Страница 73 из 124
Фауна Мохаве, в силу особенностей местного климата, небогата. Тем не менее здесь обитают эндемичные виды кузнечика и скального суслика. Есть и другие грызуны – кактусовая мышь, земляная белка и древесная крыса. Насекомоядные представлены пустынной землеройкой, но особенно разнообразна популяция пресмыкающихся: пустынная черепаха гофер, пустынная игуана, ящерица чаквелла, жабовидная ящерица, ядозуб, а также разновидность геккона, имеющая название «изменчивый колеоникс». Встречаются и змеи, самой прославленной из которых является гремучая змея. На просторах Мохаве обитает ее специфический подвид, который особенно опасен.
«Пустыня обладает качеством, которое трудно описать, – рассказывает Джон Френч, барабанщик группы Капитана Бифхарта The Magic Band, в своей фундаментальной книге воспоминаний. – В хорошие дни, когда ветер не задувал, и снаружи было не слишком жарко, в пустыне ощущалось что-то сюрреалистическое, оглушающая тишина… Ночной воздух был кристально чист, так что можно было ощутить себя на борту космического корабля»[14].
Глава первая, в которой Капитан рождается и свистит
«Я родился в пустыне…», – поет Капитан Бифхарт в первых строчках первой песни своего первого альбома. В некотором роде это правда – как и многое из того, что Капитан любил рассказывать о себе, – однако очевидцы сообщают, что Дон Глен Влит (Don Glen Vliet) родился вовсе не в пустыне, а в городке Глендейл – северном пригороде Лос-Анджелеса. Матерью Дона была домохозяйка по имени Вилли Сью, а отцом – Глен Алонцо Влит, владелец станции техобслуживания. Согласно некоторым заявлениям, Глен был потомком голландца Петера Ван Влита, не очень известного художника, хорошо знакомого с самим Рембрандтом. Единственный ребенок четы Влитов родился 15 января 1941 года в 4:25 пополудни. Этот исторический момент на всю жизнь зафиксировался в памяти Дона: «Помню, как этот подонок шлепнул меня по попке, я увидел желтую плитку и подумал: "хреноватый способ будить людей"»[15]. С самых первых минут молодой человек оказался в ситуации, которая будет повторяться на протяжении всей его жизни – перед необходимостью противостоять чужой воле и обстоятельствам, которые складываются не в его пользу: «Я родился с открытыми глазами – я не хотел рождаться, – смутно припоминаю, что сопротивлялся тому, что мать производила меня на свет» [16]. Возможно, затаив обиду, юный Дон отказывался разговаривать вплоть до трех лет, зато начал свистеть уже в два года. Когда же он, наконец, соизволил заговорить, то сразу решил расставить все точки над i в семейных отношениях: «Я сказал моей матери: ты будешь Сью, я буду Доном, а он (мой отец) будет Гленом. Не переступайте через эту черту, и мы будем друзьями»[17]. Забегая вперед, можно сказать, что так оно и вышло.
Начав говорить, Дон сразу же открыл в себе неординарный талант скульптора. По всей видимости, это произошло во время принятия ванны: «мои гениталии, затем кусок мыла – и пошло-поехало» [18]. К пяти годам мальчик основательно вошел во вкус: «Я запирался в комнате на три недели, а мать подсовывала мне еду под дверь» [19]. Большое значение в становлении таланта юного скульптора сыграл тот факт, что семья Влитов жила неподалеку от лос-анджелесского зоопарка «Гриффит-парк». Дон регулярно наведывался туда, чтобы делать зарисовки животных. Именно там его заприметил португальский скульптор Агостиньо Родригес. Он увидел работы Дона, впечатлился талантом мальчика и взял его под свою опеку. Вскоре вундеркинд из Глендейла стал кем-то вроде местной знаменитости. В начале XXI века были опубликованы вырезки из местной прессы, подтверждающие этот факт. В одной из лос-анджелесских газет 1950 года сообщалось, что Дональд Влит победил в конкурсе юных скульпторов. Его работа была признана лучшей среди сотен других скульптур, сделанных детьми в возрасте от 4 до 16 лет. Газета сообщала, что наставник Дона, Агостиньо Родригес, ведет уникальный, «по-видимому, первый в США класс, использующий в качестве моделей живых птиц и животных из зоопарка»[20]. Эта победа стала первой в череде аналогичных и привела юного Влита к новым успехам – к семи годам он уже появлялся в детской передаче, где рисовал и лепил, к одиннадцати – сам начал преподавать скульптуру в одном из институтов при Калифорнийском университете. К тому моменту он уже вылепил каждое животное Северного полушария, а затем переключился на обитателей Африки. Из-под умелых рук Дона друг за другом выходили дикдики, ай-аи (они же – мадагаскарские руконожки) и прочие экзотические создания. Разобравшись с Африкой, юноша поставил себе задачу вылепить каждую рыбу и это, по его словам, была «неслабая задачка»[21]. Стоит отметить, что, как и многие настоящие художники, Дон был одинок, а друзей ему заменяли его многочисленные животные, с которыми он играл. «Я был далек от реальности», – много лет спустя признавал Капитан. Тем не менее все говорило о том, что молодого Влита ожидает блестящее артистическое будущее. В возрасте 13 лет он получил грант на обучение в Европе – куда должен был отправиться по достижении 16-летнего возраста. Увы, в этот момент злой рок, всегда нависавший над Влитом, снова вмешался в его судьбу. Родители Дона заявили, что «все художники – педики»[22] и отказались от гранта. Более того, чтобы понадежнее уберечь юношу от разлагающего влияния искусства, они решились съехать из Глендейла туда, где до него не смог бы добраться ни один португальский скульптор – в пустыню Мохаве.
Глава вторая, в которой Капитан встречает настоящего друга по имени Фрэнк
Местом своего поселения Влиты выбрали городок Ланкастер. На тот момент его население вряд ли превышало 20 тысяч. Ланкастер располагается на западном краю Мохаве, в Антилоповой долине, названной так в честь вилорогих антилоп – животные населяли долину до того, как были истреблены поселенцами. После благообразного и опрятного Глендэйла Ланкастер несомненно представлялся юному Дону на редкость унылым и пыльным местом, настоящей окраиной цивилизации. По сути, таким местом он и был. Тем не менее он смог дать Влитам необходимые средства к существованию – Глен водил хлебный фургон, Сью ходила по домам и продавала косметику. Семейство Влитов, хотя и производило немало шума, вызывало всеобщие симпатии и считалось дружным.
«Хочешь быть другой рыбой – выпрыгивай из школы», – частенько говаривал Капитан Бифхарт, в очередной раз выражая ненависть к любым формам организованного образования. Много лет спустя Капитан заявлял: «Нет, я никогда не ходил в школу. Вот почему у меня проблемы с правописанием. Может, поэтому я и стал поэтом – я не мог принять английский в готовом виде и изменил его»[23]. Заслуги Капитана перед современным английским языком ни в коей мере не могут быть поставлены под сомнение, однако его заявление в отношении школы вызывает скепсис – ланкастерские сверстники и соратники Дона свидетельствуют: будущий Капитан Бифхарт действительно посещал среднюю школу Антилоповой долины (даже если и делал это без восторга). Будущий гитарист The Magic Band Даг Мун вспоминал: «Мы все знали, какой он врун», однако, по его словам, Дон «был занятным, с ним всегда было весело»[24]. Еще один местный житель, гитарист и основатель группы Алекс Снауффер рассказывал о тех временах: «С Доном никогда не знаешь, чего ожидать. [Его любимая фраза – ] "Тебе стоило это увидеть…!!", в таком духе. Снова-здорово»[25]. От самого Дона о временах его отрочества в пустыне нам известно немного. Например, то, что он часто уходил на другую сторону шоссе общаться с местными бродягами и заслушивался их историями о странствиях по железным дорогам. Или что однажды его избили морские пехотинцы с соседней авиабазы. Эти истории сложно подтвердить или опровергнуть – из всеобщих воспоминаний складывается ощущение, что Дон всегда держался особняком, и близких друзей у него не было.