Страница 52 из 53
— Нет! — Пискнула Елица, снова закрывая лицо руками.
— Все назад! — На этот раз уже мой крик заставил всех дернуться.
В руке появился проклятый клинок, лучше меня почувствовавший предателя. Зрение только после смерти Вячеслава подсветило контур врага, до того момента остававшегося скрытым. Зато сейчас, когда уже не было никаких сомнений, острая сталь неслась к жертве.
Зомби же не стал обращать на меня внимания. Вместо того, чтобы хоть как-то прикрыться, отвести или блокировать меч, тот сидел и продолжал наслаждаться кровью собственного друга. Все его лицо уже было красным, потеки заляпали куртку, но мертвому было все равно. Только когда первый удар отсек руку, в которой и было зажато сердце, черные глаза удивленно распахнулись и уставились на своего обидчика.
Иссохшая конечность упала на пол, словно давно превратилась в деревяшку. Следом полетела и вторая рука, точно так же стуча по мраморному полу. Последним ударом проткнул проклятому живот и до последнего стоял над ним и смотрел, как все его тело иссыхает, превращаясь в мумию. Лишь после этого позволил себе закончить с этим, отрубив поверженному врагу, для верности, голову.
— Проклятье! Ублюдок! Убью! — Огнеслав упал на колени и принялся молотить по полу пудовыми кулачищами, оставляя в мраморе вмятины.
— Игорь, Ильмера, Миродар, Венцеслав, Вячеслав… — Тихо прошептала Желя, оставаясь одна в дальнем углу. — Каждый раз, я оказываюсь бесполезной. Каждый раз, все вокруг гибнут, оставляя меня одну.
— Не переживай, мы тебя не оставим. — Маша оказалась рядом, обнимая женщину и продолжая шептать успокаивающие слова.
Таймер на экране отсчитал лишь две минуты из десяти. Стоило бы подождать совсем немного и, вернув способности, перейти из разряда подопытных мышек в опытных загонщиков. Но после того, что случилось, ни о каком разуме речи быть не могло. Все жаждали только мести. Этот ублюдок должен был умереть. И желательно самой страшной смертью.
— Отпусти! — Истошно закричала Вила, оказываясь вздернута за руки в воздух.
Мы совсем расклеились и не заметили, как высокий и худой силуэт, вдобавок подсвеченный голубой кромочкой, пробрался к нам и, пользуясь случаем, схватил девушку. На нем был все тот же спортивный костюм и омерзительная улыбка, так и не сошедшая с его лица.
— Я же говорил, что порадую тебя перед смертью! — Рассмеялся он, приблизив лицо к девушке. — А ты не верила.
— Отпусти ее! — Елица схватилась за лук и натянула тетиву, но так и замерла, подчиняясь легкому движению руки лича.
— Отпущу, когда наиграюсь. — Чуть более спокойно сказал веселый повар.
На нас снова свалилось странное проклятие, с которым мы пытались бороться, сидя на сцене. Тело стало тяжелым и плохо слушалось. Все движения замедлились. Оставалось только бороться и, как бы это ни было противно, смотреть. Смотреть как этот ублюдок медленно вспарывает одежду девушки, как лапает ее, запуская свои грязные ручонки везде, где только ему вздумается. Смотреть на заплаканное лицо подвешенной за руки девушки и слышать, как она умоляет спасти ее.
Говорят, что в таких ситуациях человеческий организм способен на многое. Бывали случаи, когда маленькие дети поднимали тяжелые шкафы, женщины переворачивали машины, но сейчас этого всего не было. Магия сковала тела так, что за то время, что лич издевался над девушкой, вырезая на ее теле всевозможные узоры крохотным канцелярским ножичком, смогли преодолеть всего лишь пару шагов.
А он все не унимался, продолжая уродовать, некогда красивую девушку, наслаждаться процессом. А в конце, когда ему стало уже скучно от ее охрипшего от нескончаемого крика голоса, ублюдок решил еще и изнасиловать бедняжку, окончательно уничтожив любую жалость, даже не к себе, он уже был приговорен, но ко всей тьме, породившей подобные создания.
Златодан сильнее всех рвался вперед, стараясь спасти свою возлюбленную, но повара это только забавляло. Несколько раз он даже поворачивал все так, чтобы избранник Сварога видел все, что тот вытворял с его девушкой в мельчайших подробностях. Вдобавок еще и комментируя процесс, вставляя пошлые шуточки про беззащитных мужиков, не способных защитить своих женщин.
— Синхронизация завершена. Приносим свои извинения за доставленные неудобства.
Лич так увлекся, что даже не заметил громкого голоса, решившего оборвать его веселье. Зато я только этого и ждал. Рука уже давно была вытянута в его сторону и только бесконечный отсчет не давал воспользоваться ужасной способностью, направленной на темную сущность.
— Изыди! — Прорычал я, прекрасно понимая, что теперь снова придется озвучивать каждое действие.
— Что? — Лич замер, уставившись на крошечный шарик, зависший перед его глазами. — Ты кто такой?
— Твоя кара. — Прорычал ему в ответ и шарик сделал рывок вперед, впиваясь прямо промеж черных глаз.
Вила, изломанной куклой, полетела в сторону, оставляя кровавые пятна там, где дотрагивалась до пола. Проклятье лича спало, возвращая легкость движениям, а вместе с ними и ту пропасть, что разверзлась под нами за эти минуты. Златодан сразу бросился к своей девушке и, в беззвучном плаче сотрясался, прижимая ее тело к груди. Все и так понимали, что последнюю минуту повар издевался уже над бездыханным телом. Но от этого легче не становилось. Желя тоже побежала к ним, но только разрыдалась, когда осознала, что не в силах ей помочь.
Лич еще какое-то время стоял, смотря перед собой невидящими глазами, но система уже перестала распознавать его как врага. Перед нами был живой труп, которому суждено пройти адские муки очищения от тьмы. Вопрос в том, хватит ли мне сил, сделать с ним то же самое, что было с теми несчастными зомби, в которых он превратил обычных работяг, невесть каким образом взявшихся в горах.
Первые признаки того, что с личем покончено, начались спустя долгие минуты ожидания. Никто не хотел к нему приближаться, но вот посмотреть на страдания, отказываться, дураков не нашлось. С первых же секунд его скрутило так, что суставы начали выворачиваться, кожа и сухожилия рвались, мясо выступало и вспучивалось, кости трещали и лопались, иногда даже выпрыгивая из организма. Очень быстро от спортивного костюма, и без того пропитанного кровью Вилы, ничего не осталось. Только жалкие лохмотья прикрывали кусок мяса, который еще пытался жить, цепляя за свою темную сторону.
— Кристина, ты его еще видишь? — На всякий случай уточнил у проводницы смерти.
— Вижу. — Хладнокровно ответила та.
— Можешь сделать так, чтобы он никогда не смог найти покой?
— С удовольствием! — От моих слов у готессы заблестели глаза, а нам стало не по себе от одного осознания, какого джинна из бутылки выпускаем в эти секунды.
Черноволосая женщина встала над искалеченным недотрупом и горько усмехнулась. Не было смысла что-либо говорить, те остатки души, которые еще были живы, уже и сами поняли, что никакой пощады не будет. Славяне очень добрые и дружелюбные, но только до того момента, когда к ним перестают относиться как к полноправным людям. Зато с врагами мы беспощадны.
Сабля, до того момента спрятанная где-то в особом хранилище, появилась в руке и, прочертив полукруг, опустилась острием на остатки тела. Вспышка! И даже те несчастные крохи, что еще могли чувствовать боль, взвыли. Огонь поглощал все тело, стирая с лица земли само воспоминание об этой твари. Только умереть, хоть и мучительной, но, последней смертью, никто ему не разрешал. Еще движение сабли и от тела отделяется отдельный шарик огня, внутри которого можно разглядеть некое серое нечто, очень похожее на искалеченную душу.
Девушка сделала еще несколько движений и перед ней завис идеальный шар с почти прозрачными пламенными стенками. Внутри, боязливо притаилась душа убийцы. Ее участь была страшна. Шар из огня оставался горяч изнутри и причинял невыносимую боль одним лишь прикосновением, и даже просто приближением к ним.
— Возьми, она твоя. — Шарик подплыл к Златодану, но тот только оттолкнул его в сторону.