Страница 3 из 89
Древние греки, как известно, под философией имели в виду любовь к мудрости. В неё попадали по существу все науки. Между тем процесс отделения частных наук от «философии» наметился уже в античности.
Аристотель сузил значение слова σοφια (мудрость). Он стал понимать под ним «первую философию» (т. е. философию как таковую), которую он стал отличать, в частности, от учения о природе. Он писал: «Если нет какой-либо другой сущности, кроме созданных природой, то первым учением было бы учение о природе. Но если есть некоторая неподвижная сущность, то она первее и учение о ней составляет первую философию, притом оно общее знание в том смысле, что оно первое. Именно первой философии надлежит исследовать сущее как сущее — что оно такое и каково всё присущее ему как сущему» (Аристотель. Сочинения в четырёх томах. Т. 1. М., 1976, с. 182).
В другом месте Аристотель так писал о «первой философии»: «Есть некоторая наука, исследующая сущее как таковое, а также то, что ему присуще само по себе. Эта наука не тождественна ни одной из так называемых частных наук, ибо ни одна из других наук не исследует общую природу сущего как такового, а все они, отделяя себе какую-то часть его, исследуют то, что присуще этой части, как, например, науки математические» (там же, с. 119).
Аристотель, как видим, определял философию как науку «о сущем как сущем» или «о сущем как таковом», т. е. как науку о любом сущем, о сущем вообще. Сущее — это всё существующее, весь мир, но взятый со стороны всеобщего. Философия при таком понимании её назначения становится тем, чем она и должна быть, — наукой наук, поскольку сущее вообще имеется в любом конкретном сущем, изучаемом в частных науках, — в частности, в естествознании, поскольку сущее как сущее в его предмете входит в тот или иной продукт природы.
Андроник Родосский — руководитель первого критического издания трудов Аристотеля в середине I в. до н. э. — поместил «первую философию» после работ по физике. В результате философия приобрела синоним — метафизика (букв, «то, что после книг по физике»)[1]. «Первая философия» в результате оказалась не на первом месте, а на втором.
Издательская перестановка, о которой идёт речь, в какой-то мере принизила роль философии. Между тем сам Аристотель так писал о «первой философии»: «Это безраздельно господствующая и руководящая наука, наука, которой все другие, как рабыни, не вправе сказать и слова против» (Аристотель. Метафизика. М.-Л., 1934, с. 45).
Понимание философии как общей, синтетической науки, как науки наук идёт от Аристотеля, однако в более ясной форме это понимание было выражено Иоганном Гердером в XVIII в. и Гербертом Спенсером в XIX.
Процесс отпочкования частных наук от «философии», которая во многом продолжала сохранять широкое, доаристотелевское понимание её назначения, в западной Европе начался в XVII в. Но этот процесс до сих пор не завершён.
К началу XX в. из-под крыла «философии» с трудом вырвались физика, биология и психология. Со временем их перестали воспринимать как философские дисциплины, однако их «философский» протекторат продолжал напоминать о себе ещё очень долго: книга И. Ньютона по механике названа «Математические начала натуральной философии» (1687), книга К. Линнея по ботанике — «Философия ботаники» (1751), книга Ж.-Б. Ламарка по зоологии — «Философия зоологии» (1809) и т. д.
Во второй половине XX в. от «философии» стала отделяться культурология, но и до сих пор некоторые её дисциплины продолжают находиться по преимуществу в ведении философии. Это касается главным образом религиоведения, науковедения и этики.
Назначение подлинной философии — построение синтетической обобщённой картины мира на основе всех частных наук — физики, биологии, психологии и культурологии.
Синтетическое понимание роли философии по отношению к частным наукам идёт от Иоганна Гердера и Герберта Спенсера. Оба они в своих великих трудах ясно показали, в чём состоит назначение философии, — в том, чтобы синтезировать и обобщать достижения частных наук. Вот почему она — наука наук, т. е. общая наука, возвышающаяся над частными науками.
Если философская наука во всей глубине не усвоит своей синтетической роли по отношению к частным наукам, она окажется в положении шекспировского короля Лира. На эту опасность указывал ещё В. Виндельбанд. Он писал: «Философия подобна королю Лиру, который роздал своим детям всё своё имущество и которого вслед за тем, как нищего, выбросили на улицу» (Виндельбанд В. Прелюдии. Философские статьи и речи. СПб., 1904, с. 16).
Е.С. Кузьмин писал: «Философия как наука начала формироваться в глубокой древности. Однако и поныне философия, „которая есть“, всё ещё не та, „которая быть должна“. Философия всё ещё вынуждена доказывать своё право называться наукой. До сих пор идут нескончаемые споры о предмете и задачах философии, о её месте и роли в системе наук, в общественном сознании и общественной жизни людей — в отношениях человека к действительности. Философия, по определению Н.3. Чавчавадзе, должна выполнять организующую роль — давать направление жизни индивидуальной и целой культуры. Выполняя такую роль, философия обязана быть основой человеческой деятельности, руководящей силой в жизни личной и общественной» (Кузьмин Е.С. Система «Человек и мир». Иркутск, 2010, с. 37).
А на следующей странице автор этих слов уточняет своё понимание назначения философии. Оно, с его точки зрения, состоит в «выработке научной картины мира — цельной и стройной системы воззрений на мир и место в нём человека, системы, адекватно отвечающей логике вещей» (там же, с. 38).
Направлять философию на выработку научной картины мира — значит исходить из синтетического понимания её назначения. Оно позволяет ей сохранить свою дисциплинарную специфику и не оказаться за бортом науки, из которой её сейчас особенно охотно выпихивают.
П.В. Копнин писал: «Философия сохранила свой предмет и метод, своё особое отношение к миру и постигающему его знанию. Философия не просто суммирует его результаты, являясь всеобъемлющей наукой наук, а вырабатывает всеобщий метод движения знания к объективной истине» (Копнин П.В. Диалектика, логика, наука. М., 1973, с. 80).
Движение знания к объективной истине в первую очередь зависит от наличия в сознании его носителей единственно верного мировоззрения — эволюционизма. Именно эволюционизм позволит человечеству выжить. Дело стало за малым — ему надо учиться, учиться и учиться. Начинать нужно с основных понятий универсального эволюционизма, которые можно представить в виде следующей таблицы:
Эволюционный смысл универсума (а человек — его частица) — слева, инволюционная атака на этот смысл — справа.
Только шесть комментариев к приведённой схеме универсума.
1. Эволюция религиозного сознания осуществляется в направлении от дьявола к Богу. Это направление можно назвать теизацией. Она сыграла положительную роль в гоминизации. Но уже Средние века показали, что вред наносимый культуре со стороны религии, преобладает над пользой. Вот почему мудрые головы видят в религии фактор, тормозящий культурную эволюцию. На его место они ставят атеизацию — движение от веры в Бога к безверию.
2. Эволюция в науке состоит в движении от лжи к истине. Это движение можно назвать сциентизацией. Без сциентизации человеческого сознания никакой прогресс в культуре невозможен. Более того, сциентизация — главный фактор очеловечения.
3. Эволюция в искусстве состоит в движении от безобразного к прекрасному. Это движение можно назвать эстетизацией. Без эстетизации человеческого сознания процесс очеловечения немыслим. Эстетически неразвитый человек есть человек неполноценный.
1
Г. Гегель придал термину метафизика второе значение. Под метафизикой он имел в виду антидиалектику.