Страница 17 из 46
Проскальзывает совершенно неуместная, оттого еще более навязчивая мысль: Кейн бы ей сейчас гордился.
Вот уж на кого равняться не стоит.
Вздохнув, Эстер оглядывается, наблюдает, как меняется общая реальность, поспевая за колдовской. Конечно, храм это не восстановит, но появилось ощущение, что по запыленному окну прошлись мокрой тряпкой: цвета будто стали ярче, воздух — ароматнее, жизнь взыграла в глубинах хвойного леса.
Большое достижение для маленькой ведьмы. И не нужно никаких усилителей, контрактов по соединению душ, некромантов с карими глазами…
Мысли Эстер прерывает неожиданный шорох откуда-то из кустов. Она собирается, готовая нападать и защищаться, если потребуется; ее немного потряхивает от масштаба потраченной силы, но показывать это не обязательно. Но через пару секунд на лице расплывается улыбка, и девушка протягивает руки вперед:
— Привет, родная! Неужели ты за мной сюда все это время следовала? Это же тебя я пару недель назад излечила?
На ведьму смотрела, слегка склонив острую голову, та самая черная пушистая лиса, встреча с которой Эстер так запомнилась. Этот зверек невольно стал символом проклятья, олицетворением последствий тьмы, покрывшей земли. Она даже и не думала, что вновь встретится с этой хитрой красавицей, тем более — под руинами храма-гробницы.
Лиса медленно выходит из зарослей, ее черный мех лоснится, а умные глаза устремлены прямо на Эстер. Существо движется с непостижимой грацией, свойственной только дикой природе, и в этом движении читается осторожность и какая-то неуловимая мудрость.
Эстер, наблюдая за лисой, почти забывает держать оборону — чувство взаимопонимания и связи с этим лесным созданием окутывает ее. Понимая, что лиса не представляет угрозы, она опускает руки и, полушутя, полусерьезно, говорит:
— Ну что, подруга, новостями делиться будем? Ты даже не представляешь, сколько всего я могу рассказать…
Лисица делает еще несколько шагов вперед, позволяя Эстер осторожно погладить себя по голове. Эстер замечает, как зверь начинает медленно отходить назад, оборачиваясь, чтобы убедиться, что девушка следует за ним. Лисица ведет ее сквозь забытые пути, мимо шепчущих трав и шелестящих лиственниц. Каждый шаг кажется обдуманным, и Эстер не может отделаться от ощущения, что это не просто благодарность зверя, но и немой совет: оставь этот храм, его эхо прошлого может быть тяжелее любого проклятия.
Похоже, мать-природа послала гонца, предлагая простое решение — тишина и уклонение от прямого контакта с темнотой. Ты уже навоевалась, дитя, оставь в покое тайны, которые тебе не принадлежат.
На окраине города лиса останавливается, и ее взгляд словно говорит: «Здесь и путь наш разойдется». Эстер чувствует благодарность, и когда она смотрит в глаза лисы, ей кажется, будто в них отражается мудрость всего мира с искоркой хаоса.
— Спасибо, подруга, — произносит Эстер тихо, когда лисица, последний раз на нее взглянув, разворачивается и исчезает среди деревьев, вновь становясь тенью в сгущающихся сумерках. — Если соскучишься снова, приходи. Может, фамильяром моим станешь.
Ведьма была готова поклясться, что что-то необычное в этой лесной хранительнице все же есть. Слишком осмысленный взгляд для простого зверька, и метка тьмы осталась даже после ритуала — хотя, похоже, она за ним наблюдала. Или пришла на зов знакомой энергии.
Она входит в город, чувствуя себя обновленной, уверенной в том, что пусть ее шаги и будут осторожными и тихими, они неизбежно приведут к свету, к победе над тенью, к восстановлению мира в Исендоре.
Приятно снова осознавать себя на верной стороне истории; не стыдиться каждого шага, не бояться поделиться историей с Ланой… девушка останавливается, пораженная мыслью, которая только сейчас прорывается сквозь поток моральных метаний.
Она так и не отправила письмо Лане! Оставила его на столе в библиотеке Кейна, думала, что утром все будет по-прежнему. Лихорадочно прокручивая в голове воспоминания о той ночи, Эстер пытается понять, рассказала ли она там что-то лишнее, что не должно попасть в руки графа? Он вскроет несчастный конверт, сомнений нет! Чего ему гнушаться, вряд ли это ниже его достоинства.
Взволнованная, она ускоряет шаг; конечно, ничего больше поделать она с этим не может, но сама мысль была ей неприятна. Подойдя к дверям таверны, Эстер остановилась на мгновение, чтобы перевести дух. Открыв дверь, она вошла в уютное помещение, где теплое освещение и запах жареного мяса смешивался с гомоном местных жителей.
Хозяин таверны, человек широкоплечий и крепкий, сразу же подошел к ней, вытирая руки чистым полотенцем.
— Вас искали, — сказал он тихим, но в то же время настороженным тоном.
Эстер остро почувствовала, как ее сердцебиение участилось. В ее голове вспыхнули мысли о том, что могло произойти, о том, кого могли послать за ней. Она слегка кивнула хозяину, спрашивая:
— И кому же я понадобилась?
В ответ хозяин кивнул в сторону укромного угла таверны. Там стоял высокий, плечистый мужчина в белоснежной церковной рясе. Его темные волосы контрастировали с чистотой его одежды, а кожа была смуглой, как у кого-то, кто провел много времени под солнцем. В его постоянно сканирующем взгляде была неимоверная сосредоточенность и чуть заметная жесткость.
Эстер насторожилась. Разве ее было, в чем уличить? Она осталась светлой, и ни разу не применила свои силы кому-то во вред. С другой стороны, Инквизиторы были непредсказуемы, и она знала это. С Кейном она действительно разорвала все связи, но мир ведьм и магов всегда был полон слухов и подозрений, и раз уж местные их чуть ли не поженили — могли ли усомниться?..
Инквизитор заметил девушку и шагнул в ее сторону.
— Мисс Эстер, я предполагаю? — начал он, его голос был уверен и глубок, каждое слово взвешенно и точно. — Меня зовут Тристан. Я представляю Инквизицию Святой церкви. Мне необходимо поговорить с вами наедине.
VIII. Сила
Эстер сдержала вздох облегчения, понимая, что он не схватил ее на месте или не прдъявил обвинений. Однако ее беспокойство не утихло — визит Инквизитора редко предвещал что-то хорошее.
— Конечно, Святой отец. Но позвольте спросить, что вас привело ко мне? — ее голос прозвучал тверже, чем она ожидала, и в нем читалась готовность к любому развитию событий.
Тристан слегка кивнул, признавая ее смелость, а затем медленно указал на небольшой столик в стороне от шумной толпы, где никто не сможет подслушать их разговор.
— Давайте перейдем туда, — предложил Инквизитор, его глаза блеснули при свете свечей.
Эстер, не теряя бдительности, последовала за ним к столику. Они уселись друг напротив друга. Взгляд Инквизитора был пронзительным, но не лишенным доброжелательности. Эстер не могла избавиться от ощущения, что каждый ее вздох, каждый жест изучали, взвешивали и анализировали.
— Я знаю о ваших похвальных делах, целительница. Ваши усилия в борьбе с темными силами не остались незамеченными, — начал Тристан, его голос был спокойным, но не лишенным налета пафоса.
Эстер почувствовала, как невольно села прямо, будто солдат. Расслабляться рано.
— Я благодарна за ваше признание, — ответила она, стараясь скрыть удивление. — Но неужели Инквизитор искал меня просто ради того, чтобы похвалить мои аграрные успехи? Я заставила пару деревьев цвести, и это привлекло внимание церкви?
Тристан наклонился вперед, его взгляд ожесточился.
— Верно подмечено, мисс Эстер. Ваши действия, хоть и направлены на благо, несут в себе больше риска, чем вы можете представить. И мы обеспокоены вашей безопасностью, а также возможным влиянием остатков темной магии, — его голос понизился до шепота. — Мы заметили странности в энергетических потоках, и все дороги вели к поместью графа Винтера, где вы работали. Скажите, после завершения ритуалов, вы не замечали ничего… странного?
Эстер взглянула на него пристально, прикидывая, сколько она может раскрыть. Ей требовалось быть осторожной, чтобы не выдать случайно какую-нибудь информацию, которая могла бы обернуться против нее самой.