Страница 31 из 98
Глава 13 - Тимур
Тем вечером я позвонил Геве и наказал прекратить травлю. Это не могло больше продолжаться. Никакого результата, в конце концов, мы не получили. Разве что надломленную психику Уваровой. Хотя она стойкая. Никогда не видел девчонок, подобных ей.
Однако нам нужно перестать пересекаться. Я не герой в черном плаще, а уж тем более не герой для Маши. Пусть живет дальше, пусть спокойно оканчивает школу. В конце концов, есть и другие рычаги воздействия. Нужно только внимательно поискать.
На следующий день на занятия я опоздал. Тупо проспал. И это было моей ошибкой. Потому что там намечался замес, где мне предстояло стать главным козлом отпущения.
А началось все с Акима, мальчишки из параллельного. Не знаю уж кто его довел, но притащился этот дрыщ со своими друганами к нам в кабинет выяснять отношения. И не с кем-то, а с Чайкой. Когда я вошел в класс, они уже вовсю орали друг на друга трехэтажным, а молодая учительница прыгала над ними, словно мама-наседка.
Пацаны, конечно, ее слушать не стали. У Акима отец судья, а у Феди начальник чего-то в сфере экологии. Короче, шишки. И дети у таких шишек обычно тормозов не имеют, если уж на них начинают наезжать. Вот и сейчас все происходило по обыденному сценарию.
В какой-то момент перепалка словами переросла в махач, и молодая учительница с воплями выбежала в коридор. Я в стороне отсиживаться не стал, потому что Чайке прилетело под дых, и он рухнул, снося своим телом парту. Девочки разбежались, а парни кинулись помогать Феде подняться. Я же встал перед ним спиной и схватил за грудки Акима. Какого черта он творит на моей территории? В глазах стояла ярость и желание отметелить придурка. Однако на пороге возникла охрана, а за ними и директор.
Ну и кому в итоге не повезло? Анатолий Викторович особо выслушивать мои, как он выразился, отговорки не стал. Тупо позвонил старику.
Честно сказать, я думал, отец просто проигнорирует жалобу. Ну на крайний случай лишит меня карманных денег, байка и тачки. Иногда он так делал. Все к этому привыкли. Но нет, не сегодня.
После похода к директору мы все же с пацанами за школой выяснили отношения. А Аким любезно извинился. Не понравилось ему стоять на коленях и харкать кровью передо мной. В отличие от друзей, я был с пулей в голове и особо боли не чувствовал в драках. Мог бы, наверное, стать выдающимся боксером или головорезом в уличных боях без правил. Но не сложилось. Опять же благодаря старику с его нравом.
Днем я скатался к репетиторам, потом мы с Арсом сгоняли в качалку. И уже там я рассказал ему, что отозвал Геву с его придурками. Не описать словами выражение лица Богданова в тот момент.
– Слава Богам, ты одумался, – качал он головой, тягая гирю.
– Ну… скажем так, не увидел особого результата.
– А что ты ожидал? Скажи спасибо, что на вас заяву не накатали.
– Да ладно, – отмахнулся я, проводя руками по мокрым от пота волосам.
– Мне жаль ее, да и стыдно перед ней. За тебя и остальных, – вздыхал Арсений.
– Нимба над башкой у тебя не хватает.
Ну а после зала меня ожидал тот еще трындец. Домой я вернулся ближе к восьми. Сначала переоделся, а потом спустился на кухню. Хотел поздороваться с мамой, да и просто поболтать с ней. В последние месяцы она все больше походила на засохший цветок. Будто и не жила. Так… Существовала.
Однако мать встретила меня недобрым взглядом. Никогда она на меня так не смотрела, будто я кусок мусора. Грязь под ее ногами.
– Привет, мам, – сглотнул и поздоровался с ней. В большой и светлой кухне, где каждый стакан переливался от чистоты, пахло одиночеством. Черт, наш дом просто пропитан этим проклятым ощущением.
– Здравствуй, Тимур, – произнесла холодно она. Лицо бледное, без макияжа, будто мать больна чем-то и уже очень давно. Ее худые пальцы сжимали ножку винного бокала. В белом халате и пушистых тапочках, с идеальной осанкой – даже сейчас ей хватало выдержки. Истинная светская львица.
– Опять пьешь? – мягко спросил я, усаживаясь на барный стул. На стойке не было еды, даже фруктов. Зато стояли две бутылки из старых запасов.
– Вино помогает не думать о том, во что превратилась моя жизнь, – как-то обреченно протянула мама. Я осторожно накрыл свой ладонью ее ладонь. Мне хотелось поддержать мать, просто дать понять, что рядом есть близкий человек. Но она посмотрела на меня все тем же взглядом, хмыкнула и выдернула руку. Будто бы я был ей противен.
– Прекращай пить. Ты ведь можешь достичь чего угодно, мам. Главное – найти цель. А еще у тебя есть я.
– Иногда я думаю, что было бы, если бы у меня не было тебя, сынок, – произнесла грустно мать. Сперва мне показалось, она говорит это в положительном смысле. Но когда я наклонился, чтобы разглядеть ее глаза, понял обратное.
– Ты… жалеешь? – эти два слова дались мне безумно тяжело. Мать отвела взгляд. И я подумал, может быть, для нее ребенок в самом деле был ошибкой. Сколько дней за восемнадцать лет мы были счастливы? У нас вообще была семья? Если честно, сложно вспомнить хоть один радостный вечер, где каждый из нас от всего сердца смеется или улыбается.
Я сглотнул. Печаль накрыла своей вуалью.
– Отец стал реже бывать дома, – хрипло отозвалась мама.
– Ага, – кивнул в ответ ей. Стены вдруг начали давить, воздух пропал, а в горле возникли шипы. Будто бы это вовсе не мой дом, не мои родители, и все здесь чужое.
– Он злится на тебя, – продолжала давить мать.
– Скажи честно, я… я испортил ваш счастливый брак?
На кухне повисла гробовая тишина. Сердце в груди у меня стучало так быстро, что разрывало перепонки. Оно сжималось, разливая тревогу по венам. Мы никогда не были особо дружны. Но мать я любил. Как и любой ребенок. Я любил ее больше отца и ценил больше. Однако ей моей любви, видимо, было мало.
– Хочешь вина? – она перевела взгляд и улыбнулась. Маска. Это была ее маска. Ведь мама знала, что отец ходит по бабам. Об этом знала даже наша прислуга. Старик не прятался, да и от него часто несло женскими духами.
– Мне оставить тебя? – сухо спросил я. Кажется, в этот момент мы друг друга не могли вынести.
– Можешь идти, – тяжелый вздох, и ее губ вновь касается вино. Даже напиваясь, мать выглядела элегантно, как и подобает женщине из богатой семьи.
– Понял.
13.2
Я вышел на улицу и поднял голову, пытаясь рассмотреть на ночном небе звезды. Руки сжались в кулаки, а на сердце образовалась рана. Она изливалась от обиды. Иногда мне казалось, я стучу в закрытые двери своей семьи. Никто и никогда не откроет, не улыбнется, не потреплет меня по волосам.
Хотелось залить это проклятое чувство одиночества. Чем только – не знал. Поэтому решил по традиции позвонить друзьям, хотя какие они друзья. Так, просто знакомые для одного вечера. Там, по крайне мере, будет музыка, голоса, смех и ощущение жизни. Среди людей невозможно умереть.
В чате один из кентов скинул мне адрес хаты, где проходила вписка. Почему-то я сразу подумал, что адрес знакомый. А когда сел на байк, когда позволил телу слиться с воздухом, вспомнил про нее. Ее дом в той стороне. Интересно, Гева не трогал больше Машу? Однако я быстро откинул мысли об этой ненормальной девчонке. Там на хате меня ждали Алиска или любая из тех, кого пригласили. Все они яркие, красивые и податливые. Зачем думать о дочке дирека? Их обоих я больше всего ненавижу.
Байк мчал быстро даже по узким улочкам. Погода стояла отличная, но прохладный ветер щекотал тело. Машин почти не было, местами фонари не горели, и опять случилась неожиданная встреча. Белая кошка. Я снова встретил ее. Она сидела посреди дороги, размахивая своим пушистым хвостиком.