Заклятие – (не)покорная для бывшего

– Я оставлю тебя здесь, – шепнул он ей. – Скованную и пахнущую мной… Ты будешь ждать, когда я снова тебя захочу и приду, чтобы овладеть. Это будет длиться, сколько я пожелаю. Вспоминай как умолять, Беатрис.

– Ты сумасшедший, Тар, – прошептала она.

Он снова перевернул ее на спину, убрал волосы с лица и шеи.

– Не оставляй меня так, – попросила она.

– Вспоминай, как умолять, Беатрис, – холодно повторил он. – Потому что я получил, что хотел и возьму от этого все.

Беатрис подалась к нему и впилась долгим поцелуем в губы. Его стон был низким и протяжным.

– Не уходи, – повторила она снова, закрывая глаза и прислушиваясь к тяжелому дыханию мужчины.

– Понимаешь, о чем просишь? – уточнил он, укладываясь рядом.

– Да, – выдохнула девушка.

В плену страсти 2

Его рука легла на нее сверху. Обнявшись, переплетясь телами они лежали и молчали. Слова были лишними, могли привести только к ссоре. Эритар гладил ее живот, рука скользила по голой коже. Беатрис поражалась, как эта ласка действует на нее. Она едва могла насытиться его движениями. Того, что произошло было мало.

Девушка подумала, что все уже случилось. Она уже была здесь, уже отдалась. Каждый раз ее чувства к Антари сталкивались с необузданной страстью к Эритару. Почему же побеждала страсть? Из-за магии или же дело было в чем-то другом?

– Почему ты тогда ушла? – тихо спросил мужчина. – Я бы дал тебе все, что у меня есть.

– Ты душил меня и ограничивал, – резко бросила Беатрис. – Я хотела свободы!

– Ты – Луцерос! – возмутился Эритар. – В вашем понимании свобода – это творить безумие на грани идиотизма. Неудержимый нрав, вечное стремление к опасности и риску.

– Но я без тебя жила и не плохо справлялась, – хмыкнула Беатрис. – Меня не надо было спасать и наставлять. Я большая девочка и просто ненавижу, когда мне указывают что делать и куда идти.

– Неплохо справлялась, – согласился Эритар. – Действительно. Тебя чуть не убили, и теперь ты в рабстве. Здорово вышло.

– Заткнись, – буркнула Беатрис. – Это не из-за моих действий. На месте Антари мог быть ты.

Мужчина вдруг сильно вздохнул. Вспомнил, как хотел жениться. Беатрис избегала подобных разговоров. Да, он желал на место Антари, но занял его иным способом. Силой. Как и многое другое в этой жизни.

– Я бы не позволил тебе общаться с Айаной, – глухо сказал он. – На девичнике рядом были бы мои люди.

– И ты еще смеешь спрашивать, почему я ушла! – взвилась она. – Сними с меня цепи! Мне надоела эта игра!

Эритар приподнялся на локте, заглядывая ей в лицо:

– Обязательно сниму, – нежно сказал он. – Но только тогда, когда сочту нужным. Когда подумаю, что ты это заслужила. Тогда, когда наиграюсь тобой.

Беатрис прожгла его взглядом.

– Привыкай, что ты больше ничего не решаешь. Власть в моих руках, а ты просто мне принадлежишь.

Он смотрел ей прямо в глаза и ждал. Ждал, когда она скажет что-нибудь резкое.

– Тар, почему эти вещи звучат возбуждающе? Из-за магии? – вдруг тихо спросила она.

Мужчина покачал головой:

– Нет, это из-за нас, любовь моя. Это мы с тобой такие.

Его палец очертил нежные губы девушки, заставляя ее следовать за этим прикосновением.

– Хотелось бы думать, что дело не только в твоих пристрастиях, – прошептал он, целуя ее. – Мне мало страсти, мало покорности. Я хочу твою душу и сердце.

– Пока ты можешь получить только тело, – прошептала Беатрис.

– Я не хочу в это верить, – ответил он. – Чувствую, что ты скучала. С того утра, когда ты не дала мне уйти, когда сама первой набросилась на меня...

– Это было из-за заклятья, – возразила девушка.

– Нет такой магии, которой ты не сопротивлялась бы, - отмахнулся он. – Не верю, что не нашла бы способа остановиться, если бы я был тебе противен.

– Я в этом не уверена, – снова возразила она.

– Не желаю слышать! – повысил голос Эритар. – Не смей! Ясно? Скажи, что хотела МЕНЯ!

Беатрис окунулась в тьму его глаз и промолчала, чувствуя, как горячая волна снова бежит по телу. Возбуждение охватывало ее.

– Я приказал тебе повторить. Ты. Хотела. Меня.

Взгляд гипнотизировал. Беатрис снова почувствовала, как власть переходит к нему. Ей оставались слабость и подчинение. И это было сладко.

– Я хотела тебя, – сказала она, покоряясь.

Эритар внимательно посмотрел на ее лицо, расширенные зрачки, приоткрытые губы. Он знал, что все это ложь. Тем утром заклятье мастерски ломало волю, исполняя свою основную задачу. Хорошо, что больше так не происходит. Пусть она подчиняется, но подчиняется ему, а не магии.

– Так лучше. А сейчас? Чего ты хочешь? Чтобы я ушел, или чтобы остался с тобой?

Беатрис чувствовала, как гнев и страсть в нем кипят вместе. Его тело было горячим, рука чуть коснулась щеки, побуждая смотреть в глаза. Она увидела, что он открылся ей, увидела, как сильно он ждет ответа. Время было ударить. Она знала, какие слова сказать, чтобы этот трепет сменился на боль, а затем на ярость. Но с губ сорвались совсем другие:

– Не уходи, – сказала она едва слышно, будто пыталась скрыть свое желание, оставить невысказанным, а затем сделать вид, что он сам догадался.

Мужчина навис над ней.

– Я бы не ушел. Ты больше ничего не выбираешь, – жестко сказал Эритар, будто бы и не было того вопроса в глазах.

Беатрис всхлипнула, когда он дернул ее на себя, заставляя полностью распрямить закованные руки. Тело натянулось как струна. Он раздвинул ей ноги и задрал себе на плечи.

– Тебя всегда мало, – сказал он, входя в нее снова. – Только ты пожалеешь, что я остался.

– Почему? – спросила Беатрис.

– Потому что, – улыбнулся он.

В этот раз он имел ее дольше, заставляя прогибаться, раскрываться и отдаваться его огню. Нарочно мучал и продлевал свое удовольствие. Беатрис несколько раз чувствовала, что он подходит к пику, но Эритар предпочитал покинуть ее лоно и наслаждаться телом иначе. Его губы оставляли синяки на самой чувствительной коже внутренней поверхности бедер, укусы вызывали крики и просьбы остановиться. Беатрис вертелась под ним, пытаясь избежать новых мучений, но жаждала их снова и снова.

Он ей пользовался. Иначе нельзя было назвать ту жадную страсть, с которой мужчина ласкал ее, заставляя стоны переходить в долгие и протяжные крики. С Эритаром невозможно было хранить молчание, невозможно было сдержаться или остаться равнодушной. Как можно не вскрикнуть от боли сжавшихся на плече зубов? Как можно не реагировать на шлепок по красной и измученной коже? Как можно не застонать, когда мужской орган резко проникает в перевозбужденное тело и начинает движения, от сильных и глубоких, до мелких и частых. Эритар отмечал каждый вздох, каждый стон, понимал, что именно делает и чередовал удовольствие с болью, заставляя женщину поднимать на него темные от страсти глаза и умоляюще смотреть, выпрашивая продолжение.

– Я не могу больше, – слабо прошептала она, упираясь в кровать пятками и пытаясь избежать нового глубокого толчка.

– Мне не важно, – прошептал он, схватывая безумно сладкий стон с ее губ.

– Тар, прошу тебя, – слабо проговорила она, чувствуя, как мужские руки тянут к себе ее бедра.

Ему хватало движения пальцами, чтобы чуть повернуть ее или заставить приподняться. Под кожей ходили мышцы, он чувствовал твердые выступы тазовых костей, мягкую плоть. Беатрис переполняла его желанием, и он вышел из нее снова, чтобы продлить это.

– Нет, прошу, я умоляю тебя, хватит, – прошептала девушка, понимая, к чему приведет пауза. Сколько еще он собирался мучать ее, врываться в покорное тело, дергать ее на себя до боли в закованных руках?

– Уже лучше, любовь моя. Такой я тебя и желал видеть, – прошептал он, склоняясь к участку между ее ног. – Но я не наигрался.

Эритар коснулся ее плоти губами, отмечая, как закрылись глаза и судорожно сжались пальцы вокруг цепей. Его язык лег мягко и сладко. Как хорошо и ясно вспоминалось все, что она любит, как надо действовать, как ее раздражают слишком настойчивые касания и сильное давление, как она вздрагивает от прикосновения зубов к своим вздутым и покрасневшим от долгого соития губкам.