Страница 27 из 55
— Ну а у тебя с этим мальчиком, Глебом, все серьезно?
— Я не знаю, пока мы плохо знакомы, — как-то неудобно говорить с бабушкой на такие темы. Хотя она мне доверяла, даже вот дала дневник почитать.
— А решила куда поступать будешь?
Я почему-то инстинктивно прикрыла свою красную руку.
— Нет, ну, скорее всего, на математический.
А куда же ещё? Если я математику готовлю углублённый уровень, а литературу забросила.
— Ты ещё подумай. Вдруг еще кем захочешь стать.
Я подняла глаза, чтобы посмотреть на бабушку. Шутит она, что ли? Неужели решила поддержать мое увлечение танцами?
— Зря, конечно, Настя тебя в педагогический толкает. Не для всех это, я сейчас понимаю. Может, врачом пойти или юристом, как твоя подружка. Профессии тоже хорошие, всегда нужны.
Я разочарованно поморщилась.
— Ну какой из меня врач, я крови боюсь. И с моей рассеянностью я все лекарства перепутаю.
— А зря. Врач в семье — это хорошо, — сказала бабушка.
Да уж, хорошо, а сама к врачам ходит только в самых крайних случаях. Как будто меня бы слушалась.
— Ладно, мне на тренировку пора.
По дороге на танцы я думала, ну почему все кругом хотят эту «практичную» нужную профессию. Мир меняется с невероятной скоростью, откуда родителям знать, что будет хорошим завтра, а что плохим? Помню, как соседка жаловалась моей маме, что ее дочка окончила экономический и теперь не может найти работу. Также я помню, как эта же самая соседка много лет назад уговорила свою дочь идти именно на экономический. Почему бабушка и мама в упор не замечают того, что получается у меня лучше всего: танцевать. Хотя в последнее время и это у меня не выходит. Тело как будто не слушается, Елена Сергеевна поправляет и исправляет, а я все равно ошибаюсь. Наверное, это из-за того, что я и сама не знаю чего хочу. Точнее, знаю, но не могу стукнуть кулаком по столу и объявить об этом остальным. Зачем танцевать и усиленно готовиться к поступлению, если никакого поступления не будет? Елена Сергеевна одна старается, и конкурс какой-то для меня нашла, индивидуальный, а я никогда не танцевала одна. И я не смогу…Страшно, что я займу последнее место и кто-то другой за меня решит, что я не могу танцевать, что мне нельзя. Вынесет мне приговор. Но как все это объяснить Елене Сергеевне?
Но мне не пришлось говорить, меня выдало мое тело.
— Полина, ну что это за движения, выше ноги, ты как будто перестала музыку слышать! — кричала Елена Сергеевна на дополнительном занятии, выключая музыку.
— Простите, — по моему лицу против моей воли побежала слеза.
— Ты плачешь? Ну успокойся, давай-ка присядем.
Мы сели на скамейку.
— Не надо было оставлять тебя после занятия ещё на дополнительный, но я думала, ты хочешь участвовать в конкурсе, у тебя есть все шансы победить.
Я улыбалась и плакала одновременно.
— Правда?
— Конечно, правда, — голос Елены Сергеевны казался таким умиротворяющим. Мне стало стыдно за мои слёзы, за это проявление чувств. Что со мной происходит? Я даже при маме так не плачу, а тут тренер.
— Простите, я сама не знаю, что со мной такое.
— Ничего, я понимаю, — Елена Сергеевна похлопала меня по спине и ушла в тренерскую, вернулась с какой-то книгой.
— Это тебе. Почитай.
Я взяла книгу и прочитала название вслух «Путь танцора».
— Я думаю, тебе это может помочь.
Сначала бабушка с тетрадкой, теперь Елена Сергеевна с книгой. Как будто слова могут решить все проблемы на свете. Как будто прочитав чужой «путь», я смогу найти свой.
— Спасибо, — ответила я, хотя читать книгу мне совсем не хотелось. Но Елена Сергеевна столько для меня делает. Я попробую ради неё.