Страница 9 из 24
Галстук у Свена был, как и нормальная рубашка, брюки и даже пиджак. А ещё линзы. Свен вообще оказался каким-то там виконтом в этой своей Астарии – потому и сбежал, когда они короля свергли. Ещё у Свена обнаружились манеры. Чопорный оказался Свен – караул! Встретил меня на стоянке, старательно не сходя с красной ковровой дорожки, галантно открыл дверь, поцеловал ручку и прямо-таки ослепил улыбкой.
– С ума сойти, – выдохнула я. – Ты бы предупредил, я бы веер захватила.
Свен позволил себе только удивлённо поднять брови.
– Зачем?
– У меня там встроенный артефакт от зевоты. Ты страх какой душный, ты в курсе?
Он замаскировал смех кашлем, снова поцеловал мне руку и полвечера изображал лорда в изгнании, пока все со всеми обнимались и говорили о погоде.
А потом пришла пора смотреть рихтерские бутылки – и вся чопорность Свена испарилась. Мы с ним одинаково прилипли к прозрачным коробам, за которыми скрывались заветные артефакты.
– Смотри-смотри, какая формула!
– Да-а-а, какое изящное применение пространственной магии!
– Это же принцип Кри́спе-Паука́ра!
– Да, но у него в формуле не три, а пять переменных, а здесь… Погоди, да их здесь семь!
– О-о-о!
По-моему, для светской публики куда занимательнее бутылок стали мы со Свеном. Нам было плевать, а отец под шумок объявил, что его дочь – будущий великий артефактор, и мой рейтинг на рынке невест вырос. Папа забыл только сказать, что я не собираюсь замуж, но да бог с ним – я сама скажу.
Всё равно эта вакханалия продлилась не долго, потому что нам со Свеном пришёл в голову умный план: выкрасть одну из бутылок, найти добровольца и узнать, каково там внутри.
Доброволец нашёлся быстро: пьяный Тео согласен на всё. Мы взломали защиту, запихнули его в бутылку и только тогда сработала сигнализация.
Что потом началось!
Отец орал, Тео из бутылки никак не вылезал – оказалось, он там заснул. Приехал наряд дежурных магов, нас со Свеном сначала обвинили, потом – только меня, я же взламывала, Свен лишь советы давал, и то подальше от камер наблюдения. Но и Тео, и бутылка не пострадали, закончилось всё хорошо – нас всего лишь высмеяли, даже протокол составлять не стали.
А на утро Свен подкараулил меня в коридоре перед аудиторией и вручил заветный конспект по драконоведению. Так я смогла получить тот трояк, как и пол моей группы. Мы были спасены.
Потом Тео понадобилась помощь с регистрацией – ему статус беженца не хотели продлять. Я бы об этом не узнала, если бы у нас не оказались похожие курсовые проекты по артефакторике, и я прилипла к нему после первого же занятия во втором семестре: ну дава-а-ай будем работать вместе, я тебе пригожусь.
И правда пригодилась, как и он мне – Свен хорош в формулах, а у меня для человека неплохой волшебный потенциал, и я интуитивно чувствую движение магических линий. А ещё у меня чуйка на артефакты. Свен говорит, интуиция развитая.
А с регистрацией Свену помог мой отец – познакомил с кем надо, и там они уже сами разобрались. Отцу Свен понравился. Да что там – он даже маме понравился. Они принялись усиленно мне намекать, что неплохой бы вышел из Свена муж. Мать очаровалась его светскими манерами, отец давно мечтает получить титул, а Свен всё-таки виконт, пусть и астарский. Короче, им казалось, что это судьба, но мы со Свеном так и остались друзьями. Он действительно меня как парень не привлекает вообще, и это, слава богу, взаимно.
Зато я стала единственной из нашей группы, с кем он разговаривает, а значит, получила вечный доступ к его конспектам. Другими словами, я могла не беспокоиться о зачётах с тем условием, что по первому слову пущу Свена в мою лабораторию и поделюсь с ним магией, например, чтобы паять транзисторы, а потом чертить на них формулу кровью.
Такой вот у нас симбиоз, в смысле, взаимовыгодное сотрудничество, которое устраивало всех, но меня особенно – ведь нудный драконовед, доктор Юрд, никуда не делся. На втором курсе он вёл у нас дракко. Да, тот самый драконий язык, в котором сотня времён и десяток артиклей. Проще сразу застрелиться, на мой взгляд, так что я даже не пыталась его учить. Как и вся наша группа – мы выживали за счёт Свена.
В тот день у нас было аж три пары дракко – две лекции и один семинар. Маленький, круглый и лысый доктор Юрд нудил о каком-то синтаксисе у доски, а я под партой мучила поисковик, отыскивая всё, что можно про огненных драконов.
В основном это были байки про их последнего короля Дастиса, а ещё про чары, от которых все женщины, особенно девственницы, бросались драконам в объятья прям с разбегу. Если верить Сети, огненные драконы в этом были профи. Вспыльчивые, драчливые и любвеобильные.
Сколько в этом правды, я понятия не имела. Доктор Юрд, наверное, знал ответ, но было бы странно подойти к нему и сказать: «Профессор, я вчера завела огненного дракона, и теперь боюсь, что он меня или сожрёт, или изнасилует. Что теперь делать?» Конечно, у меня были знакомые драконоведы, да и друзей-волшебников хватало, к ним я могла обратиться даже с такой просьбой. И хотела, когда вечером пришла в себя. Но потом осознала последствия и передумала. Друзья помогут, без сомнения. А потом замучают просьбами: «Дай дракона на время, у меня курсач не получается». Можно подумать, у меня получается! Да и не в жадности дело, тот дракон сам на ладан дышит, как же я его одолжу? Нет, исключено. Позже – может быть. А пока и речи быть не может. Уж лучше держать его в секрете.
Тем временем Иннар вёл себя тише воды ниже травы. Утром я его вообще не видела. Впрочем, по утрам я имею привычку собираться или в полусне на автопилоте, или в турборежиме со скоростью света. А иногда и всё вместе, как сегодня, потому что домбот таки синхронизировался с медботом, и они сообща решили, что мне нужно как следует поспать. В результате будильник не сработал, и я вылетела из дома за десять минут до пары.
Но даже так мне на глаза попалась корзинка со свежей выпечкой, заботливо завёрнутая в термопакет. А ещё дорожная кружка с кофе. Всё это удобно стояло в прихожей на тумбочке рядом с рюкзаком, так что без завтрака я не осталась, и дракон свою часть соглашения выполнил. В перерыве между парами я оценила, насколько – его круассаны были круче, чем в моей любимой пекарне. И все с разной начинкой – от банальной ванили и шоколада до ягодного желе, на вкус – домашнего. Я даже делиться ни с кем не стала. От такой выпечки и потолстеть не жалко.
И всё-таки Иннар был огненным, а значит представлял для меня потенциальную проблему. Статьи и мои отрывочные знания сходились в одном: рано или поздно огненный дракон выходит из себя, загорается и проверяет хозяина на прочность. Сейчас Иннар, как я думала, не вполне окреп и боится питомника, потому такой смирный. Но что будет, когда он освоится?
Тем временем доктор Юрд закончил со своим синтаксисом, сверился с часами – да-а-а, ещё полпары осталось, у-у-у! И объявил начало семинара.
В групповом чате тут же начался шухер. Никто не готовился, кроме Свена, и мой комм теперь надрывался: «Элька, спасай!»
«Свен, спасай», – написала я.
Свен в первом ряду обернулся и гневно сверкнул очками. Это могло означать как «А раньше ты не могла попросить?», так и «Что, опять?» Но уже через мгновение мне на почту упали сканы перевода. Не глядя, я отправила их в чат.
И только по повисшей вдруг тишине поняла: что-то не так.
«Элька-а-а!» – рявкнул комм голосом Свена. Озвучка текстового сообщения, конечно, потому что Свен благоразумно молчал.
Я уставилась на планшет. Чёрт, не тот чат! Этот тоже был групповым, но открытым, куда имели доступ преподаватели. И теперь доктор Юрд с улыбкой смотрел на меня.
– Госпожа Стерн, вижу, решила сдать задание пораньше, – голос у профессора был, в отличие от его фигуры, высокий и тонкий. – Идите к доске, разберите первый абзац. И сделайте, пожалуйста, акцент на эмотивный синтаксис, особенно на параллелизм в первых предложениях.
Э-э-э… Чё?
Я встала, потом снова села. Опять встала и всё-таки вышла к доске. Надо ли говорить, что мне ни строчки, ни слова в оригинальном тексте понятно не было. Какой ещё эмотивный синтаксис? И этот, как его – паралле… пара… короче!