Страница 35 из 98
Глава 15 - Маша
Тимур ушел. Это было ожидаемо. Хотя кого я обманываю? В душе искренне надеялась, что он останется. Потому что привез меня сюда, потому посадил на свой проклятый байк, потому что вечно… Вечно не оставляет. Но сколько этих «вечно» было в наших с ним отношениях? Два или три раза? Как я могла подумать, что знаю этого ледяного мальчишку?
На душе стало грустно. И звезды на небе вдруг показались тусклыми, и луна пропала за облаками. Холодный ветер прошелся по моему телу, напоминая о приближении ночи. А еще он напомнил об одиночестве. Сегодня, здесь и сейчас я была одна.
Что такое одиночество? Нет, это не отсутствие друзей в жизни. Это состояние души. Когда мир превращается в большую серую лужу, а ты мечтаешь о радуге. И я мечтала о радуге. Безумно, до дрожи в коленях. Только небо затянуло тучами. Не сегодня, не здесь и не сейчас. Наверное, радуга светит на другой улице. Она прошла мимо, одарив меня одинокой лужей.
Я взяла деревяшку и положила ее на две небольшие горки мусора. Что ж, неплохая вышла лавка. Уселась и подтянула к себе ноги. Ладошки у меня замерзли, а изо рта шел пар. На улице градусов десять или двенадцать, но без куртки довольно прохладно. А впереди еще целая ночь.
Время вдруг остановилось. Я это отчетливо ощутила. Минуты почти не двигались. Что уж говорить о часах. Только одиннадцать. Я умру раньше, чем наступит утро.
Где-то вдали раздался звук сирены. Жизнь движется. Это у меня здесь полнейшая заморозка. Птицы парили в небе, и большой черный ворон активно пытался докричаться до своих собратьев. А я так и сидела, прижимаясь корпусом к коленкам.
Зубы медленно постукивали друг о дружку, но это не повод возвращаться домой. Наверное, можно было бы наступить себе на гордость и позвонить Леле. Уверена, она бы не отказалась приютить. Но стоило только представить, что мы снова сидим за одним столом, разговариваем, как становилось мерзко.
На часах стукнуло двадцать минут двенадцатого, когда я задумалась, почему папа ни разу не позвонил. Ведь я его дочь. Он должен переживать, должен понять, что был неправ.
С моих губ слетел тяжелый вздох. Плечи опустились, а пальцы, казалось, покрылись коркой льда. Холодно. Страшно. Одиноко. Целых три ужасных чувства сидели вместе со мной на крыше и смотрели куда-то в темноту.
А потом послышался какой-то звук. Я испугалась. Мало ли здесь тусуются бомжи или наркоманы. Черт, и почему только не подумала об этом раньше? Впервые пронеслась мысль: лучше бы осталась дома. Кому и что в итоге доказала?
Но нет, это были не бомжи.
– Что? – спросил Тим, пока я разглядывала его во все глаза: он реально здесь или это игра моего воображения.
– Зачем вернулся? – холодно спросила, хотя внутри меня Маша облегченно выдохнула.
– За рассветом, – кинул быстро Тимур. Переступил через мусор и поставил возле моих ног дорожную черную сумку.
– Что это?
– Способ не умереть от холода, что еще? – кинул сухо он. Расстегнул сумку и вытащил оттуда два пледа с ценниками, большой железный термос, две кружки и шоколадки. Много шоколадок.
– Ты что, ограбил? – не поняла я, ведь везде были этикетки.
– Я похож на грабителя? – качнул он головой. Затем протянул мне плед.
– Это мне?
– У тебя совсем туго с серым веществом? – раздраженно спросил Тимур. В ответ я хмыкнула, но плед взяла. Он пах новизной и хлоркой. Однако оказался довольно теплым.
– А термос с водой? Или будем дождь ждать?
– Можем с твоих слез набрать водицы, – то ли пошутил, то ли съязвил этот умник.
– Забудь об этом! Больше никаких слез! Это был второй и последний раз! – прикрикнула я. Тимур уселся на деревянную доску. Открыл термос, и оттуда повалил пар. Видимо, вода все же нам не пригодится. Он налил кипяток в железную кружку.
– Давай, – потянулась я за горячим напитком.
– Эй, кто сказал, что это тебе? – вскинул удивленно бровь Тим.
– Я, кто же еще, – пришлось выхватить кружку. Хотя никто и не сопротивлялся.
– Ну ты и хамка, – буркнул он. Было слишком темно, но мне вдруг показалось, что лицо этого ледяного мальчишки пронзила мимолетная улыбка.
– Кто бы говорил.
– Твой отец звонил, – вдруг огорошил Тимур. Я обхватила ледяными пальцами кружку, пытаясь согреться.
– Тебе?
– Мне, – кивнул он. Мы сидели так близко, что наши плечи могли бы соприкоснуться. И если честно, меня больше заботил тот факт, почему этого до сих пор не случилось, чем звонок отца.
– Откуда вы знаете друг друга? – я взяла шоколадку из сумки. Тимур вытянул ноги вперед, глубоко вздыхая. Будто думал, нужно ли меня вообще посвящать в такие подробности.
– Он директор в нашей школе. А я – его косточка в горле. Хотя у нас это взаимно.
– Постой, – в голове сразу всплыли слова папы про нерадивого ученика и коварный план, которым он мечтал поставить его на место. – Ты… не похож на школьника.
– А ты похожа на первоклашку. – Он вдруг повернулся, и я заметила, как ярко блестят его глаза, подобно самоцветам, дарящим тепло. Ветер играл с короткими волосами парня. Коснуться бы их.
– Ч-что? – спросила через силу. Щеки залил легкий румянец, хотя, может, и не легкий. А Тимур продолжал нагло смотреть, изучать каждый сантиметр моего лица.
– Почему твой старик сегодня такую сцену закатил?
– А?
– Б, мы же уже проходили алфавит. Твоя рыбья память меня начинает волновать.
– Эй, Волан-де…
– Не смей! – рычит Тимур.
– У рыбки все нормально с памятью, – хмыкаю я, делая глоток горячего чая. Тело обдает теплом. Поднимаю голову и замечаю, что звезды стали ярче, да и луна вылезла из-за туч. А еще моя лужа одиночества пропала.
– Рыбка слишком бесстрашная.
– Меня к директору вызвали, – решаю признаться. Что толку скрывать, раз жизнь уже выдала все плохие карты незнакомому человеку.
– За что? Ты кого-то побила?
– Эй, я что, похожа на драчунью?
– Скорей на робота, у которого отключили инстинкт самосохранения. Так за что вызвали? Тебя… – он замолкает. Тянется к термосу и наливает себе чай.
– Меня?
– Обидел кто-то? – вновь поворачивается. Его ледяной взгляд впервые, кажется, изменился. Там в глубокой бирюзе появился огонек.
– А я думала, что звезды тебя слушаются. Так ты не уверен в них? Или в себе? Ты же им поставил цель.
– Надеюсь, что слушаются, – выдыхает как-то раздраженно и немного грустно Тим. – Иначе придется им потухнуть.
15.2
Делаю глоток чая, кутаясь в теплый плед. Наверное, с виду мы похожи на парочку. Сидим ночью на крыше, да еще и вдвоем. Небо такое красивое и луна безумно яркая. Отличный повод познакомиться поближе.
– Луна похожа на сыр, – говорю первое, что приходит в голову.
– А звезды на изюм, – подхватывает Тимур. Серьезно, мне кажется, тон его голоса изменился. Хотя в нем до сих пор присутствуют нотки высокомерия, но уже не такие явные.
– Ты бы хотел побывать в космосе?
– Что за дурацкие вопросы?
– Что за дурацкие ответы?
И вот опять! Он поворачивается ко мне и смотрит. Нагло. Пристально. Его глаза переливаются в темноте ночного города. Я должна отвернуться, перевести взгляд. Но не получается. Вообще никак. Будто сработал магнетизм.
– Что? – наклоняю голову, вытягивая губы.
– Нет, – Тим ставит кружку на пол, а затем упирается руками сзади. Всматривается в небо, и мне тоже хочется. Хочется повторить за ним. – В космос я не хочу. Отсюда звезды наверняка кажутся ярче.
– Просто каждый вечер нужно, чтобы загоралась хотя бы одна звезда, – как-то грустно произношу, вспоминая обо всех своих черных полосах. Что-то не ломает человека, что-то заставляет бороться до конца. Сперва я думала, это что-то мой внутренний стержень. Но теперь почему-то кажется, здесь замешен странный парень, который сидит рядом. Загадочный, грубый, совсем не джентльмен. А еще он не любит разговаривать. Иногда хочется пнуть его или дать подзатыльник. Однако он здесь, и вполне вероятно, что его звезда самая яркая на этом темном полотне.