Страница 14 из 46
Закончив, Эстер вложила лист в конверт, который запечатала восковой печатью — и только тогда осознала, на что смотрит. Конечно, на печати со стола в библиотеке поместья Винтеров красовался их фамильный герб.
Тот самый, с черепом посередине. Символы таро вокруг него особенно четкими не вышли, а вот эти пустые глазницы ни с чем не перепутаешь; черт. Пришлось вскрывать, перекладывать в новый конверт и специально прокрутить печатку, чтобы вместо герба вышла уродливая лужица воска с щербинками и затеками. Лучше уж так.
Эстер оставила письмо на столе, решив, что отправит утром, чтобы голубка успела восстановиться после непогоды, и без магического воздействия смогла снова отправиться в полет. Девушка пока не решалась воспользоваться силой на живом существе — кто знает, не поломалось ли в ней что… а птичку жалко будет.
Призадумавшись, Эстер подошла к окну и выглянула наружу. Дождь уже прекратился, и сквозь расступившиеся облака пробивался свежий, чистый свет луны, отчетливо освещая промокшие поля и сады поместья. В воздухе повисла мирная тишина после бури, и мир вокруг вновь ожил после хаоса.
— Ведьмин час, — прошептала Эстер с полуулыбкой.
Пора тушить свечи и отправляться спать. Завтра снова спасать мир, как выражается граф.
Только вот героиней она себя уже не чувствует.
***
Планы мирно закончить день обрываются тут же, на выходе из библиотеки.
Принц, который, по обыкновению, должен был стоять около дверей, куда-то пропал — потому что на его месте оказался граф. Вот такое понижение в титуле.
— Вам незачем караулить меня у выхода, — удивляется Эстер. — Вы у себя дома.
— Решил дождаться, пока вы освободитесь. Вы в настроении прогуляться?
— В домашнем платье после бури? — уточняет она, красноречиво поджимая губы. — Конечно же. Мечтаю.
Кейн усмехается, и протягивает ей руку, как в приглашении на танец.
— Не волнуйтесь, всего лишь по замку. Решил, что не помешает показать вам один чудесный чуланчик.
Эстер с ироническим поклоном принимает предложение, и мягкий свет свечи, которую Кейн зажигает, создает на стенах замка причудливые тени. Они направились к главной лестнице. Шаги их отзываются в пустоте коридоров, а в воздухе еще повис свежий аромат после дождя, проникающий в замок через приоткрытые окна.
Узкая винтовая лестница ведет их все выше, к одной из старинных башен, чье присутствие на протяжении веков было свидетелем бесчисленных таинств. Кейн молча ведет Эстер вверх, и каждый их шаг вызывает скрип древнего дерева. Когда они достигают самого верха, лестница завершается проходом к небольшой двери, утопающей в тенях. Кейн щелкает пальцами, и со снопом алых искр скрипят старые петли.
Комната под крышей оказывается уютной и наполненной странным смешением ароматов старинных фолиантов и свежих трав. Из маленького, почти игрушечного окна открывался вид на заспанный лес и поля, теперь мирные после утихшей бури. Небо, очищенное дождем, казалось невероятно глубоким, и первые звезды уже мерцали на его фоне.
— Не совсем чуланчик, правда? — улыбается Кейн, закрывая за собой дверь.
— Вы удивляете меня, — отвечает Эстер, обводя комнату взглядом, — что здесь такого, что требует секретности?
Кейн ставит подсвечник на старинный деревянный стол, оставляя их в мягком багровом свете, который едва достигал углов комнаты.
— Это место — мое убежище, когда мне нужно уединение, — начинает он, в его голосе слышится неожиданная серьезность. — И мне нужно было поделиться с вами чем-то… личным.
Эстер чувствует напряжение в воздухе и, чтобы выиграть себе лишнюю пару секунд, осторожно подходит к столу с рядами запыленных бутылок с эссенциями, маленькими свертками бумаги, покрытыми странными символами и пустым кубком.
— Я все это время искал ключ к одному очень старому заклинанию, — продолжает Кейн, протягивая руку к одному из свертков. — Это заклинание, передававшееся в моей семье поколениями, но, к моему сожалению, последнее звено этой цепи было утеряно моим отцом. Ни со мной, ни с Абрахамом он не решил делиться таким знанием. Все, что осталось — это фрагменты, намеки, обрывки…
Он раскрывает сверток, и Эстер видит древние руны, пляшущие на пергаменте в тусклом свете свечи, как будто ожившие и готовые в любую секунду прыгнуть со страницы.
— И вы считаете, что можете восстановить его? — спрашивает Эстер, чувствуя, как ее собственное любопытство начинает пробуждаться.
Кейн кивает, и в его глазах появляется хитрый огонек, с которым он становится похож на настоящего змея-искусителя.
— Я не просто считаю, я уверен в этом. Но дело в том, что даже если я смогу его восстановить, я не смогу его использовать.
Эстер хмурится, пытаясь понять, куда он клонит.
— Почему?
— Потому что для его активации требуется нечто большее, о чем я когда-либо мог мечтать. Требуется два мага, два рода магической энергии, которые должны… сливаться, — он делает паузу, словно давая ей время на осмысление. — Это заклинание — своего рода магический союз, и я…
Кейн вздыхает, его взгляд становится мягче, когда он смотрит на Эстер.
— Теперь я не могу представить никого, кто был бы достаточно силен, опытен и при этом противоположен мне. Никого, кроме вас. Этот ритуал не смогут провести два некроманта, только темный и светлый… темный и светлая. Я уверен, что проклятие Абрахама, весь этот кошмар на самом деле вел нас к этому. К невероятному могуществу. Незачем ограничиваться спасением Исендора — не будет заклятия, которое будет нам неподвластно.
Так вот в чем дело. Мир мы будем не спасать, а захватывать. И он выглядит вполне уверенным, что Эстер согласится — с энтузиазмом безумца, с планами слуги тьмы. Вся человечность, что она себе в нем напридумывала, мгновенно перестала для нее что-либо значить. Все всегда сводится к одному. Власти.
— Вы готовы рискнуть со мной? Вместе мы можем совершить вещи, о которых даже не мечтали другие маги. Вы и я, Эстер, — произносит он торжественно, как будто это уже часть клятвы.
Он протягивает ей руку и застывает в ожидании, с лихорадочной полуулыбкой на губах. Они стоят в тишине, слышно лишь, как потрескивает горящая свеча, и оттого ответ Эстер звучит гулко:
— Нет.
Свет свечи бросает на стену длинную тень Кейна, делая его фигуру угрожающе гигантской. Он медленно опускает руку, блеск угасает в его глазах, уступая место холоду и расчету.
— Нет? — повторяет он, словно слово это ново для него, неведомо. — Вы отказываете мне?
Голос Эстер звучит твердо и без колебаний:
— Я приехала в Исендор ради благого дела. Я видела, как страдают ваши люди, как изменились звери в лесу, как даже небо будто покрылось пленкой. Вы пытались меня убедить, что некромант — не равно злодей, что вы просто хотите мира. Недолго же маска продержалась, — Эстер с отвращением указывает на свиток. — Как вы можете просить меня стать частью этого? Как вы смеете?
Кейн шагает вперед, его лицо вновь искажается улыбкой, но уже иной — без радости, без безумия. Полной разочарования и сожаления.
— Знаете, Эстер, магия — это инструмент, а как им пользоваться, зависит от владельца. Мы могли бы стать богами среди людей, управлять судьбами наций, изменять течение истории…
— Но зачем? — перебивает его Эстер. — Чтобы стать источником страха и ненависти? Чтобы вместо того, чтобы служить миру, мы поработили его? Ваше видение магии… это путь приведет вас прямиком к Абрахаму.
Кейн отходит назад, складывает руки на груди; алые отсветы пляшут на точеном лице, тени залегают глубже, и он становится поистине пугающим.
— Вы делаете большую ошибку, Эстер. Я думал, вы умнее…
— Не в интеллекте дело, Кейн. В моральных принципах. Вы предлагаете мне путь, по которому я идти не могу, — она не сводит с него глаз, и ее взгляд столь же тверд, сколь и ее слова.
— Тогда мы стоим по разные стороны баррикад, — наконец медленно произносит Кейн. Его голос звучит холодно и отстраненно. — Если вы не со мной, вы против меня. И я не могу позволить вам встать на моем пути.