Страница 96 из 144
И наверное, ничего бы не изменилось, если бы не тот случай в раздевалке.
— Леваков, — Даниил схватил меня за края кофты, не давая возможности ринуться следом за Тасей. Она убегала, а я не мог увидеть ее глаз, прочитать ее чувства. Хотя желал этого настолько сильно, насколько только странник в пустыне может жаждать каплю воды во рту.
— Пусти, — пытаюсь оттолкнуть его, но Матвеев сильней. Все знают, что есть в этом парне доля безумия и полное отсутствие страха. Он умеет махать кулаками, да так что потом костей не соберешь.
— Ты отбитый совсем на голову? — Рычит он, прижимаясь сильней. Физрук на фоне пытается втиснуться, между нами, но хватка у Даниила не хилая. Моя хорошая физуха совсем ни к черту, на фоне его бойцовских рук.
— А ты чего так завёлся? — Упираюсь взглядом в его глаза, где читается отвращение.
— Она же беззащитный ребенок, а ты… кусок дерьма, — выплевывает Матвеев, и в эту минуту Макс (откуда взялся только не пойму) растаскивает нас. Он хватает за шею друга, а впереди меня становится физрук.
— Понравилась что ли? — Провоцирую его, хотя на самом деле интересно, почему он вдруг зацепился. Мы не такие уж друзья, чтобы я мог рассказать лестности о характере Даниила. Знаю только, что правильный он до мозга костей. Светка говорила пару раз, но вылетало это у нее случайно, без особых аргументов. Так что не заострял внимание.
— Запомни, Леваков, — стальной тон, глаза полные призрения, первый раз его таким вижу. — Еще раз кого-нибудь силой затащишь в раздевалку или в кабинет, я тебя лично кастрирую, понял!
— Не трогал я ее, — кричу ему в след, но мои слова видимо уже ничего не значат. О чем только подумал Матвеев, одному Богу известно. Но если так взъелся, вполне вероятно, что рыжая выбежала с испуганными глазами. Вряд ли она как-то волнует Даниила. Его вообще никто не интересует. Скрытный он какой-то, да и до девок не особо падок. Все одноразово. Даже Светку "свой" не считает, да и не называл никогда "любимой девушкой". Хотя она вон какая, эффектная девчонка. Пацаны круги вокруг нее наворачивают, а ей только Матвеев нужен. Все готова простить ему, даже других баб, даже тот факт, что между ними нет отношений.
Физрук отпускает меня, но по лицу вижу, он подумал о чем-то плохом. Такой же противный взгляд. Твою мать. Теперь еще и уродом общественным прославлюсь. Весело.
Но именно в тот день, когда произошла вся эту потасовка, я вдруг понял, что хотел бы перестать быть в глазах рыжей дерьмом. Мы же можем спокойно общаться, можем быть обычными парнем и девушкой. Значит, и стену ненависти можно сломать. И я решил, что сломаю ее. Чего бы мне этого не стоило.