Страница 65 из 124
Безусловно, уже сама по себе смерть 22-летней девушки была настоящей драмой, однако это стало особенно сильным ударом для группы, которая изо всех сил старалась дистанцироваться от пресловутого «рок-н-ролльного образа жизни». Эрни Брукс вспоминал, что смерть на вилле «каким-то образом… психологически уничтожила нас». С ним соглашался и Джон Фелис, который говорил, что «после этого все вошло в штопор». Больше всех, по словам гитариста, был потрясен Джонатан: «Он совершенно психанул. Стал очень тихим, трудно было понять, что у него на уме. Он совсем не хотел рассказывать об этом»[64]. Незадолго до инцидента The Modern Lovers начали исполнять новую песню Ричмана "I’m Dropping My Friends One By One (Because I Would Rather Be Alone)" – «Я бросаю друзей одного за другим (потому что хочу быть один)».
В гостях у «Мерсера» и New York Dolls
Тем временем акулы шоу-бизнеса продолжали охоту на The Modern Lovers. Дела музыкантов пыталось взять в свои руки солидное агентство Стива Лебера и Дэвида Кребса[97] – именно они были работодателями Марти Тау и владели контрактом с New York Dolls. Агентство организовало The Modern Lovers весьма статусный ангажемент в Центре искусств «Мерсер» на Бродвее. 31 декабря 1972 года группе предстояло выступить на разогреве у Dolls. «Я был наслышан о New York Dolls, – вспоминал Джон Фелис. – В тот конкретный момент только и разговоров было, что о Дэвиде Боуи и New York Dolls» [65]. Гитарист Lovers как следует сдружился с барабанщиком Dolls Билли Мурсией, однако 6 ноября 1972 года Билли умер от передоза в Лондоне, во время первых гастролей своей группы. Концерт с The Modern Lovers стал одним из первых, где в составе «Куколок» появился новый драммер Джерри Нолан.
Выступление «у Мерсера» стало первым и единственным столкновением The Modern Lovers с новой нью-йоркской сценой, набитой блестками и декадансом. Фелис рассказывал: «"Мерсер" был диким местом. Повсюду царил "Заводной апельсин". Все эти комнаты… а мы играли в основном зале. «Мерсер» был главным местом в Нью-Йорке. Все происходило именно там, мать его» [66]. Выступление New York Dolls неизбежно привлекло массу нью-йоркской публики (The Modern Lovers никого не интересовали). Зрителей обоих полов, разодетых в блестящие костюмы, в стразах и при полном макияже, в туфлях на платформе, было сложно отличить от самих музыкантов. В эту пеструю публику затесался весьма интересный очевидец – басист команды Neon Boys (будущих Television) Ричард Хэлл. Он отмечал, как сильно The Modern Lovers выпадали из типового контингента «Мерсера»: «В то время Джонатан был одним из немногих интересных людей. Я помню концерт в арт-центре «Мерсер». В основном это была публика Dolls – реально уморительные, очень напыщенные, вульгарные. Много улетных девчонок – все в мини-юбках, на платформе, с боа из перьев, как следует накрашенные»[67].
Другим зрителем, оставившим свои впечатления от этого концерта, был юный и самый обычный любитель музыки по имени Джим Рейдер, вместе с приятелем приехавший из другого города, чтобы увидеть нашумевших New York Dolls. Он не имел никакого представления о The Modern Lovers и их музыке. Много лет спустя, излагая свои воспоминания для онлайн-журнала Perfect Sound Forever, Рейдер вспоминал, что концерт проходил в сидячем зале, рассчитанном примерно на 200 мест. Перед началом он обратил внимание на заросшего гитариста Dolls Джонни Тандерса, а также на опрятного, аккуратно подстриженного молодого человека в белой футболке, прямых джинсах и ботинках с белыми носками, который помогал ему настраивать гитару. Кто-то объявил выход The Modern Lovers. В этот момент настройщик вышел на сцену и внезапно оказался фронтменом этого малоизвестного коллектива. Странноватый лидер начал концерт с того, что извлек из гитары торжественный вступительный аккорд, после чего простер руки в разные стороны и «гнусавым, подростковым голосом» провозгласил: «Мы – The Modern Lovers из Бостона, Массачусетс! Нам не нужна девушка для развлечений – нам нужна девушка, о которой мы сможем заботиться!» После чего перешел к исполнению первой композиции «(намеренно?) плоским голосом наивного парня, изображающего рок-звезду». Рейдер и его товарищ засмеялись – «скорее от шока, чем от сарказма». Исполнение и строчки песен вызывали у Рейдера приступы смеха, тексты песен казались балансирующими на грани «банальности и глубины… Он напоминал мне самого себя – в возрасте тринадцати лет». «Этот парень похож на Лу Рида, – заметил его товарищ, – Но он прикалывается». – «Сложно сказать» – ответил Рейдер[68]. Зрители «Мерсера» определенно находились в замешательстве: ощущения колебались от одобрения до отвращения; из аудитории раздавался как смех, так и редкие, но искренние аплодисменты. «Я не крутой парень», – сообщал Джонатан зрителям. В те моменты, когда из зала раздавался обидный выкрик, он «делал грустную гримасу и втягивал голову в плечи. Он использовал свое лицо как мим Марсель Марсо»[69].
Под занавес выступления The Modern Lovers исполнили свою программную композицию «Мольба о нежности». Накрашенные зрители озадаченно слушали монолог отвергнутого влюбленного; следили, как нарастает градус эмоций. Редкие оскорбления только напитывали убежденность исполнения Джонатана, его уверенность в своей правоте вопреки всем обидам, насмешкам и несправедливости. «Того, кто сейчас молится за тебя, не испугать!», – провозглашал он. В конце концов его голос дрогнул и сорвался на фальцет. Джонатан разодрал на груди футболку и из его глаз хлынули слезы. По воспоминаниям Джуди Найлон, которая опубликовала репортаж с этого концерта в New Musical Express, Джонатан перестал играть и стоял, переполняемый эмоциями, плача и ударяя себя в грудь [70]. Гламурная публика пребывала в оцепенении – ничего похожего в своем загнивающем от дешевой роскоши Нью-Йорке они еще не видели. Джонатан Ричман и The Modern Lovers могли праздновать победу.
Культурные связи между Бостоном и Нью-Йорком, безусловно, крепли: во время посещения «Большого яблока» The Modern Lovers успели объединить силы с New York Dolls и записать совместную версию песни "96 Tears" (Джонатан и Дэвид Джохэнссен у микрофона, Джонни Тандерс на гитаре, Эрни Брукс и Дэвид Робинсон на басу и барабанах соответственно), а после концерта в «Мерсере» Джон Фелис нашел время, чтобы как следует нагрузиться пивом в компании Джонни Тандерса: «Нам обоим приходилось терпеть одно и то же в наших группах, – объяснял Фелис. – Мы были младшими в наших командах. Он был младшим в Dolls, и Дэвид [Джохэнссен] обращался с ним соответствующим образом»[71]. По дороге домой в Бостон раскисший Фелис сообщил Робинсону, что уходит из группы. Его решение не смогло поколебать даже долгожданное подписание контракта: в начале 1973 года The Modern Lovers, по-прежнему не имевшие постоянного менеджера, наконец, оформили сделку на выпуск альбома с лейблом Warner Bros. Много лет спустя Фелис делился причинами своего разочарования: «За нами гонялись все крупные лейблы, предлагая нам огромные, немереные контракты. Но чем больше мы ждали и тупили, тем меньше становились предложения. Кончилось тем, что мы заключили контракт примерно на 50 тысяч долларов вместо 500 тысяч, которые нам предлагали раньше». По словам Фелиса, остальные участники группы пытались уговорить его остаться, но без успеха; дело было даже не в деньгах: «Я знал, что группа скоро развалится, потому что мы так часто ругались, мы ненавидели друг друга… и я оказался прав»[72].
Неудачные собеседования и странный отпуск
Наконец-то получив в свое распоряжение группу, «Уорнеры» озаботились тем, чтобы найти ей подходящего менеджера – им не хотелось иметь дело со столь своеобразным коллективом без профессионального и здравомыслящего посредника. Джон Кейл и Дэвид Берсон, главные сторонники The Modern Lovers на лейбле, предприняли титанические усилия, чтобы распиарить группу (по словам Кейла) перед «практически всеми агентствами Америки» [73]. Вслед за этим десант из специально отобранных и заинтересованных кандидатов в менеджеры был направлен в Бостон, где The Modern Lovers предстояло выступать на разогреве у Aerosmith. К сожалению, в результате организационной накладки все кандидаты опоздали на концерт. Не растерявшись, музыканты пригласили соискателей в гостеприимный и просторный дом Робинсонов, где гости, щедро угощенные алкоголем, получили возможность оценить приватное выступление группы. После окончания «квартирника» каждого из приглашенных ожидало интервью. Несмотря на все попытки Берсона направить собеседования в деловое русло, вопросы музыкантов касались совершенно иных тем – например, книг, которые в последнее время прочел соискатель. Конкурсный отбор не прошел никто.