Страница 47 из 98
Положа руку на сердце, мне стоит держаться от него подальше. Просто потому, что с каждой нашей встречей сердечко мое начинает давать сбои. Тут Тим безусловно прав. Ему и говорить ничего не надо, а я уже теряюсь. Но мы с ним разные. И строить розовые замки в голове глупо.
– Скоро там? – голос Тимура заставляет меня вернуться в реальный мир.
– Какой нетерпеливый, – бурчу себе под нос.
– Я тебе потом отвечу, – серьезным тоном произносит этот шутник. – После твоего «особенного» чая.
Хмыкаю, однако не спешу кидать ответочку. Потому что замечаю на лице Ирины Александровны улыбку, легкую и очень нежную. Она словно расцвела, как первый подснежник зимой. И в глазах ее отразился блеск, которого буквально пару минут назад не было.
– Ну-ка, – возле моего уха разносится голос Марты. Женщина обходит меня стороной и начинает разливать по кружкам горячий напиток. Запах на кухне смешался из разных ароматов: немного цитруса, меда и, конечно, облепихи.
Усаживаюсь обратно на барный стул, скромно скрестив ноги. Тянусь к чаю, но не спешу пробовать. Жду, пока Ирина Александровна и Тимур сделают глоток. И нет, это не желание проявить себя, как думает Марта. Просто… Просто… Ладно, оставим это на потом.
– Как вкусно, – комментирует первой мама Тима. – Маша, из тебя выйдет отличная хозяйка.
– С-спасибо, – опускаю голову и отвечаю как-то робко.
– Ну не знаю, – это уже Тимур в его привычно недовольной интонации. – Я целый час помирал здесь ради обычного чая.
– Тимур, – одергивает Ирина Александровна. – Маша старалась. Девушек нужно хвалить, да и напиток на самом деле потрясающий.
– Думаю, одной похвалы ей хватит.
– Можешь не пить, если не нравится. Нам больше достанется! – тянусь к его кружке в надежде схватить и убрать куда подальше. Однако Тим вдруг поднимает руку вверх, переводя на меня какой-то крайне необычный взгляд. Я даже теряюсь на секунду. Потому что там словно лед растаял.
– Сиди уже, – хмыкает Тимур.
– Тебе же не нравится.
– Кружка моя, что хочу, то и делаю!
– Тогда пей воду, а не мой чай, который не нравится, – настаиваю я, пытаясь ухватиться за кружку. Машу в воздухе рукой, а этот будто забавляется. В какой-то момент и вовсе поднимается со стула с намеком, мол, теперь попробуй дотянуться. Сразу видно, человек болеет, помирает, я бы сказала даже.
– Раскомандовалась тут, – фырчит он. И я почему-то заостряю ненужное внимание на его пушистых изогнутых ресницах, которые взлетают и опускаются то и дело. Красивые.
– Тимур, – влезает неожиданно Ирина Александровна. – Не мог бы ты принести мой телефон? Я его оставила в комнате. Пожалуйста, – снисходительно просит женщина. Сперва мне кажется, он не пойдет. Но Тим вдруг ставит кружку на стол и удаляется. Вот это да! Кое-кто умеет быть покорным.
– Маша, – обращается ко мне мама Тимура, одаривая улыбкой. Да такой доброй, словно сам ангел смотрит.
– Да?
– Если честно, мой сын обычно так себя ведет только в очень комфортной ему среде обитания.
– Что, простите?
– Вы давно знакомы?
– Недавно. Мы… на меня напали, а он помог. Так и познакомились. Мы даже… нас и друзьями назвать нельзя. Если честно, у вас очень хороший сын. Многие бы прошли, а он не побоялся заступиться. – Сама не знаю, зачем говорю все это Ирине Александровне. Иногда язык мой живет отдельной жизнью.
– Мой сын… тебе нравится? – я едва не падаю со стула от такого вопроса в лоб.
– Что… простите?
– Тимур тебе нравится? – повторяет она, но уже более серьезным тоном.
– Я… я… – воздух словно куда-то испарился: ни глотнуть, ни выдохнуть. Слова все растерялись, да и мысли. Что нужно отвечать в таких случаях?
– Сложно ответить?
– Просто… вы только ему не говорите. Но даже если бы он мне и нравился, то между нами ничего не выйдет. Мы… мы разные. Я, как и любая девочка, за серьезные и стабильные отношения, хоть у меня их и никогда не было. А он… – замолкаю. Почему-то так грустно становится. Я ведь с самого начала это понимала. И внушала себе постоянно. Но когда произнесла вслух, фраза приобрела какой-то иной оттенок.
– Тимур, как и любой мужчина, боится привыкнуть, а потом потерять крылья.
– Да, наверное, – сглатываю, сжимая кружку крепче в руках.
– Ты мне нравишься, Маша. Непохожа на всех его одноразовых подруг.
– Что, простите?
– Дай ему шанс, – достаточно громко и серьезно произносит Ирина Александровна, не сводя с меня своих карамельных глаз. Таких же притягательных, как и у ее сына.
– Я… я…
– Что-то в тебе есть такое, что цепляет его. Думаю, он еще не понял этого. Но обязательно поймет. Дай ему немного времени. А еще, – она внезапно наклоняется, словно хочет поделиться самым важным секретом, – оборону нужно ослабить только тогда, когда поймешь, что этот самовлюбленный мальчишка окончательно влюбился. Иначе он не поймет. Уж я-то знаю своего сына. Тимур думает, что в этом мире все по щелчку пальцев будет принадлежать ему. Но если этого не случится, начнутся баги. Запомни это, милая.
– Я…
– Мам, твой телефон же… на столе, – появляется Тим на кухне, обрывая наш столь откровенный и необычный разговор.