Бесстыдница

***

Дэвид гнал как не в себя. Прослушав её сообщение, он тут же бросился к машине, ругая себя, что не ответил на звонок незнакомого номера. Он решил, что это телемаркетинг, по этой причине не сразу прослушал голосовую. Идиот!

Паника внутри него набирала обороты с каждой секундой. Что выяснил Вашингтон и как лишить его этого, что бы это ни было? Он не очень понял, что Кира имела в виду в своем сообщении. Он звонил ей на мобильный; сначала она сбросила звонок, а после ее номер вообще был не доступен. Дэвид приготовился к худшему. Приехав на место спустя двадцать минут, он тут же кинулся к дому. Ему было плевать на то, что произойдет дальше. Дейв принялся тарабанить в дверь, не заботясь о том, как это выглядит со стороны. Потеряв терпение, он пошел на задний двор. Попасть в дом можно и не через парадный вход. Подняв с земли увесистый камень, он готов был уже выбить стекло, как кто-то с соседнего двора крикнул:

— Эй ты там! Ты что делаешь?

Мужчина тут же бросил камень и побежал к своей машине. Он снова набрал Киру, но её телефон был выключен. В ушах звенело, а сердце билось так сильно, что готово было выскочить из груди. Он просидел в машине некоторое время, восстанавливая дыхание и лихорадочно соображая, что делать.

«Может быть, он назначил ей встречу в другом месте? Почему её телефон выключен?»

Он отъехал на некоторое расстояние и принялся наблюдать за домом. Так он просидел в засаде около десяти минут, трясясь от напряжения и негодования. Его телефон завибрировал. Пришло сообщение, опять незнакомый номер. Дейв не задумываясь открыл его, и его лицо вытянулось. Это было фото обнаженной Киры, игриво кусающей нижнюю губу. Он несколько минут просто пялился на её фото, чувствуя, как в районе солнечного сплетения образуется горечь. Затем тот же номер прислал видео. Дэвид нажал воспроизведение. На экране показалась Кира. Она в какой-то комнате в той же одежде, что и была сегодня в школе. Затем он видит, как к ней вплотную подходит Вашингтон. Мужчина был уверен, что это он, хоть и видел его со спины. Тот гладит её по голове, и Кира никак не реагирует, не перехватывает его руку, ничего. Звука на видео не было. Затем он увидел, как парень наклонился за поцелуем. Глаза Дэвида заблестели негодованием, а сердце пропустило удар, причиняя боль. Горечь в районе солнечного сплетения потекла вниз к желудку и печени. С этого ракурса было плохо видно, куда он её поцеловал. Но это было уже не важно. Она не оттолкнула его, не отстранилась, не ударила. Ничего. Ему внезапно стало трудно дышать. Он проиграл видео еще раз, а затем еще, пока слезы не потекли из глаз.

***

Она запоздала поняла, пробежав примерно два квартала, что её телефон остался у мрази Вашингтона. И, конечно, она ни в коем случае не собиралась за ним возвращаться. Девушка остановилась, переводя дух. Сердце часто билось, отдавая шумом в ушах. Внутри неё все буквально клокотало от пережитого. Но она не знала, что ей хотелось больше — вернуться и бить Фрэнка до кровавых соплей или бежать еще дальше без оглядки. Где же Дэвид? Почему он не приехал? Или, может, приехал? Она очень надеялась, что приехал. Разыгравшееся воображение рисовало всяческие картины свершения справедливости. Внезапно на неё накатила страшная слабость, так что ноги подкосились. Рядом была детская площадка, и девушка кое как доплелась до единственной пустой скамейки. Несколько мгновений она сидела, приходя в себя, а потом её прорвало, и она разрыдалась. С трудом, но ей все же удалось выпросить у прохожих телефон для звонка. Все подозрительно таращились на зареванную девку, не останавливаясь. Дэвид не брал трубку. А после и вовсе отключил телефон.

Когда Кира добралась до дома, её встретил отец, который тут же оценил состояние дочери и принялся допытываться о произошедшем. Пришлось врать, что она забыла телефон в автобусе, чем вызвала его негодование. Хотя он ничего не сказал, но Кира видела, что он зол, да и плевать, главное, что он поверил. Оставшись наконец одна, она тут же стала звонить Дэвиду с домашнего телефона, но всё без толку. Его телефон был выключен, и этот факт вызвал у неё страшную тревогу. Она не знала, что делать дальше. У Фрэнка её телефон с перепиской, ему даже свою копию показывать не надо! Блять, зачем она вообще пошла к нему, почему не дождалась Дэвида? Все ведь могло быть по-другому, а теперь она не знала, что и думать. Она вся извелась и мерила комнату шагами, как дикая кошка, пойманная в клетку.

Эту ночь она не спала, и в школу пришла ни свет ни заря, караулить его возле кабинета. Воображение рисовало страшные картины, как Дэвид бьет Фрэнка, и его забирает полиция, и сейчас он в тюрьме или еще чего. Но Дэвид не появился. Как и Фрэнк. Кира боялась, что её догадки подтвердились. Первый урок она просидела как на иголках, а на перемене выловила одного из ботанов, что ходит с ней на дополнительные занятия.

— Привет! — Она пыталась выдавить из себя приветливую улыбку. — Что это, я не видела мистера Коулмана. У тебя уже был с ним урок?

— Нет, — ответил парень, обдав её несвежим дыханием. — То есть, урок был. Но его вела Грин.

— Грин? — Сердце Киры ушло в пятки.

— Ага. Она сказала, что мистер Коулман уволился. Представляешь?

***

Она была на пути к его дому, без конца звоня его ему с аппарата отца, который тот отдал ей сегодня утром. Чтобы не ходила без телефона, пока не купят новый. Дэвид не брал трубку. Голосовые она ему уже не оставляла, потому что поняла: он их не слушал. Во всяком случае, он не в тюрьме, что уже хорошо. Но это никак не объясняет отсутствие бывшего в школе тоже. Добравшись до места, она с частым биением сердца принялась звонить в дверь. Сначала никто не открывал, хотя она знала, что дома кто-то должен быть. Хотя бы его мать с сиделкой. Спустя некоторое время дверь все-таки открыли. Это был Дэвид. Он был бледен, бледнее чем обычно, а его белки окрасились в красный цвет, под глазами залегли темные тени, и от него разило спиртным. Кира тут же вся сжалась. Почему-то видеть его пьяным было неприятно. Она прекрасно знала, на что способен алкоголь, вспомнить хотя бы её отца и его поведение под градусом.

— Зачем ты пришла? — разбойничьим голосом, явно не принадлежащему ему, спросил мужчина.

— Я… я… — Она растерялась, оглядывая его с ног до головы. Он был одет в спортивные штаны и какую-то футболку, всю в грязных пятнах. — Я звонила тебе, вчера. Почему ты не приехал?

— Тебе доставляет удовольствие мучить меня? — резко спросил он, выходя на крыльцо. — Не наигралась еще? Проваливай!

— Зачем… ты… так? — отрывисто произнесла она, чувствуя как к лицу мгновенно прилила краска, а глаза защипало от подступающих слез.

— Нет, ты зачем?! — Дэвид весь напрягся, сжимая и разжимая кулаки. А Кире в этот момент стало страшно, потому что в его взгляде она прочла жгучую ненависть и боль. Больше боли. Он навис над ней всем своим ростом, шумно дыша и не сводя с её лица налитых кровью угольных глаз.

— Это какой-то розыгрыш? — продолжал он. — Или коварный ваш план был, чтобы вытеснить меня из школы?

— Что? — её губы задрожали, все внутренности скрутило болью от его непонятных и обидных слов.

— Что я тебе сделал, что ты так поступаешь со мной? — Его голос сорвался, и он зажмурился. После нескольких глубоких вдохов он вновь посмотрел на неё. Его взгляд был полон презрения и решимости.

— Исчезни из моей жизни, — процедил он свозь зубы, а затем скрылся за дверью, оставив оглушенную Киру стоять столбом.

20

Она плохо помнила, как в итоге дошла до дома. Дорога прошла как в тумане. Все её мысли заняла боль. Она уже не пыталась найти для себя смысл его слов, прокручивая в уме их последний диалог. Зачем? Разве это важно? Он не появился там вчера. Он был нужен ей, особенно после того, что произошло, но его не было. Он ведь даже не поинтересовался, как она и что случилось у бывшего. Не перезвонил. Ничего. Кира чувствовала себя преданной. Придя домой, она тут же поднялась к себе и легла в кровать, не раздеваясь. Хотелось просто лежать и не вставать. Она даже не включила телевизор, а просто смотрела в потолок, давая слезам стекать на подушку. В дверь позвонили, заставив её вздрогнуть, а сердце ускорить ритм.