Страница 9 из 124
К тому моменту, как Дилан сотоварищи завершил свое невероятно короткое выступление из трех песен (больше они просто не успели отрепетировать), стало очевидно, что аксакалы безвозвратно утратили контроль над ситуацией. Пит Сигер, плюнув, удалялся к машине, а его жена рыдала от потрясения. Когда Питер Ярроу вышел на сцену и, как заправский диджей, спросил зрителей «Вы хотите еще?!», ответом ему был могучий рев толпы, в котором, вне всякого сомнения, смешались «да!» и «нет!». Чтобы успокоить всех, Ярроу объяснил, что «Бобби сейчас вернется с акустической гитарой». И он оказался прав. Дилан вернулся и сыграл сначала "It’s All Over Now Baby Blue", а затем – "Mr Tambourine Man"[8]. Первая звучала как прощание, вторая – как утешение. Больше не загороженный электрическим грохотом, Боб, казалось, внезапно раскрылся перед зрителями. Выхваченный лучом света из бескрайней темноты, он выглядел одиноко. Его мимика оставалось по-прежнему скупой, исполнение – строгим, и вряд ли зрители могли увидеть то, что видела кинокамера – сползающие по щекам Дилана слезы.
«Что-то вроде цирка»: Дилан и The Hawks отправляются в тур
Ньюпортский демарш вызвал бурю дискуссий в кругах слушателей – в первую очередь, в кругах любителей фолка. На страницах главного фолк-журнала "Sing Out!" уже знакомый нам Ирвин Силбер охарактеризовал выступление Боба как «неважный рок… и неважный Дилан», в то время как Пол Нельсон, другой автор журнала, назвал Ньюпорт ’65 «грустным расставанием»[31]. Явным или неявным образом все сходились во мнении – так, как было раньше, уже не будет.
Есть все основания полагать, что Дилан тоже понимал это – когда вернулся в студию, чтобы продолжить сессии записи нового альбома, получившего название "Highway 61 Revisited". Даже если Боб был потрясен итогами Ньюпортского фестиваля, новые песни демонстрировали, что его перо стало еще острее. Сами песни, однако, звучали все более причудливо и загадочно. Кульминацией новой пластинки была неописуемая 10-минутная фантасмагория "Desolation Row". Включавшая строчку «цирк приехал», она представляла собой пеструю, похожую на калейдоскоп галерею исторических личностей и литературных героев, погруженных в странные занятия. Однако если "Desolation Row" звучала как отстраненное, слегка ироническое созерцание, то "Ballad of a Thin Man" была прямой атакой. Под неспешный ритм песни и угрожающие завихрения органа Эла Купера Дилан дерзким тоном декламировал свое обращение к загадочному «Тощему человеку». На протяжении семи безжалостных куплетов несчастный герой песни оказывается во все более странных и сюрреалистических ситуациях. Встречая таких персонажей, как глотатель мечей и одноглазый карлик, мистер Джонс не в силах осмыслить суть происходящего – несмотря на всю свою начитанность. «Что-то происходит, но ты не понимаешь, в чем дело, не так ли мистер Джонс?», – с вызовом вопрошал Дилан. По мнению барабанщика Бобби Грегга, "Ballad of a Thin Man" была «сволочной песней»; Эл Купер добавлял к этому, что и сам Дилан в те времена был «королем сволочной песни»[32]. Определенно, «мистер Джонс» был достойной парой «мисс Одинокой» из "Like a Rolling Stone". И Боб уже морально готовился ко встрече с ними на своих грядущих – теперь электрических! – концертах.
Дилан начинал свой новый тур, цитируя недавний хит, «без дороги домой, совершенно неизвестный, как перекати-поле». Пути к отступлению не было, но все же теперь он был не один – электрическую часть его концертной программы (в первом отделении по-прежнему звучали акустические номера) поддерживали четверо музыкантов – Эл Купер (клавиши), Харви Брукс (бас), а также два участника не слишком известной группы The Hawks – гитарист Робби Робертсон и барабанщик Левон Хелм. Фотограф Дэниэл Крамер рассказывал, что перед первым концертом Дилан собрал своих музыкантов и «сказал, что им нужно быть готовым ко всему»[33]. По воспоминаниям Харви Брукса, вопрос пощады или мирного урегулирования на повестке дня не стоял: «Мы обсудили, что нужно просто разучить музыку и получать удовольствие [от выступления]. Боб сказал: "…Если людям не понравится, тем хуже для них. Будут привыкать"»[34]. Вероятно, Боб действительно ощущал себя на арене шапито. Эл Купер был уверен: «Дилан знал – что-то должно случиться. Он сказал: "Короче, тут будет что-то вроде цирка. Просто не обращайте внимания и играйте"»[35].
Предчувствия не обманули Дилана – первый же концерт, прошедший 28 августа на 15-тысячной нью-йоркской арене Forest Hills, едва не превратился даже не в цирк – а в настоящее поле битвы. В своем репортаже американский журналист Джек Ньюфилд выдал желаемое за действительное, обозвав любителей фолка модами, а фанатов электрической музыки – рокерами. Однако это отнюдь не умаляет накала страстей на концерте, который многие сегодня называют одним из лучших в биографии Дилана. Первое отделение, посвященное сольным акустическим номерам Боба, прошло спокойно. То, что автор репортажа назвал «буйным конфликтом», началось во время второго отделения, когда Дилан вышел на сцену с электрической группой. «Моды дико освистывали[9] своего бывшего героя после каждой электрической мелодии, – сообщал Ньюфилд. – Они [сардонически] скандировали "Хотим Дилана!" и выкрикивали оскорбления в его адрес. Тем временем рокеры отмороженными отрядами камикадзе по шесть-восемь человек вскакивали с трибун после каждой рок-песни и неслись к сцене… В то же самое время моды реагировали на профанацию своего идола тем, что швыряли фрукты»[36].
На этот раз уже нельзя было сказать, что пресловутые «моды» были застигнуты врасплох, как на Ньюпортском фестивале. Дилану приходилось иметь дело с публикой, которая заранее знала, что ее ожидает – и оставалась на своих местах только ради того, чтобы выразить неудовольствие. Но теперь к агрессии был готов и сам Дилан – похоже, что он не просто получал удовольствие от происходящего, но и напитывался энергией от негативных откликов. Отвечая на вопрос журналистки, каково это – быть освистанным такой огромной толпой, Боб сообщал: «Я думаю, было здорово, правда. Я бы соврал, если бы ответил по-другому» [37]. Запись, сделанная на монитор во время следующего выступления Дилана (в Лос-Анджелесе), демонстрирует, что он имел полное право быть довольным собой: на этот раз мы слышим не зажатую и плохо срепетированную кучку музыкантов, а отлично сыгранную команду, которая выдает в народ сухую, простую, резкую и ритмичную музыку, не слишком переживая об оскорблении чувств верующих в традиционный фолк. Даже если это и фолк-рок, то бесконечно далекий от плавных переливов музыки The Byrds. Или, как сказал тем вечером диск-жокей Мюррей Кей, объявлявший выход музыкантов, «Это не рок, это не фолк, это новая штука под названием Дилан».
Дилан, определенно, почувствовал вкус крови. После того как лос-анджелесский концерт был принят заметно более позитивно, он заметил: «Жаль, что не свистели. Это хороший пиар. Помогает с продажей билетов»[38]. Боб по-прежнему мог шутить с представителями прессы, щеголять остроумием и улыбаться, однако в некоторые моменты он уставал от игр и переходил к нападению. «Вы не можете напечатать правду! – орал он на одного из несчастных журналистов. – Правда – это бомж, который блюет в канаве! Вы можете такое напечатать?!»[39]. Другим объектом атаки становились конкурирующие сонграйтеры. Гитарист Майк Блумфилд, которому повезло наблюдать эти битвы со стороны, комментировал: «Он изменился… Я бы сказал, что он сознательно был таким жестоким. Черт, я не понимал их игры, это постоянное безумное садистское опускалово. Кто царь горы? Кто на верхушке?» Фил Окс был сверстником Дилана, а также не менее сердитым фолк-исполнителем – и при этом не менее честолюбивым. «У меня была битва с Диланом, – вспоминал Окс много лет спустя. – Тогда он был очень заносчивым. Всех остальных сочинителей он пытался раскладывать по полочкам – с той точки зрения, насколько он сам хорош. Он говорилл: "Ну, Эрик Андерсен, ты на самом деле не сочинитель", или он говорил, например: "Фил, ты на самом деле не сонграйтер, а журналист, не стоит тебе [песни] сочинять"». В другой момент, когда сам Окс попытался критиковать одну из новых песен[10] Дилана, то поплатился тем, что был выдворен разгневанным автором из его лимузина.