Лед в твоем сердце

– Мы вообще не давно и не вместе, я же говорю! Потрахался, и забыл, – пояснил я зачем-то. Про Алису и меня постоянно ходили какие-то нелепые слухи. Мы не встречались. Да я вообще никогда ни с кем не встречался. Зачем? Все и так было доступно, стоило только пальцем щелкнуть. Ну ладно, Уварова стала большим исключением из правила. Одному Богу известно, что за трава ей стукнула в голову. Я был убежден, все закончится сексом. Но не случилось. Почему? К черту. Пошла она. Кому Маша нужна? Да ни один парень не посмотрит на эту ненормальную, с обилием тараканов, девчонку. И я бы не посмотрел. Просто обстоятельства и пульсация в висках сделали свое. Не иначе.

– Арс, это называется стабильный сексуальный партнер, – втиснулся в разговор Ваня, у которого, кстати, тоже отношения не водились.

– Ну да, Серебрянская поэтому которую неделю вешается на Руса в надежде, что Тимурчик ее заметит, – усмехнулся Юрка.

– Да плевать, если честно, – пожал я плечами. Мы поднимались по узкой улочке, ведущей в гору. Прошли мимо сквера, где народ активно фоткался и смеялся.

– У тебя какое-то потребительское отношение к девушкам, – кинул камень в мой огород Богданов. Он хоть и был моим лучшим другом, но отличался ото всех. Правильный, с принципами, и без девушки. Нет, встречался с кем-то пару раз. Но не срасталось у Арса. Потому что девчонки попадались такие, ждали от него подвигов мужского характера. Типа, махать кулаками за Елену Прекрасную с ревностью в глазах, катать на дорогой тачке отца или покупать дорогие шмотки. А Богданов не такой. Хороший. Маша в мужском обличии, ей Богу.

– Даже лед теплее моего сердца, – усмехнулся я.

– О, Тимурчик, да ты у нас поэт, – заржал Юрка.

Мы поднялись по каскадной лестнице, достигая беседки на вершине. В китайском стиле, с черными пиками на крыше. Очередное излюбленное место для туристов. Когда-то на трубах были признания в любви, которые школьники писали замазкой. Но позже беседку покрасили, и теперь она, в самом деле, напоминает достопримечательность.

Парни продолжали шутить на тему отношений, а Арс продолжал говорить, что у нас ветер в головах. Мы шли почти нога в ногу, хотя и были разного роста. Солнце припекало голову, а весенний ветерок обдувал лица. Я думал, ничего не сможет испортить мне настроение. Думал, жизнь снова наладилась. А потом увидел Машу. Не одну. С парнем. Она улыбалась ему, и мне вдруг сделалось не по себе.

Я резко остановился, пытаясь вообще понять, что вижу на той стороне дороги. Они тоже остановились. Он был выше Уваровой, короткие светлые волосы зачесаны назад, широкая футболка на плечах, темные джинсы. Нормальный такой, симпатичный парень.

Маша, к моему удивлению, выглядела иначе. В юбке выше колен и кофте, которая подчеркивала каждый изъян ее тонкой талии и груди. Волосы распущены, губы подкрашены. Даже издалека я отчетливо видел ее лицо. Она смотрела на этого парня так, как не смотрела на меня ни в одну из наших странных встреч.

– Ты чего, Тим? – раздалось на фоне.

– Тимурчик, чего застыл?

А я и ответить ничего не смог. Заклинило где-то. В голове вспыхнуло, как Уварова оттолкнула меня, как встала и ушла, не обернувшись. Это, выходит, Тимура Авдеева променяли на вот… данного блондина? Серьезно? Она вообще в своем уме?

Ветер подул сильней, и маленький листик упал Уваровой на волосы. Парень заприметил и потянул пальцы к ней, наклоняясь все ниже и ниже. Эта дурочка должна была сделать шаг назад и оттолкнуть его, как и меня. Но она продолжала стоять и смотреть. Будто ждала. Чего ждала? Чтобы ее поцеловали?

– Тим? – щелкнул перед моими глазами Арс.

– Отойди, – сквозь зубы прорычал я. Что-то внутри сломалось. У меня никогда не было такого. Руки сжались в кулаки, а в голове противный голос настойчиво шептал:

«Тебя сделал какой-то левый чувак. Тебя бортанули, бро. Вот так запросто. Ты пустое место».

А потом Маша просто взяла и потрепала этого парня по волосам.

Я отвернулся. Внутри меня зарождалось какое-то новое и непонятное чувство. Я ощущал себя оголенным проводом. Почему? Почему, твою мать, она меня отшила, а этому улыбается? Совсем поехала, что ли? Да где он, и где я!

– Тим, ты чего? – завыл Юрка где-то возле уха.

– Это же… – тихо произнес Арс, заприметив направление моего взгляда.

– Шумно здесь, – хрипло произнес я, сглотнув проклятый ком. Развернулся и пошел вниз по лестнице.

Странно, но каждый шаг давался тяжело. Мне почему-то до одури хотелось развернуться, подойти к этой ненормальной девчонке и как следует встряхнуть ее. Очнись же. Он там, а я здесь. Это ты мне должна была улыбаться, для меня наряжаться, а не для него.

Но, конечно, я этого не сделал.

***

Вечером мы с парнями пошли на хату к Ване. Ему было уже двадцать, и жил чувак отдельно от родителей. В центре, в новенькой новостройке на ста сорока квадратах. Громкая музыка, шумная компания, веселье, девчонки и выпивка.

Я бы уверен, что выбью дурь из головы. Нужно просто отвлечься. Пошла бы к черту Маша.

На хате у Вани собрались все знакомые, в том числе и Серебрянская. Короткие светлые волосы, яркая розовая помада на пухлых губах, идеально стройные ноги и грудь, на которую пускали слюну многие парни. Она была в коротких шортах, едва прикрывающих задницу. Улыбчивая и совсем нескромная, во многих отношениях, девушка.

Алиска в очередной раз крутилась возле Руса, но продолжала поглядывать в мою сторону. Все это видели. Наверное, поэтому нас считали негласной парочкой.

Я тоже смотрел на Серебрянскую, сидя на мягком диване. Из динамиков дорогих колонок доносилась задорная музыка, а в воздухе витали пары алкоголя. И в голове вдруг стрельнуло, почему Маша на меня так не смотрела. Однако я тут же откинул этот бред. Пусть со своим блондином лебезит. Дура.

– Тим, – послышался женский голос. – Как дела?

Помню ее, только с именами беда. Она вешалась на меня, и мы даже разок переспали. Огненные рыжие волосы мне тогда показались забавным дополнением к образу.

– Пойдет, а твои? – без особого желания ответил ей. Я не смотрел на девчонку, зато блуждал по шумной комнате взглядом. Дорогая мебель, высокий шкаф, огромная плазма и куча ненужного раритетного барахла, которое Ваня зачем-то покупает с Ибея. Хобби у него такое.

– В последнее время нечасто вижу тебя, Тимурчик, – пропела в уши рыжая. Я глянул на нее и опять почему-то подумал про Машу. Захотелось выругаться. На себя, на ее хахаля и на нее.

– Соскучилась?

– Еще как, – улыбнулась девчонка. Ее маленькая ладошка легла мне на колено. Она, как самая настоящая искусительница, медленно вела рукой вверх, а у плашки с ремнем остановилась. В другой день я бы уже пошел в комнату, но сейчас вообще не вставляло.

– Ай! – визгнула Алиска, которая сидела напротив рядом с Русом. Могли бы уже начать встречаться. Которую неделю ходят парочкой.

– Ты в порядке? – беспокойно спросил Руслан, потому что Серебрянская обронила бокал, и содержимое полилось прямо на ее лаковые туфли. Она скривилась, прикусила губу, а я опять подумал про Машу.

Да твою ж мать. Почему вообще продолжаю о ней думать. Свихнулся, что ли?

– Алис, ты не запачкалась? – подлетела подруга Серебрянской. Вытащила салфетку из сумки и давай протирать очередное платье из Милана. Они за эти шмотки трясутся больше, чем за собственную честь.

– Тим, – плюхнулся рядом Арс. – Разговор есть.

– Детка, иди, погуляй, – обратился я к рыжей. Та надула накаченные губки, но все же оставила нас.

– Что это сегодня было? – спросил сухо Богданов. Музыка играла не сказать чтобы громко, но голос друга показался мне тихим.