Что скрывается за чертополохом

Мой опыт службы в морской пехоте и работы телохранителем частично включал в себя навыки разряжать напряженные ситуации так же, как и справляться с ситуациями, которые уже детонировали. Именно это позволило мне обуздать ярость при виде Слоан, прижатой к кровати тем больным ублюдком. Задержать его, в кровь не разбив ему морду.

Впервые за долгое время я пожалел о своей способности контролировать гнев. Держа в объятиях рыдающую Слоан, я хотел вернуться в замок, отыскать Хоффмана и прикончить ублюдка.

Единственное, что меня останавливало, это Слоан. Я запихнул ее в свой «Range Rover» и повез домой. Всю поездку я то и дело поглядывал на нее. Она перестала плакать. Ее лицо было бледным, если не считать синяка, расцветавшего на щеке. Я крепко стиснул руль, вспомнив, что он ее ударил. Что ему представилась возможность сделать это. Я злился на себя. Всю неделю я следил за тем, чтобы находиться на этаже Хоффмана, когда Слоан там убиралась. А сегодня Джок вызвал меня к себе в кабинет обсудить обновление нашей системы дронов, которую мы использовали для обеспечения безопасности по периметру поместья. Встреча затянулась, и я спешил к номеру Хоффмана, когда меня остановил Норт Хантер, чтобы спросить, не хочу ли я поработать его личной охраной.

Именно тогда до коридора донеслись приглушенные крики Слоан. Чудо, что мы их услышали. Стены замка были толстыми, а двери мощными.

В последний раз я испытывал такой страх, когда Бродан позвонил мне со словами, что в одиночку собирается спасти Монро от одного психопата. В тот момент мне хотелось прибить Бро за это. Но потом я понял, почему он не мог ждать, пока жизнь Монро была в опасности. В итоге, именно она спасла их обоих.

Но кто бы спас Слоан, если бы я не успел вовремя? И успел ли я вовремя? Ей все равно был причинен вред, даже если этот кусок дерьма ее не изнасиловал.

По этой причине я не мог оторвать от нее глаз, даже когда Слоан мельтешила по крохотной кухоньке коттеджа, выпекая, словно на автопилоте.

— Слоан, тебе нужно приложить к щеке лед, — повторил я в третий раз с тех пор, как мы оказались у нее дома.

Она покачала головой.

— Не хочу, чтобы Келли видела меня такой, — ответила она.

Она уже несколько раз бормотала одно и то же, и я начал беспокоиться о ее эмоциональном состоянии, о том, что она не справляется с произошедшим. Не совсем зная, как ей помочь, я позвонил Монро, когда мы добрались до коттеджа. Келли была в Инвернессе с Риган и Льюисом на занятиях по тхэквондо, и какое-то время ее не будет дома.

Я приблизился к ней на шаг.

— Слоан, лед.

Мой тон остановил ее посреди раскатывания теста, которое она замесила впечатляюще быстро. Окинув взглядом кухню, слишком маленькую для того, чтобы заниматься на ней выпечкой, я понял, что у нее даже нет миксера. Она все делала вручную.

— Я приложу лед, — ответила она с удивительным спокойствием. — Позволь только сперва поставить печенье в духовку. Келли нравится запах выпечки.

Она пожала плечами, и ее вымученную улыбку омрачила печаль.

— Мне нравится запах. Он успокаивает.

Поняв, я кивнул.

— Делай, что нужно. Потом приложи лед.

Уголки губ Слоан приподнялись, и я старался не смотреть на них.

Следующие десять минут я, прислонившись к дверному косяку, наблюдал за ее работой. Я составил список вещей, которых у нее не было, но в которых нуждался профессиональный пекарь. Занимаясь выпечкой, она болтала о предложении Флоры, о волнении Келли по поводу уроков боевых искусств. Я слушал и кивал, чтобы она знала, что полностью завладела моим вниманием.

— Я слишком много болтаю. — Слоан бросила на меня извиняющийся взгляд и, наконец, достала из морозилки пакет со льдом.

— Все в порядке, — заверил я.

— Нет, я знаю, что тебе не нравятся люди, которые так с тобой болтают.

Откуда у нее эта мысль? Я нахмурился.

— Говори, пока не охрипнешь. Меня это не беспокоит.

Мне нравился голос Слоан. А больше всего мне нравился ее смех, но, похоже, я не мог рассмешить ее, как другие.

— Кофе, чай? — спросила она, прикладывая к щеке пакет со льдом.

Я оттолкнулся от дверного косяка.

— Я сам сделаю. Присядь. Чай?

— Ты не…

— Слоан, я сделаю.

Она благодарно мне улыбнулась.

— В шкафчике над чайником есть мятный чай. Я буду его. Кофе там тоже есть, но растворимый.

— Чай меня устраивает, — заверил я.

Вместо того чтобы пройти в соседнюю гостиную, Слоан зависла в дверях, наблюдая за мной.

Я взглянул на нее, подливая в чай молоко, и увидел ее нежную, искреннюю улыбку.

— Что?

Наши взгляды встретились, и я постарался не думать о том, насколько теплые, темные и великолепные ее большие карие глаза.

— Ты пьешь чай с молоком.

Я озадаченно кивнул.

— Без сахара.

Я ухмыльнулся, поняв, к чему она клонит.

— Перестал добавлять с тех пор, как ты переехала в город со своей чертовски вкусной выпечкой. Приходится где-то обуздывать страсть к сладкому.

Слоан хохотнула. Коротким, хриплым смешком. Увидев, как ее глаза заблестели, а печаль на время улетучилась из них, я, черт возьми, почувствовал себя ростом в девять футов.

— Знаешь, тебе не обязательно есть мою выпечку.

На этот раз усмехнулся уже я и протянул ей кружку мятного чая.

— А Земле не обязательно вращаться вокруг Солнца.

Она снова усмехнулась, и я с торжествующей улыбкой вернулся к своему чаю.

Увидев прикрепленные к холодильнику фотографии, в основном Слоан и Келли, я пригляделся к ним. Вот одна с прошлого Рождества. Адэры пригласили нас присоединиться к ним. На фотографии были Слоан, Келли, Монро, Бродан… и я. Я стоял позади Бродана с пивом в руке и с каменной физиономией смотрел в камеру. В тот день было сделано много фотографий. Но на холодильник она повесила именно эту.

Почувствовав ее взгляд, я посмотрел на нее и обнаружил, что она смотрит на меня, кусая пухлую нижнюю губу.

Вернув свое внимание к холодильнику, я заметил другую фотографию, которая выделялась среди остальных. Келли с пожилой латиноамериканкой. Любопытство по поводу их прошлой жизни взяло надо мной верх.

— Бабушка?

Меня встретила тишина.

Я посмотрел на Слоан. Она казалась настороженной.

— Старый друг.

Меня снова одолела эта надоедливая потребность знать, кто она такая и откуда взялась. Как, черт возьми, оказалась в глуши Шотландского нагорья? Воспоминания о том, как Ария защищала ее сегодня, и тайные взгляды между ними укрепили мою теорию о том, что Ховарды защищали от чего-то Слоан.

— Мне нужно сесть.

Услышав усталость в голосе Слоан, я взял свой чай и последовал за ней в гостиную. Она свернулась калачиком на одном диване, а я занял другой. Пока она пила чай, эти большие темные глаза смотрели на меня поверх дымящейся кружки.

Я смотрел в ответ, пытаясь оценить ее эмоциональное состояние.

Она беззастенчиво наблюдала за мной, и некоторое время мы так и сидели: потягивая напитки и просто глядя друг на друга. Что-то сильно сжало мою грудь и живот.

Я хотел убить Байрона Хоффмана. Но, конечно, я бы не стал этого делать. Не в прямом смысле. Я бы нанес ему смертельную рану по самому больному месту. Отнял бы власть, за которой он прятался. Отнял бы все, что имело для него значение. Каким-то образом. Я переговорю об этом с моим новым боссом, чтобы убедиться, что это произойдет.

— У тебя ужасно свирепое выражение лица, — прервала молчание Слоан. — О чем ты думаешь?

Слоан впечатлила меня тем, как хорошо справилась сегодня. Да, на парковке она сломалась, но этого следовало ожидать. Сказанное ею ранее, встревожило меня. Что ей не впервой выходить из плохой ситуации. Я уже об этом подозревал. Но подтверждение обеспокоило меня больше, чем мне бы хотелось. И все же, мне не было нужды осторожничать со Слоан.

— О способах уничтожить Хоффмана.

Ее глаза осветил свирепый блеск, и я почувствовал, как неуместный жар устремился вниз живота.