Страница 14 из 58
Я смотрю на Онни так, словно он, черт возьми, выжил из ума, потому что он не может всерьез говорить эти слова.
— Ты же шутишь. Объединиться? Ты понимаешь, как нелепо это звучит?
— Понимаю, но я серьезно. Посмотри на меня, Абсолон, увидишь, что это так.
Вампирам трудно лгать друг другу. Трудно, но не невозможно.
— Ты хороший человек, Онни, но ты тупой, как чертов столб. Ты действительно думаешь, что я поеду в Финляндию, поверив твоим словам, будто Калейд хочет работать со мной?
Онни выглядит обиженным.
— Ты мне не доверяешь?
— Нет, — резко говорю ему. — Я никому не доверяю. Именно поэтому я все еще жив, — делаю паузу, изучая его мгновение. Онни говорит правду, и это странно, но он может убеждать сам себя. — Ты ведь понимаешь, что это похоже на ловушку, верно? Калейд спрашивал обо мне, или это твоя идея?
Онни смотрит мне прямо в глаза.
— Он спрашивал о тебе. Сказал привезти тебя в Хельсинки, если смогу.
Я прищуриваю глаза, волосы встают дыбом.
— Привезти меня? — холодно повторяю я. — Любыми средствами?
Он криво улыбается мне.
— Ты же знаешь, что это было бы невозможно. Я лишь могу отстаивать его правоту и вежливо упрашивать.
Я колеблюсь.
— Он упоминал Ленор? — спрашиваю я.
— Твоя малышка-ведьма? — спрашивает Онни. Если бы я не уловил нежность в его голосе, то, вероятно, разорвал бы его надвое за использование такой снисходительной фразы. — Нет.
Хм-м-м. Калейд должен знать, что Ленор уничтожила Яника, но если он не спрашивает о ней, то, по крайней мере, она не является мишенью. Если бы это была ловушка. А я уверен, что это она и есть.
— Что ж, ты знаешь мое мнение, — говорю Онни, прежде чем допить вино и подняться на ноги. — Не думаю, что ты лжешь, но вряд ли можешь винить меня за то, что я не доверяю своему брату. Если бы он правда хотел — нуждался — в моей помощи, он доказал бы это, приехав сюда, в мои владения. Для меня поехать в Хельсинки — равносильно тому, чтобы лезть в петлю. И, прости, но моя жизнь только что вновь приобрела краски. Не хотелось бы так скоро помирать.
Я смотрю на Вульфа, не забывая быть хорошим хозяином.
— Как думаешь, ужин для Онни уже готов?
Онни выпрямляется, глаза широко раскрыты от возбуждения, зрачки краснеют от голода.
— О, я и забыл. Не помню, когда в последний раз пил американскую кровь. Пожалуйста, скажите мне, что это мужчина. Молодой.
— Так быстро нельзя выбрать, кого хочешь, — осаждает его Вульф. — У нас есть женщина, которой чуть за тридцать. Жаль тебя разочаровывать.
Онни отмахивается от него и встает со своего места.
— Никакого разочарования. Я уверен, она будет великолепна на вкус. Кроме того, — он обводит жестом комнату, — все это так… аккуратно и удобно, когда нет тел, от которых нужно избавляться. Конечно, теряются острые ощущения от убийства, но видимо, согласие в наши дни популярно. Кстати, Абсолон, Калейд начал копировать тебя.
Я приподнимаю бровь.
— Копировать меня?
— Чуть-чуть. — Он сжимает большой и указательный пальцы вместе. — Теперь у него есть логово за пределами Красного мира. Несколько людей, которых он любит держать рядом. Они живут с ним. Калейд питается от них. Да еще и по их собственной воле. Ничем не отличаются от твоих маленьких волонтеров. Раньше он был ненасытен, возможно, набирался сил для борьбы с вашим отцом, настолько, что полиция Хельсинки начала поднимать тревогу из-за серийного убийцы в городе. На какое-то время тот начал ввозить русских из Санкт-Петербурга, но это стало немного рискованно. Полагаю, твой, э-э, респектабельный подход к кормлению сказывается на нем.
— Поверю в это, когда сам увижу, — говорю я, кладу руку ему на плечо и веду его к донору в «Темную комнату».
И даже не видя, я начинаю догадываться, что это правда.
Глава 5
Ленор
— Вау. Ты чертовски пьяна, — замечает Аметист, кладя мою руку себе на плечо. — Прям серьезно.
— Ты тоже, — напоминаю ей. Не могу нормально идти, так что мне нужна ее поддержка, но радуюсь. Черт возьми, я сделала это. Выпила столько много, что снова почувствовала себя человеком.
— Я под кайфом, — говорит Аметист. — Счастливая, навеселе. Но при этом достаточно трезвая, чтобы поймать нам такси и поехать домой.
Полагаю, она права, хотя мне и нравится гулять. Мы начали наш поход по барам в Кастро, а закончили здесь, в Аппер-Хейте. Я не хотела идти в «Монастырь», потому что он напоминал о плохих временах. Поэтому мы забежали в несколько заведений на Хейт-стрит, заказывая шоты.
Ладно, возможно, я единственная их пила. И была полна решимости напиться до чертиков, а из-за моей вампирской стороны потребовалось много алкоголя, чтобы довести себя до такого состояния. Но, ставлю один балл в свою пользу, текила сработала.
И, честно говоря, мне это было очень нужно. Когда Аметист сказала, что мы должны пойти на девичник, о котором говорили уже некоторое время, я ухватилась за этот шанс. Мне просто хотелось выпустить пар, хоть раз почувствовать себя нормальной, заняться тем, чем занималась раньше.
По большей части, это сработало. Мы говорили о жизни, о нормальной жизни, о том, что существует за пределами дома. Говорили о бывших, о друзьях (хотя я старалась особо не распространяться на эти две темы, учитывая, насколько свежи раны), говорили о наших семьях. Я была откровенна с ней о своих отношениях с Солоном (она буквально единственная, кто могла понять, каково это — быть с вампиром), но что бы ни говорила, не могла заставить Аметист открыться о ее чувствах к Вульфу.
Я знаю, что чертовски любопытная, но ничего не могу с собой поделать.
— Эй, — привлекаю внимание Аметист, когда мы стоим на обочине, и она достает свой телефон. Я чувствую себя смелее из-за текилы.
— М-м-м? — отзывается она, постукивая большими пальцами по экрану.
— Тебя, эм, совсем не беспокоит, что я была близка с Вульфом?
Ее глаза на мгновение расширяются, она смотрит на свой телефон. Сглатывает, а затем бросает на меня украдкой взгляд.
— А тебя беспокоит? — спрашивает Аметист.
Я пожимаю плечами.
— Не очень. Я не думаю об этом. Ну и все равно помню только отрывками. Но это случилось, и я знаю, что ты чувствуешь к нему. Не хочу, чтобы ты ненавидела меня или считала это странным, или…
Она поднимает руку, чтобы я заткнулась.
— Во-первых, Вульф для меня друг, не более. — Угу, конечно. — Во-вторых, я не ненавижу тебя и не считаю это странным. Это часть Перерождения, верно? Солон хотел сохранить контроль, но тебе, так сказать, было больно, поэтому он попросил Вульфа, ну, знаешь, помочь. Я все понимаю.
Я киваю, чувствуя себя немного лучше.
— Ладно. Хорошо. Отлично. Просто было интересно.
— Ничего страшного. Да и не похоже на то, что у вас был полноценный секс, — продолжает она, возвращаясь к своему телефону.
— М-м-м, — мычу я, чувствуя, как горят мои щеки.
Она смотрит на меня и хмурится.
— Ты думаешь иначе? Типа, ты реально переспала с Вульфом?
Э-э, я не хочу вдаваться в подробности.
— Ладно… — Я прочищаю горло. Ох, как неловко. — Да. Мы переспали. Я была привязана к кровати, а он, знаешь ли, опускался ниже и…
Ее черные брови приподнимаются.
— Ну?
— Ну… — Заполни пробелы сама, Аметист.
— И что заставляет тебя думать, что у вас был секс? — спрашивает она, ее губы изгибаются в веселой улыбке.
— Тот факт, что мы занимались сексом?
— Ты помнишь это?
— Ну… нет.
— Ты обсуждала это с Вульфом?
— Э-э, тоже нет. Хотя он сказал, что мы хорошо сработались.
— И на этом ты основываешься?
Я хмурюсь.
— Ты знаешь что-то, чего не знаю я?
Она смеется.
— О, бедняжка. Ты правда думала, что его член был внутри тебя. — Она спохватывается, щеки розовеют на фоне бледного лица. — Прости. Это было неуместно.