Страница 13 из 40
Но у меня появилось лекарство. Камилла. С тех пор, как мы были вместе, я знал, что мне есть к кому возвращаться. Где, я был уверен, хотя об этом и не говорилось, меня любят.
Пожалуй, именно после той командировки я отчетливо понял. Я, наконец, твердо осознал, что впервые в моей жизни появилась женщина, о которой я уверенно говорил — она моя.
Впрочем, о своей принадлежности я умалчивал. Камилла по — прежнему не намекала на совместное проживание. Она не нуждалась в какой — то демонстрации наших отношений ее друзьям и подругам. В общем, Милка никак не навязывалась, и это я в ней очень ценил. Потому что не был к иному готов. Мне нравилось, что, если я пропадал на несколько дней, Камилла не изводила меня звонками. А если вваливался под утро после мужских посиделок подшофе — она не устраивала скандалов.
Камилла принимала меня таким, какой я есть. Возможно, отчасти этому способствовал и образ ее жизни. Ведь львиную долю Милкиного времени занимала работа. Однако это, к большому удивлению, порой безумно раздражало — мне хотелось больше внимания. Но, Камилла была терпима к тому, какой я есть. Нормально воспринимала меня со всеми недостатками и достоинствами. Поэтому и я старался идти навстречу, когда дело касалось ее работы.
Но здесь я все же очень даже солидарен с мнением ее бывшего. Какому мужчине понравится, что его жена, любимая женщина, приходит домой только доработать и “пару часиков” поспать и обратно уходит?! “Работа” как многое ей дает, так многое и забирает.
Ладно уж. Если ей трудиться настолько важно, пусть будет так. В конце концов, вкалывая, Милка не требовала, чтобы я сидел рядом, и я шел, куда хотел. Кстати, это был огромный плюс отношений — наши встречи всегда проходили на ее территории. А это так упрощало жизнь! Ушел — пришел, пришел — ушел.
Уйти — то всегда проще, нежели выставлять подружку из своей квартиры. Это уже проверено мной многократно опытным путем. Потому как после хорошего траха девушки совсем не обращают внимание на то, что ты даже отношения им не предлагаешь. Наоборот, оценивают твой уровень достатка, решают там что-то для себя в голове, что только им одним и известно и совершенно ни в какую не торопятся уходить. Ни утром, ни днем… Наоборот, всеми силами стараются "прижиться" в квартире.
И от этого было бы смешно, если б не приходилось постоянно всеми силами выставлять их за дверь, напоминая, что встречи разовые для общего удовольствия. И ведь все равно, зная всю правду еще "на берегу", после бурной ночки дамочки готовят утром завтрак, встречают невероятно радостной улыбкой и преданным взглядом. Хоть конкурс за артистизм и правдоподобие устраивай. А, когда все же удается после выдворить упомянутых, ты вдруг "неожиданно" обнаруживаешь в ванной какую-нибудь женскую хрень — парфюм, помаду, тюбик и тому подобное. И в этот момент тебя моментально озаряет пониманием — она, как и все предыдущие, пытается застолбить территорию.
Благо, что со мной подобные номера не проходят. Все-все такие "вещички" безжалостно выкидываются в урну, а возомнившие "невесть что" девушки на мой траходром второй раз не допускаются. Ну, так скажем, в целях предосторожности. Чтобы у кого-то не возникло повторного соблазна остаться.
Ну, так вот. Единственное время, когда Камилла была недоступна для меня — это выходные. Данное условие было обозначено еще в самом начале наших отношений. Она проводила их с дочерью. Ребенок Милки вряд ли радовал ее.
Перед встречами с дочерью и после них она ходила раздражительная, дерганная, порой даже злая. И трогать ее было неразумно. Да я, в общем — то, и не трогал. Даже как выглядит ее дочь, я не знал — в квартире не было фотографий девочки. Я бы сказал, что намека на ребенка не было вообще. Ведь там даже мое присутствие в ее квартире чувствовалось намного больше.
По сути, Камилла никогда не говорила о ней, а я и не спрашивал. Зачем? Ее ребенок для меня был чем — то абстрактным и, короче говоря, ненужным. Не, ну а что?! Я был молод, свободен и периодами получал кайф от жизни. Какие могут быть дети?! Тем более чужие!
Такое положение вещей сохранялось год. Это были целые двенадцать месяцев, когда я жил и радовался. А почему бы и нет? Все было просто и легко. И что было бы… А впрочем, зачем теперь об этом думать? Впредь Мила… Нет. Вообще все, что ее касалось и касается, ко мне никоим образом больше не относится. Теперь в ее жизнь вернулся бывший муж. И мне нет там места.
19. Максим
Я прикрыл глаза, и вспомнил усталые улыбки сидящей за компьютером Камиллы, которыми она встречала меня по утрам. Ее маленькие и нежные ладошки, ласкающие мои… прозрачные глаза, осеннего стылого цвета воды, в которых я отражался таким сильным и надежным… из — за чего чувствовал себя чертовым покорителем Вселенной.
Все это слишком быстро пронеслось и пропало. Как оказалось теперь — безвозвратно…
Я подошел к дереву, росшему на берегу, прижался к нему лбом. А потом, болезненно застонав, врезал по стволу со всей силы, надеясь, что боль отвлечет меня от мыслей, которые упорно лезли в голову. Пусть будет проклят день, когда меня понесло в тот гребаный ресторан…
Я постоял так какое — то время. Потом отстранился, открыл глаза и сжал кулаки. Приступ собственного бессилия перед реальностью, вдруг оказавшейся не такой, как мне хотелось бы, начал проходить. Он сменился злым азартом.
…Да, я опять не могу ничего изменить. Но жизнь — то не закончена. Хватит ныть!..
…Не она — так других вагон и маленькая тележка наберется. Хотя и искать не надо. Уже есть. Вон, Катьку взять хотя бы, например! Как она ждет меня, волнуется…
Меня ждет, а не…
Я резко развернулся, и пошел обратно к своей компании. Почему это я должен себе хоть в чем — то отказывать?!
Все. Решено. Камилла — это нездоровое помутнение. Оно пройдет.
Вернувшись к своим, я некоторое время буравил взглядом “свою” Катюху. Где — то внутри, несмотря на все самоубеждения, возникало чувство неправильности происходящего. Но думать не было сил. Да и злость, разлитая в крови, требовала действий, а не рассуждений. Хотелось сделать хоть что — то для того, чтобы Миле стало так же больно как мне самому.
Камилла вдруг решила, что ей нужна семья? Вон оно как?! Даже с бывшим сошлась…
Так и мне подавно уже, получается, пора остепениться. Дом я построил. Вернее, квартиру купил. Но это не важно. Остались дерево и сын. С деревом потом придумаю. Найду, где посадить. А сын? Сын сам собой на свет не появится.
Впрочем, кандидатка в матери есть. Симпатичная, женственная, мягкая и, в общем — то, вполне мне подходит. Как и многие до нее, будет заглядывать в глаза, нежно улыбаться и млеть от каждого моего жеста и знака внимания. Почему бы и не воспользоваться этим в своих целях? Раз уж все само идет мне прямо в руки. Ха-ха! Даже усилий особых прикладывать не придется.
Катюха поймала мой изучающий взгляд. Улыбаясь, она сама подошла ко мне. Я притянул ее на колени и поцеловал. Где — то позади раздались умилительные женские “ахи” и вздохи.
20. Максим
Время перемен мне не пришлось по вкусу. Однозначно нет.
С Катькой в моей жизни появились какие — то обязательства. Ей всегда надо знать, где я. Она даже не устает допытываться, с кем я.
Меня дико бесит этот гребаный постоянный контроль. Сколько можно?! Нужно же знать меру, в конце концов. А то иногда так и хочется плюнуть на подобное дерьмо и обрубить все концы… Но вот только смысла менять одну, ничего не значащую для меня женщину, на другую, причем такую же, я не вижу.
Так или иначе, какой бы ни была следующая, Милку мне никто не заменит. А так… Подойдет и Катька, которая уже у меня есть под боком. Как говорится, от добра добра не ищут. Катерина, конечно, далеко не мой идеал. Но она ничем и не хуже любой другой.
Собственное упрямство и желание доказать что — то Камилле заставляли меня терпеть все происходящее. Я изо всех сил пытался приспособиться и жить дальше. А еще…