Драэкора

— Свет для жизни, — сказала Зарония, как некое обещание — на этот раз не на меяринском, а на скрипучем, рокочущем языке драконов, — когда она наклонила голову над раковиной. На глазах у Алекс крупная серебристая слеза скатилась с ее глаза и упала в чашу.

Один за другим драконы падали на землю, произнося одно и то же: «Свет для жизни», прежде чем выпустить свои слезы в неуклонно растущей озерцо, а затем улететь в темноту ночи.

«Я не понимала, что Тер'а Ора Воррен — это буквальное описание, — обратилась Алекс к Ксираксусу. — Это действительно Озеро Слез».

«Зао обеспечивает основу для большинства жизненных потребностей меярин», — ответил он, повторив то, что сказал Эйвен, когда говорил о том, что, как теперь знала Алекс, было Мироксом в жидкой форме — слезами драконов.

«И если в моем будущем не будет драконов…» сказала Алекс, возвращаясь к их предыдущему разговору.

«Тогда у меяринов вашего мира нет доступных им новых Зао, — ответил он. — И без доступа к чему-то столь важному для их основания, для их дальнейшего процветающего существования, они, по сути, медленно деградировали бы. Медленно умирали как раса, поскольку их запасы заканчивались».

Алекс вдруг вспомнила, как в шутку спросила Кию своего времени, может ли она взять с собой домой немного Мирокса.

— К сожалению, в наши дни нам доступно очень мало Мирокса, — ответила тогда Кия. — Это редкий товар среди нашей расы.

Алекс поделилась воспоминанием с Ксираксусом и продолжила, сказав:

«Ты думаешь, Эйвен притянул тебя в будущее, чтобы ты мог, э-э, поплакать для него?»

«Я думаю, что он хотел слез дракона, да, — сказал Ксираксус. — С постоянным запасом Зао он сможет обеспечить оружием свой растущий гарсет; он сможет обменять наши слезы на любую из других рас Медоры и получить взамен все, что захочет; возможно, он даже сможет соблазнить других в Мейе и повлиять на них, если он сможет предложить им что-то столь ценное, без чего они так долго жили. Люди пойдут на все, если они достаточно отчаянны. Они пойдут за кем угодно, поддержат любое дело».

Алекс вздрогнула, когда на ум пришел образ Эйвена, штурмующего дворец. Несколько одаренных людей и небольшая горстка верных гарсетов, хотя и не были хорошими, не представляли большой угрозы для короны. Но при поддержке целого города отчаявшихся меяринов, готовых восстать против своих правителей, если это означает доступ к роскоши, в которой им так долго отказывали, тогда жизни Рока и Астофа будут в гораздо большей опасности. Даже элитная гвардия не смогла бы справиться с целым городом революционеров. Эйвену едва ли пришлось бы пошевелить пальцем, чтобы убить своих брата и отца, прежде чем заявить о своих правах на трон.

Дрожа от увиденного, Алекс все еще чего-то не понимала.

«Почему ты, Ксира? Почему не какой-нибудь другой дракон? И как ему вообще удалось провести тебя через абрассу с самого начала?»

«Только два существа во всех мирах могут получить доступ к абрассе, чтобы манипулировать или путешествовать в пространстве и времени, — ответил Ксираксус. — Драконы и Тиа Ауранс. У Эйвена из твоего будущего в плену была Тиа Ауранс… я увидел ее, когда подлетел достаточно близко, чтобы он мог поймать меня в ловушку».

Он поделился своими воспоминаниями с Алекс, и она ахнула от узнавания, увидев Леди Тайн, связанную извивающимися черными шнурами вокруг тела.

«Это… Это…»

«Айз Даега — это Тиа Ауранс, Алекс, — сказал Ксираксус. — В твоем будущем она бы уже встретила тебя в этом прошлом, поэтому, когда Эйвен захватил ее и нашел способ заставить ее выполнять его приказы, я полагаю, что она намеренно решила вытащить меня, чтобы я связался с тобой и забрал тебя с собой, зная, что это уже было сделано в прошлом».

Когда Алекс смотрела на редеющую толпу драконов, все еще капающих слезами в чашу, она задавалась вопросом, возможно ли получить аневризму мозга от перегрузки невозможностями, которые до смешного имели смысл.

«Это безумие», сказала Алекс, даже ее мысли звучали напряженно.

«Хорошая новость в том, что он не преуспел, сказал Ксираксус. — С той силой, которая потребовалась бы Айз Даеге, чтобы вытащить меня, она не сможет повторить этот процесс в ближайшее время с другим драконом. И, если Тиа Ауранс вашего времени хоть в чем-то похожа на ту, кем она является здесь, я рискну предположить, что она добровольно сдалась, чтобы обеспечить твой визит в прошлое. Связанная спиралями траесоса или нет, я не удивлюсь, если, как только ты вернешься в свое время, Эйвен обнаружит, что ему не хватает могущественного пленника».

Из того, что Алекс знала о древней женщине, она не сомневалась в предположении Ксираксуса о способностях Леди Тайн. И это было облегчением, поскольку она не горела желанием добавлять еще одно имя в свой список «для спасения».

«Это ничего не изменило, — сказал Ксираксус, прочитав ее внутреннее смятение. — Теперь ты просто лучше осведомлена о плане Эйвена».

«И что он в отчаянии, — добавила Алекс, — но, думаю, я уже знала это».

Снова оглянувшись через плечо, Алекс увидела расслабленное, открытое лицо Эйвена, который однажды станет монстром. Она просто не могла понять, как все могло пойти так плохо. Даже сейчас, несмотря на то, что он был увлечен своими антисмертными идеалами, в нем не было ничего злого. Все, чего он хотел, — это сепарироваться от них, а не убивать. Что могло случиться, чтобы заставить его сорваться и убить их всех?

— Что ты видишь, когда смотришь туда? — прошептала Алекс принцу.

Стоя так близко, когда он наклонил к ней голову, их разделяло едва ли дыхание. Оказавшись в ловушке, прижавшись грудью к валуну, она все еще не могла увеличить расстояние между ними, поэтому быстро повернула голову, чтобы продолжить наблюдать за церемонией, стараясь не обращать внимания на жар, исходящий от него сзади.

— Я полагаю, ты не хочешь буквального ответа? — спросил он.

Она кивнула, наблюдая, как последние драконы проливают слезы в чашу.

— Я вижу Требование Жизни, — тихо ответил Эйвен, и от его выдоха волосы у нее на затылке зашевелились. — И я вижу, как это воспринимается.

Очень тщательно подбирая свои следующие слова, Алекс спросила:

— Получают ли драконы что-нибудь взамен за свои слезы?

— Как ни унизительно это признавать, у Мейи нет ничего, что нужно их великой расе, чтобы выжить, чтобы процветать над облаками, — сказал Эйвен. — Драэкорцы охотно отдают нам Зао в качестве подношения, не ожидая возврата.

Алекс наблюдала, как последний дракон — Ксираксус — полетел вниз, чтобы принести свои слезы, прежде чем вернуться на возвышенность, где осталась только Зарония, все остальные драконы исчезли в темноте ночи. Восприняв это как сигнал, семеро меяринских советников вышли вперед и встали в круг вокруг бассейна.

Двигаясь как один, меярины потянулись вниз, снова поднимаясь, сжимая пальцами края гибкого стекла, которое Алекс не заметила, создавая прозрачный, тонкий барьер над чашей траесос, Зао плескался внутри прозрачной границы. Вместе меярины отошли от бассейна, придвигаясь ближе друг к другу, пока Зао не принял форму массивной слезы, ее серебристая жидкость полностью содержалась в стекловидном веществе.

— Мы благодарим вас за вашу жертву, — сказал один из меяринов, глядя на Заронию и Ксираксуса. Хотя его голова была покрыта великолепными одеждами, Алекс узнала голос, принадлежащий королю.

— Мы можем свободно отдавать, — ответила Зарония. — Да пребудет с вами благословение звезд во веки веков.

Склонив голову, Астоф и остальные члены совета вызвали Валиспас и исчезли, осторожно держа.

«Скажи то, что ты должна, Алекс, — сказал ей Ксираксус, который явно подслушивал ее разговор с Эйвеном. — Делай все, что в твоих силах, чтобы помочь своему будущему, но помни, что ты не можешь изменить прошлое. Что будет, то будет.»

Алекс наблюдала, как он и его мать расправили крылья и улетели в ночь, прежде чем она собралась с духом, чтобы повернуться и встретиться лицом к лицу с Эйвеном. Теперь, когда им не от кого было прятаться, им не нужно было быть так близко, но он не отступил.