполнился визгливыми нотками.
Он встал и, слегка пошатываясь, поплелся к выходу из дома.
– Молодчинка, Феня, – я подмигнул обезьянке и подставил ей ладонь. – Дай пять!
Маленькая лапка коснулась моей пятерни. По мордашке хулиганки расплылась довольная улыбка.
– И не стыдно вам? – Дэна подошла к нам и с укором покачала головой.
– А чего это нам должно быть стыдно? – возмутился я. – Это он, твой жених, слямзил напоследок вазу и смылся! Видимо, за моральный ущерб с тебя взыскал. Или на память утащил, даже не знаю. Чтобы горючими слезами наполнить до краев, вероятно.
– Плохо то, что теперь наш бюджет лишился еще и денег от уроков, которые Клайв у меня брал, – она вздохнула. – Впрочем, этого следовало ожидать.
– Ты только его учила, или стоит ожидать новой волны нашествия женихов, обманутых в лучших ожиданиях моей коварной супругой?
– Очень смешно! – фыркнула она, но все улыбнулась.
А потом, сделав шаг, тоже поскользнулась на кожуре. И угодила прямиком в мои объятия. Прижалась к груди, обволакивая цветочным ароматом волос, утопила в своих океанах, потянула к себе с такой силой, что не сумел устоять. Ибо кто же отказывается от счастья, которое само идет в твои руки? Вернее, в них падает!
Ее нежные губы попали в плен моих, раскрывшись, как бутон, и подарив свой нектар. Дракон внутри встрепенулся, мигом распознав, какое чудо угодило в его лапы. Когти вспороли душу, заставив сдавленно зарычать, наслаждаясь фейерверком оттенков самых разных чувств, взорвавших нутро. По жилам понеслась лава, заставив позабыть обо всем на свете, сосредоточившись на удовольствии, которое щедро лилось внутрь.
А потом меня оттолкнули, окатили яростью, бушующей в океанах глаз, и влепили такую оплеуху, что вместе с искрами, сыпанувшими во все стороны, туда же едва не полетели и мои зубы!
– Кто тебе удар ставил? – пробурчал я, почувствовав, как рот наполняется кровью.
Но большую часть сожалений, если честно, испытывал не по поводу разбитой губы, а из-за того, что вкус ротика моей Дэны неуклонно таял, превращаясь в щемящее душу воспоминание.
– Улица ставила! – бросила эта тигрица, все еще полыхая гневом. – И тяжелая работа!
– Женился на боксере, – попытался улыбнуться. – Кто же бьет молодожена? Имей совесть, дождись хотя бы окончания медового месяца!
– Тебя взяла в мужья порядочная девушка! – процедила моя мегера. – Вспомни, о чем договаривались и лапы не распускай, понял?
– Ты доходчиво объяснила в первую брачную ночь. – Хмыкнул, проверяя, шевелится ли челюсть. – И сейчас напомнила так, что сложно не понять.
– Отлично! А теперь садись, – указала на диван перед столиком.
– Зачем? – осведомился, с опаской потирая горящую щеку.
– Тебе нужно подписать документ.
– Какой? Завещание? Я тебя уже боюсь, жена!
– Приземли свою попу, говорливый геккон!
Она дождалась, когда я сел, положила передо мной бумаги и ткнула пальчиком на строчку внизу листа, исписанного каллиграфическим убористым почерком:
– Вот тут нужно подписать.
– Кровью?
– Ты бываешь серьезным? Хоть когда-нибудь?
– Не дождешься, – пробурчал и, пробежав глазами бумаги о ссуде, нарисовал нужную закорючку. – Теперь буду дверь спальни запирать, тут в случае моей смерти половина долга списывается.