Страница 29 из 60
— Как ты посмел так выглядеть на нашей свадьбе? — прыснула Селена.
— А ещё она делает мне предложение руки и сердца, — нервно сглотнул Астан.
— Хахаха, я Вас даже не дооценивала, дорогой мой супруг! Доводите женщин до сумасшествия! — веселилась пантера.
— Ты права, нам срочно нужно ехать!
— Мне теперь стало страшно. Кошек я одолею, а вот с орлицами я ещё не сталкивалась.
— Если что, подсоблю, — положил на сердце руку Астан, — а сейчас можно к Анабель?
— Ты же понимаешь, что она влюбилась в тебя и ты ей делаешь больно?
— Поверь, я ей делаю приятно, и она не против.
— Нууу, раз у вас по обоюдному согласию и все счастливы… — развела руками Селена, и сказала вдогонку выходящему из комнаты герцогу, — если что, ребёнка признать не забудь.
Он что-то неопределённое фыркнул и удалился, оставив пантеру наедине с собой. Да, было довольно весело шутить с Астаном, да и в принципе пока она не чувствовала глубокого сожаления по поводу своего решения выйти за него замуж, но в такие моменты, как этот, ей было крайне не по себе. Она совсем не понимала его образа жизни. Ведь себя она хотела отдать лишь любимому мужчине, но оказалась ему не нужна. А Астану нужны были вообще все, но, справедливости ради, никто особо и не сопротивлялся. Как он сам говорил, все оборотницы буквально слюной исходили, видя это воплощение порока.
Вот только Селена не была как все. И мужчина, который был в общем пользовании, тоже ей не был нужен. Проводя время в обществе мужа, Сель пыталась выяснить, зачем ему такое множество женщин, неужели у него не было ни одной привязанности, когда одна единственная затмевала всех остальных? Но он лишь непонимающе смотрел и пожимал плечами. А однажды сказал:
— Как одно блюдо может заменить все остальные? Хочется же попробовать самые аппетитные, а иногда и хлеба пожевать.
Селена была в ужасе.
— Но ведь женщины — не еда!
— Ошибаешься, моя вкусная конфетка, — прошептал он, томно глядя на губы Селены, но от этого его жеста пантера лишь укрепилась в мысли никогда не переходить с ним в более тесные отношения.
И ей показалось, что её крылатый муж согласился с этим, но, чтоб не терять лица, продолжил иногда подшучивать насчёт их супружеского долга. Но Селена была неправа.
Анабель тоже была стройной брюнеткой, хотя лицом она с Селеной была совсем не похожа. Но Астану и этого хватало для того, чтоб его бурная фантазия наделила горничную чертами его жены, особенно, если девушка попадалась ему где-то в тёмном уголке. Анабель была такой податливой, такой благодарной, не то что его бесчувственная пантера.
Забравшись рукой под блузку и взявшись за упругую грудь, герцог почувствовал как бешено бьётся сердце служанки. Вот бы однажды и Сель так же тёрлась своим крепким задком о его ставшие дыбом штаны, сгорая от нетерпения слиться с ним воедино. Ну разве это дело, что после приезда в замок Астана они даже спят в разных комнатах? А ему так понравилось сжимать ночами в объятиях эту противную пантеру, хотя она каждый раз и возмущалась утром, что его руки снова и снова оказывались на её груди. Но тогда у неё не было выбора, ведь вокруг было много свидетелей, перед которыми нужно было изображать полноценную пару.
А теперь они встречались лишь в гостиной и в столовой, а в остальное время за норовистую герцогиню отдувалась Анабель. Горничная, конечно, не возражала. Она и раньше иногда грела его постель, но теперь, после возращения из резиденции Эдварда, не проходило и дня, чтоб Астан не обласкал чернявую оборотницу.
Задрав юбку, он ожидаемо обнаружил отсутствие белья и полную готовность принять его в своё лоно. Герцог представил, что страсть настигла его, когда он с женой шёл прогуляться по саду, и теперь он прижимал именно её обнажённой грудью к шершавой стене у чёрного входа. Полутьма скрадывала несоответствия во внешности и в одежде, и организм Астана охотно поддержал идею жарко наказать Сель за холодное к нему отношение.
Герцог вколачивался в оборотницу яростно без толики нежности, зажав ей ладонью рот, поэтому она лишь сдавленно мычала, когда оказалась оглушена мощным оргазмом. Но на этом он не остановился, а развернул Анабель лицом к себе и, надавив на плечи, поставил на колени.
— Ну что, милая, пришла пора извиняться… Открывай свой дерзкий ротик.
Горничная послушно исполнила повеление Астана и восхищенно уставилась на его член, который маячил прямо перед её глазами. Прикрыв глаза, она взяла его в рот, а мужчина издал гортанный звук и положил руку на голову оборотнице, начиная понемногу раскачиваться и двигать её головой.
— Да детка, вот так…. Уфф, я тебя почти простил… Мммм, умница!
Он кусал губы и шумно дышал, представляя, что перебирает шёлковые волосы Селены, а она стоит перед ним с обнажённой грудью и старательно доставляет ему губами и языком наивысшее наслаждение, тихонько порыкивая.
— Да, Сель, да! — в глазах герцога заплясали звёзды от острого удовольствия, когда он излился семенем в глотку оборотницы.
Но, когда он опустил взгляд вниз, то увидел заплаканные глаза Анабель, вытирающей рот тыльной стороной ладони.
— Молодец девочка, иди искупайся и никому ни слова, — погладил он её по голове и ушёл к себе, чтоб помыться и переодеться, насвистывая какую-то мелодию.
Глава 32
Дуэйн вернулся в школу спустя три дня блужданий — продрогший и голодный. Осенние дожди взяли власть над погодой и теперь она полностью соответствовала настроению мастера — серое безнадежное небо слепо смотрело на него, всем своим видом намекая, что радужных дней в ближайшее время ждать не стоит.
Эван встретил мастера Дугласа у ворот с тёплым пледом и сразу же набросил его на плечи старшего брата.
— Я бы нашёл тебя, но дожди смыли следы… Дуэйн, что с тобой? Ты решил умереть от воспаления лёгких? — суетился мужчина, вглядываясь в равнодушные зелёные глаза.
— Я же зверем был всё это время, что мне будет? — хмуро ответил мастер, — как дела были за время моего отсутствия?
— Да в общем нормально.
— Если ты научился скрывать эмоции, это не значит, что я не могу распознать твою ложь… — взглянул на младшего брата Дуэйн, — говори!
— Младшая дочка графа Риверса пытается установить свои порядки…
— Что она делает в школе? Я же её выгнал, насколько я помню.
— Ммм… Все подумали, что ты её пугал просто, — пожал плечами Эван.
— Хм… уронил я свой авторитет. Придётся восстанавливать, — на лице мастера Дугласа отобразилась крайняя решимость.
— Только держи себя в руках, — обогнал его младший брат почти у входа в комнаты мастера.
Дуэйн остановился, сложил на груди руки и вопросительно поднял бровь.
— Кэтлин испортила доску почёта.
— Чем ей не угодила доска почёта? Тем, что она никогда туда не попадёт? — хохотнул леопард, толкая дверь и сбрасыаая плед.
— Нет, она испортила портрет Селены. Но у неё это не сразу получилось, поэтому пострадали и соседние.
Дуэйн задумался, усмехнулся и, взяв одежду из шкафа, пошёл в ванную, бросив на ходу:
— Общее собрание через 10 минут. И ученики, и преподаватели.
Спустя оговоренное время на плацу под моросящим холодным дождём выстроились в несколько рядов все обитатели школы боевых искусств.
Дуэйн вышел перед всеми и, расправив плечи, поприветствовал.
— Сегодня после небольшой отлучки я вернулся в школу, и вернулся в свою прежнюю форму и настроение, когда здесь оставались только лучшие из лучших, а остальные шли собирать сплетни по балам в столице. И мне плевать на ваши титулы и деньги.
По рядам понеслись шепотки, кто-то был доволен речью, а кто-то почувствовал, что скоро будет собирать чемоданы.
— Ещё меня неприятно удивила новость об испорченной доске почёта. Графиня Риверс, расскажите, что вы не поделили с этим предметом? Где вы, Кэтлин?
Вперёд выступила мелкая оборотница с вызовом на смазливом лице.
— Я не поделила не с доской, а с баронессой Стоун.