Небесная река

– Звезда в центре «матрешки» в качестве источника энергии. Да, все так, но регулирование теплообмена никуда не делось, а гравитационный колодец помогает организовать всю структуру. Насколько я понимаю, они строят «матрешку» вокруг серого карлика. Меня пугает мысль о том, что они создадут нечто из романов Вернора Винджа.

– Или Лавкрафта.

Рассмеявшись, Билл ликвидировал «Конус молчания».

– В общем, Боб, почитай мой блог, он поможет тебе разобраться в ситуации. Я пишу без прикрас, так что он даст тебе представление о том, куда движется вселенная Бобов.

Кивнув, я отсалютовал ему бокалом. Билл повернулся к тому, кто пытался привлечь его внимание, а я отправился искать Люка или Марвина.

Разглядывая собравшихся, я невольно фыркнул. Бобы в облике боргов, ну надо же.

Ктулху бы этого не одобрил.

Скорее всего, Билл прав. Я, как обычно, ушел в глухую оборону и фактически разорвал все связи с обществом. Это нужно было исправлять, и я решил для начала заглянуть в гости к Уиллу. Судя по его блогу, он наконец-то покинул пост в администрации колонии в системе‐82 Эридана и поселился на Вальгалле, самой большой луне Асгарда, и продолжал участвовать в ее терраформировании. Воздух на Вальгалле по-прежнему был слегка разреженный, но «мэнни» на это плевать.

Я отправил сигнал Уиллу, и быстро получил приглашение и адрес «мэнни»-гостя. Перескочив туда и потратив несколько секунд на диагностику, я открыл глаза и увидел, что нахожусь на террасе и смотрю на небо, которое было, скорее, лиловым, чем голубым. Посреди просторов висел Асгард; он выглядел раза в три больше, чем Земля, если смотреть на нее с Луны. Уилл сидел в деревянном кресле-лежаке с кружкой кофе в руках и ухмылялся мне.

Его стандартный «мэнни» обладал внешностью Боба Йоханссона, но у него уже не было такой аккуратной бороды, как у Райкера. Его нечесаные волосы торчали во все стороны, словно сосульки, а борода была как у человека, который однажды просто перестал бриться. Его «мэнни», названный так потому, что его ранние версии напоминали манекенов из магазина одежды, был одет в костюм, который подошел бы лесорубу. Не глядя, я уже знал, что мой «мэнни» – стандартный человек, безволосый, хотя и не мертвенно-бледный, как первая версия Говарда.

Я отцепил своего андроида от стойки и сел напротив Уилла, а затем по привычке попытался материализовать себе кофе. Он ухмыльнулся, увидев мое выражение лица, и показал на столик, на котором стоял кофейник и несколько чашек.

– Прости, Боб. Здесь, в реале, мы готовим кофе по старинке.

– В реале? – улыбнулся я.

– Язык развивается, – сказал Уилл. – В наше время есть «реал» и есть «вирт».

– Хм. Ясно. – Я налил себе кофе, а затем отсалютовал Уиллу чашкой. – Ты слегка изменил свою внешность.

– Я почувствовал необходимость отдалиться от старой личности, от Райкера, и тому есть много причин. В частности, я никак не мог убедить людей в том, что не нужно приходить ко мне по вопросам, связанным с жизнью колонии. Они не могли смириться с мыслью о том, что я ушел в отставку. Но стоило мне выбрать облик отшельника, они, кажется, поняли намек.

– И как тебе живется сейчас, когда ты отошел от дел?

– «Отошел от дел» означает, что у меня нет служебных обязанностей, и я могу работать над тем, что мне интересно. Большую часть времени я трачу на терраформирование Вальгаллы и на личные проекты. То, что я живу здесь, позволяет сразу оценить изменения.

– И как успехи?

Уилл помахал рукой, словно хотел преуменьшить свои результаты.

– Первопроходцем, конечно, был Билл на Рагнареке. Он очистил воздух, добавил воду, изменил биосферу – у Вальгаллы действительно есть собственная экосистема. Основную часть ошибок совершил Билл. Я просто стараюсь их избегать.

– Много местных видов ты потерял?

– Удивительно, но нет. Когда мы только начали, среда была достаточно враждебной, словно в горах на высоких широтах. А сейчас мы делаем жизнь на Луне более сносной. Теперь тут теплее, больше воды, больше кислорода и так далее. Наша задача – расселять земные виды настолько медленно, чтобы местная жизнь не сдохла от конкуренции, не успев приспособиться.

Я кивнул, глотнул кофе – и вздрогнул. В разреженной атмосфере вода кипела на более низкой температуре, и это отрицательно влияло на варку кофе. Напиток был еле теплый, вкус – не насыщенный. Но такова цена за управление «мэнни» в… э-э-э… реале.

Я посмотрел на Уилла и решил сменить тему.

– Слушай, я уже говорил об этом с Биллом, но мне хотелось узнать твое мнение. Я насчет вчерашнего совета.

Уилл поморщился.

– Меня там не было – у нас возникла проблема с одной из ректификационных колонн. Но да, я слышал о твоем столкновении с Морлоком…

– Морлок? Он назвал себя «Морлок»?

– Нет, он назвал себя «Джереми». Возможно, это совпадение, а может, это – тонкая отсылка к ремейку «Машины времени». Но сейчас он взял себе имя «Морлок».

Уилл вопросительно посмотрел на меня, предлагая высказаться. Я покачал головой, и он продолжил:

– Оказалось, что репликативный дрейф действительно существует. Бобы остаются похожими на нас приблизительно до пятнадцатого поколения, а затем процесс изменения начинает ускоряться. Стопроцентных психов у нас еще не было, но сволочи точно есть.

Вот тебе и мечты о заполнившей всю галактику расе Бобов. И все же, возможно, что разнообразие – это хорошо. Ведь людей было несколько миллиардов, но человечество все равно сумело…

Практически уничтожить себя. Черт.

Это проблема. Огромная проблема. Возможно, что политика невмешательства, которую предпочитал Изначальный Боб, в данном случае не годится.

Я открыл рот, чтобы ответить, как вдруг у меня перед глазами появилось сообщение от Гуппи.

[Произошло нападение на «разведчиков», находившихся в системе. Потери: 100 %.]

– Убегаю! – крикнул я Уиллу и вернулся в вирт. Я быстро отправил ему сообщение, в котором извинялся за то, что не вернул «мэнни» на место, и обещал объяснить все позднее.

– Что происходит? – спросил я у Гуппи.

[Данные телеметрии загружены и готовы для изучения.]

Я открыл несколько окон с видеозаписями и включил воспроизведение. Беспилотники медленно плыли по следу Бендера, а суддары помогали им его не потерять. Вдруг трансляция, которую вел один из них, внезапно прервалась. Через миллисекунду отключился второй – раньше, чем ИМИ успели хоть как-то отреагировать. А вот по третьему противник промахнулся, а может, удар пришелся вскользь. Да, машина была выведена из строя, но, прежде чем исчезнуть, она сумела изменить настройки суддара и получить скан с низким разрешением.

В четвертом окне были результаты этого сканирования. Два корабля незаметно подошли к разведчикам сзади – «на пять часов» – и каким-то образом атаковали их. Корабли были около шести метров длиной и, скорее всего, автоматизированы, и, очевидно, не предназначены для полетов в атмосфере. Их «скелет», состоявший из ферм или балок, формировал базовую структуру, к которой, без каких-либо намеков на эстетику, было прикручено оборудование. На противоположных углах структуры стояло что-то, очень похожее на лучевое оружие, а перпендикулярно ему торчали тарелки антенн.

Я просмотрел журналы событий, но не обнаружил ничего, что указывало бы на подлет ракет. Однако незадолго до того, как сигналы перестали поступать, произошел короткий температурный всплеск, что подтверждало гипотезу о применении лучевого оружия.

– Лазеры. Любопытно. В целом они не очень подходят для боя. – Я еще немного посмотрел на окно, а затем закрыл его. – Гуппи, почему «разведчики» не засекли их приближение?

[Суддары были направлены вперед, чтобы искать след двигателя, который рассеялся под действием гравитационных эффектов.]

Ладно, это логично. В межзвездном пространстве следы остаются фактически нетронутыми в течение столетий. А вот внутри гелиопаузы все по-другому.