Страница 16 из 55
— Да все я так поняла, хоть и старая.
Глеб и его бабушка обменялись улыбками. Влад с Ритой тоже. В тот момент я пообещала себе ни в какой лес больше с ними не ходить.
Чтобы переменить тему разговора, я спросила у Глеба:
— А давно вы знакомы с Вадимом?
— Ох, давно, давно. У него же тут бабушка жила раньше, вот все детство вместе и гоняли.
Я удивилась:
— Ты тут жил?
— Ну не совсем. Живу в Москве, часто сюда отправляли к бабушке.
— Ой, скромник. Давай лучше я расскажу, как было, — услышала наш разговор его бабушка.
— Баб, да не надо, — тихо попросил Глеб.
Но ее было уже не остановить, она как будто разозлилась на кого-то и стала быстро рассказывать:
— Глеб очень хороший, а вот отец у него, сын мой, прохиндей. Сам живет в Москве, а я в глуши, где даже соседей почти нет, только летом на дачи приезжают, он даже и не навещал меня года три, а я слабая уже, почти ничего не вижу, помощь нужна. Глеб помогает чем может, но все равно не справляюсь одна. Вот расцветаю-то, когда Глеб приезжает — только радость одна и осталась.
Внутри что-то всколыхнулось, а говорят, в наше время трудно хороших встретить и что от стариков только шарахаются. А вот он Глеб, который так любит свою бабушку и помогает ей. Не зря Вадим говорил про него, что он хороший.
После вкусного застолья мы распрощались и стали собираться домой, за окном начинало темнеть.
Бабушка Глеба обнимала меня, как будто видела не первый раз в жизни. Глеб надел куртку, чтобы проводить до остановки.
Вадим и Рита, как всегда, ушли вперёд. Наверное, это часть их плана. Странно, но к концу дня я перестала на них злиться, общество Глеба меня не раздражало. Интересно, а что он думает о нашем так называемом «знакомстве»?
— Как тебе у нас в гостях? — спросил он.
— Спасибо, все было волшебно, мне даже как-то неудобно, — сказала я правду.
Мы смотрели друг на друга и улыбались, мне казалось, это длится очень долго, время как будто застыло, но в тишине послышался хруст веток — это я наступила на какую-то палку и заставила время крутиться дальше. Когда мы приблизились к остановке, я решила, что нужно что-то сказать, и спросила:
— Когда уезжаешь обратно в Москву?
— Послезавтра.
— О, уже скоро, — глупый комментарий, но промолчать было бы ещё более неловко.
— Есть ещё один день, когда можно увидеть тебя, — сказал Глеб и улыбнулся.
Я сделала вид, что не расслышала. Мы уже подошли к Рите с Вадимом. Все начали прощаться с Глебом.
— Пока! Спасибо за гостеприимство! — сказала я.
— Я рад с тобой познакомиться, Полина. Пока, друзья! — при этом смотрел он только на меня.
Как только мы сели в автобус, Рита сразу же набросилась на меня с допросом:
— Ну что ты думаешь о Глебе? Понравился тебе?
Мне было неудобно все это обсуждать при Вадиме, поэтому я сухо ответила:
— Хороший, как ты и говорила.
Рита, видимо, не поняла мое замешательство и сказала:
— Ой, да ладно, ты мне скажи правду: понравился или нет. Потому что ты ему точно нравишься, Вадим подтвердит.
Вадим как будто только этого и сдавший вклинился в разговор:
— Да, я раньше не замечал за ним такой заинтересованности в ком-либо, это было необычно наблюдать.
Читает как по бумажке. Наверное, шли впереди нас с Ритой и готовили эту речь. Спектакль специально для меня под названием «Найти парня».
— Что же он обычно так с девушками не разговаривает? По-моему, вы преувеличиваете, — ответила я, но, если честно, мне хотелось побольше узнать, почему это они так думают.
Вадим продолжил, как будто прочитал мои мысли:
— Обычно из него слова не вытянешь, имею в виду не такой он общительный, да и комплименты мало кому-либо делает, а тут как будто, ну, как романтик.
— А он и не делал мне комплименты.
Тут Вадим замешкался, и Рита ответила за него:
— Ну он к Вадиму подошёл, когда мы в туалет пошли, и сказал «какую вы мне красивую гостью привели».
Я не стала больше ничего спрашивать, но было уже и так понятно, что у Риты (а может, и у Вадима) была мысль — свести двух хороших знакомых. Мне этого совсем не хотелось, чтобы кто-то вмешивался в ход развития событий (если он вообще будет?), поэтому, как только мы остались с Ритой наедине и распрощались с Вадимом, я сказала:
— Пожалуйста, только не надо работать свахой, ладно?
Рита насупила брови и ответила:
— Помнишь, я говорила тебе, если найду подходящего для тебя парня, то скажу?
Я такого не помнила, но возрождать не стала, а Рита, приняв молчание за согласие, продолжила:
— Ну ты ему понравилось, дай ему шанс. Вдруг что-то получится?
— Ладно. Подумаю.
Дома на меня накинулась бабушка.
— Где ты так долго была, я вся разволновалась, у меня даже бок заболел!
— А мама тебе разве не сказала?
— Ничего она не говорит. Сказала, не знает.
Ну даёт, даже с бабушкой теперь не разговаривает?
— Есть будешь?
— Нет, спасибо, ба, уроки делать пойду.
Бабушка заохала, схватившись за бок, я вспомнила почему-то Глеба и его заботу о бабушке, решила стать тоже повнимательнее, спросила:
— И давно так у тебя? Может, к врачу сходить?
Бабушка махнула рукой.
— Что они врачи эти, никогда ниче не знают, само пройдёт.
Хотелось поспорить и сказать, что это неправильно в таком возрасте бояться ходить к врачам, но не стала. Принесла обезболивающее, как попросила бабушка.
Несмотря на бабушкино плохое самочувствие и на то, что мы с мамой не разговариваем, я не чувствую грусти. Как странно бывает в жизни: ещё вчера я думала, что мир разрушен, что я птица, потерявшая крылья, а сегодня, я как феникс восстаю из пепла: кажется, что все ещё будет. И все будет хорошо. Так, как я захочу. Я сажусь за стол делать уроки, вспоминаю знакомство с Глебом и улыбаюсь. Обычно я не самоуверенная, но тут я почему-то уверена, что очень ему понравилась. По взглядам и его поведению.
На столе я замечаю сборник ЕГЭ, который накануне принесла мама, убираю его подальше в стол. Буду каждый день готовить литературу. Не знаю, как сложится, но я должна быть готова ко всему.
А перед сном приходит приглашение добавить в друзья от Глеба. Он лайкает все мои фотографии на странице. Раньше их было больше, но в какой-то момент они перестали мне нравиться, и я многое удалила. Осталось несколько удачных. Моя любимая, где я сижу в этой комнате на диване, улыбаюсь, это было полгода назад, в день рождения. Дедушка умер незадолго до этого, праздновать было нельзя, и конечно, не хотелось. Но мама вечером купила для меня торт и сказала, что все-таки жизнь продолжается, сфотографировала меня и сказала, что я замечательная дочь. Она говорит мне это только на день рождения.
В комнату входит мама и, не говоря ни слова, ложится спать. Я подумываю: может, извиниться перед ней и закончить молчаливую войну? Сегодня у меня хорошее настроение, я готова идти на уступки. Но потом вспоминаю наш вчерашний разговор и откладываю извинения на потом.