Страница 32 из 40
…Где ты пропадал всю ночь?..
…Что за номера ты выкидываешь?!..
…Выставил меня идиоткой!..
…Я собиралась познакомить тебя с одноклассниками, а ты исчез, не предупредив!..
…А если бы не знакомые, я не знаю, как добиралась бы сюда!..
Катюха была обозленная, раздраженная и не собиралась сдерживаться. От слова совсем. Я мрачно смотрел на нее. Достойное продолжение ночи.
— Что ты сверкаешь глазами? А?! Пытаешься юлить? Не я тебя бросила, а ты меня!
— Катерина, езжай к себе, — сквозь зубы, еле сдерживаясь, проговорил я. — Придешь ко мне, когда повзрослеешь
— Что?! Ты мне такое говоришь после того, что натворил?! — Катя уже почти перешла на визг.
Все это безумно раздражает меня. Но я ничего не могу сделать. А, может, и не хочу. Хотя бы просто потому, что мне насрать. Я смотрю на нее сердитым взглядом. Обычно я довольно спокойный с ней, но сейчас чувствую в себе небывалый гнев. Я ощущаю, что в любой момент могу сорваться. С усилием сжимаю руки в кулаки и пытаюсь потушить злость, что бурлит внутри меня.
— Чего ты от меня хочешь? — я сдерживаюсь из последних сил.
— Где ты был?! — зря Катюха задала этот вопрос. Хотя бы потому, что я психанул без тормозов, только вспомнив, где же я был.
— Не твое дело! Я тебе не муж, чтобы отчитываться! — рявкнул я.
Моя вспышка охладила Катерину. Она растеряла все слова и просто смотрела на меня, пребывая в шоке. Я никогда не повышал на Катьку голос. Таким она меня еще не видела.
— И вообще, собирай — ка свои вещи, и проваливай к мамаше. У меня скоро командировка. Тебе здесь делать нечего.
— Как нечего? — на этот раз уже почти прошептала Катюха. — Я думала…
— О чем ты думала?! Хотя… Плевать о чем, — я говорил только отрывистыми словами да тяжелыми фразами. — Собирай вещи. Уезжай отсюда. И забудь мой адрес. Навсегда.
— Максик, — прошептала она с какой — то нежностью в голосе. — Ну почему ты так со мной?
— Катя, знаешь в чем твоя главная проблема? А? — она молчит. По глазам понимаю, что о чем — то думает. — Твоя проблема в том, что ты даже не пытаешься научиться летать. Ты только вьешь гнездо. Задолбала! Я от тебя устал!
— Отойди пока за линию.
— Какую?
— За линию вежливости. Представь себе ее, если не видишь!
Катюхино лицо почему-то немного смягчается, и она обходит стол, подходя ко мне.
— Катерина, — рычу я ее имя.
— В последнее время ты так напряжен. Может быть, я могу помочь тебе с этим, — я отодвигаюсь вместе с креслом, когда она подходит ближе. Я встаю, а она падает передо мной на колени. Она тянется ко мне. Но я отскакиваю от нее, чуть не споткнувшись о кресло. Пытаюсь отойти подальше.
— У меня кое — кто есть, — огрызаюсь я на нее.
Гнев, который я чувствовал пару минут назад, вернулся в полную силу. Камилла, женщина моей мечты, снова появляется перед глазами. Ее тело под моим. Ее волосы ниспадают вокруг меня, пока мы занимаемся любовью. Она сумела забрать когда — то все мои печали. Я чувствовал себя рожденным заново. Я чувствовал, что снова нашел свой дом. И все благодаря ей.
— Ты твердый, — говорит Катюха, прерывая мои мысли.
Я смотрю на нее, стоящую на коленях. Ее глаза рассматривают контуры моего члена, который твердеет из — за того, что я просто думаю о женщине своей мечты. Мои руки самопроизвольно скрещиваются на груди. И я смотрю вниз на Катьку. Мой стояк быстро исчезает.
— Не для тебя. Вставай.
Мои руки начинают трястись. Она, спотыкаясь, встает на ноги и выбегает из моей личной комнаты так быстро, как позволяют ее каблуки. Я беру в руки стеклянные фоторамки, которые она с таким усердием расставляла на моем столе, и бросаю их по очереди в стену так сильно, как могу. Одна из них даже попадает в зеркало, и повсюду разлетается стекло.
— Блять, — я запускаю руки в свои волосы. Лицо Камилушки снова вспыхивает в моей голове. Клянусь, я чувствую ее руки на моей груди. Ее пальцы, впивающиеся в меня, когда я сжимаю ее бедра. Запах секса, который наполняет воздух.
Решаю поторопить свою курицу. Хочу, чтобы она как можно быстрее покинула мою квартиру. Нашел ее в гостиной. И снова напомнил, чтобы она проваливала отсюда.
— Но я… — Катька потерянно смотрела на меня. Она выглядела растерянной девочкой, которая не понимала, за что же ее сейчас наказывают. — Я ведь тебе ничего плохого не сделала!
Однако мне было плевать на нее. Я не желал видеть Катьку, а потому сказал, как отрезал:
— У тебя тридцать минут. И такси вызови. Я к тебе шофером не нанимался. Домой не повезу.
Я подвинул Катерину, стоящую у входа в гостиную. И перед тем, как уйти в спальню, добавил:
— Все, что не успеешь собрать, подбирать будешь под окнами.
Когда через час я закрыл дверь за зареванной Катькой, то мне было несколько не по себе. Наверное, она не заслуживала подобного обращения. Она же не виновата, что она — не Мила. Но ее претензии сильно вывели меня из себя. По сути, Катька всегда мечтала о сильном плече, на котором можно повиснуть. Она полагала, что я обязан оплатить, защитить и обеспечить ей все ее нужды… Что ж, вот и еще одна перевернутая страница моей жизни.
Сказать сейчас, что мне было хреново — значит ничего не сказать. Я залезаю под раковину, где держу бутылку ликера и открываю ее. Я наливаю немного в стакан и быстро выпиваю, прежде чем сделать это снова. Мне нужно заглушить нахлынувший поток воспоминаний, но даже ожог от алкоголя не останавливает их.
46. Камилла
— Солнышко, все будет так, как ты захочешь! — услышав последующий ответ, я нежно улыбнулась. Да так словно невидимый собеседник, с которым я общалась, мог видеть меня. — Конечно, не сомневайся!
Я почувствовала, что сумочка сползает, и попыталась на ходу подтянуть ее. Кейс с документами в одной руке и смартфон — в другой не способствовали упрощению задачи. Я отвлеклась от дороги, рассмеялась на что — то из сказанного собеседником, и сумка все — таки съехала, развеселив меня этим еще больше. Как бы там ни было, весна давала о себе знать, и настроение было замечательным.
— Целую, радость моя. Скоро увидимся!
Сквозь смех попрощалась я, пытаясь на ходу упорядочить все, что находилось у меня в руках. И вместе с тем, не останавливаясь, я задела идущую навстречу мне женщину своим плечом.
— Простите, — притормозив, я подняла голову. И на моем лице по — прежнему была улыбка. Сперва была.
И вот мне начали синхронно отвечать:
— Да это Вы меня извините…
А потом… Мы встретились глазами с дамочкой, которую я нечаянно задела. И вот тогда в мой адрес понеслась целая гамма недовольных чувств:
— Я смотрю, некоторым посторониться сложно. Камилла, как всегда, в своем репертуаре! — прохожая смерила меня взглядом с ног до головы. — А ты при всем при том смеешься! Тебе же, как обычно, все нипочем! Только и знаешь, как получать удовольствие от жизни! Совсем ни стыда нет, ни совести! — напоказ озвучивала свои мысли Диана, повышая все больше громкость с каждым высказанным словом.
А ведь еще буквально пару минут назад у меня было такое хорошее настроение. От предвкушения приближающегося дня рождения доченьки. От чудесной весенней погоды, которая, казалось, шептала о том, чтобы все радовались жизни. Да и просто потому, что я живу, а не существую.
Но нет! Как бы ни так! Все вмиг было утеряно безвозвратно. И от потока негатива, внезапно нахлынувшего на меня средь бела дня, я даже отступила на шаг. В любой другой момент я, наверное, рассмеялась бы в лицо прохожей. Ну, или просто прошла мимо хотя бы, не тратя своих эмоций. Но такой контраст почему — то резко огорошил и выбил меня из привычного образа, который по привычке служил защитой.
Мне просто рано удалось понять, что если ты по несчастью выделяешься наличием красоты, ума или тем и другим вместе взятым… То одна половина общественности желает твоей смерти, делая выстрелы в спину на каждом углу. Ну, а другая — ничуть не лучше. Хотя бы потому, что старается сделать тебя более несчастным, пока ты еще жив.