Письма от другой

Пару раз Даниил Александрович с сыном ходили рыбачить на пруд, они привезли с собой удочки.

Три раза ездили в село, и однажды Даниил предложил Мирону зайти в столовую, но тот наотрез отказался, объявив, что ему вкусно только у Наташи Юрьевны.

Нашли в сарае старый велосипед, отмыли, подкачали колёса, и Мирон гонял по улице.

Даниил Александрович освоил баню, которой Наташа до сих пор не пользовалась. Она не переносила баню. Они навели там порядок, всё вымыли, и Даниил баню растопил. Потом долго был там, Наташа уже начала волноваться. Вернулся с красным лицом, долго сидел на веранде и пил чай со смородиновым листом.

С тех пор баня была ещё дважды, но туда ходил только Даниил Александрович, Наташа и Мирон отрицали.

Пока Наташа работала, "квартиранты" ходили не только рыбачить, но и купались, да и просто гуляли по окрестностям.

Наташа поймала себя на том, что привыкла к Мирону (она искренне надеялась, что только к нему), что спешит с работы домой, постоянно думает, что бы такое вкусное приготовить. Раньше она руководствовалась принципом, который проповедовал Виталий: пища должна быть простой и однообразной. Теперь Наташа в корне изменила своё мнение, начала совершенствоваться в кулинарном деле, и оказалось, что она не без способностей.

Одна мысль беспокоила её: где мать Мирона, супруга Даниила Александровича? От неё не только нет вестей, "мужчины" даже никогда не упоминают её в разговорах. Но спрашивать Наташа стеснялась, даже у Мирона.

Даниил Александрович иногда подолгу с кем-то говорил по телефону, но похоже, по работе. А ещё он постоянно изучал какие-то папки с бумагами.

Наташа даже забыла о том, что отправила письма с романом в три издательства. Лишь один раз вспомнила мельком, но тут же снова забыла.

Иногда Мирон засиживался допоздна, и тогда они все вместе сидели на веранде и слушали сверчков. Если Мирон засыпал раньше, Наташа тоже всегда "испарялась", не напрягала своим присутствием Даниила Александровича; он сидел на веранде и читал.

— Как давно вы живёте в Андреевке? — однажды спросил он у Наташи, когда они сидели на веранде втроём.

— С октября.

— А где жили до этого?

— В Истре. После института. Училась в Москве. А до учёбы жила тоже в Подмосковье, но в другом городе.

Итак, он не ошибся. Она городская. Даниил всегда был очень любопытен; к этому располагало и его дело. Волей-неволей ему приходилось интересоваться людьми, вникать в их проблемы, узнавать об их жизни.

— Что побудило вас покинуть город и переехать в деревню?

Чёрные глаза пристально и цепко смотрят на Наташу из-за стёкол очков. Кажется, она попала под прицел его естествоиспытательского изучения как кур в ощип. От скуки решил поизучать её? Ну-ну.

— Решила сменить обстановку после смерти мужа.

— Вы были замужем? — он так искренне удивился, словно она сказала, что принимала участие в экспедиции на Луну.

— Да, в течение десяти лет, — усмехнулась Наташа. — Муж был старше меня на двадцать один год. Прошлым летом его не стало, ему было пятьдесят пять.

"Значит, ей сейчас тридцать пять. Так сразу и не дашь. Неопределенно выглядит".

— Почему вы совсем одна?

— Родителей не стало, а братьев и сестёр не было, — Наташа сказала заученную фразу, которую повторяла всем не в меру любопытным. Она не собиралась раскрывать душу перед каждым интересующимся.

…Однажды Мирон вспомнил о том, что Наташа обещала взять его с собой на работу. Даниилу пришлось сдаться. Зато он почти всё прочитал, оставшись один. Четыре "рукописи" из пяти, и одну из них "забраковал".

Оставалось то, что он не любил больше всего: роман для женщин. Даниил называл такие "дамскый", подражая произношению, распространенному среди театральных актёров советского времени.

Итааааак, "Эпистолярный роман". Даниил вздохнул. Интересно, что нашел в этом Палыч? И Даниил погрузился в чтение пятой "рукописи".

Глава третья

Чем дальше Даниил погружался в чтение, тем сильнее его охватывало ощущение происходящей с ним чудовищной мистификации. Ему стало страшно, на лбу выступила испарина. Он чувствовал себя героем одного из фильмов Хичкока…

Кто-то знал о нём такие вещи, которые не мог знать никто. Звучит странно, но это так. Словно кто-то следил за ним.

Прервав чтение, Даниил отложил "рукопись", несколько раз глубоко вздохнул и начал мысленно рассуждать. Он всегда делал так, если что-то выбивало его из колеи: останавливался, откладывал все дела и рассуждал сам с собой.

Кто-то в курсе истории, произошедшей с ним около пятнадцати лет назад. Такое ощущение, что к кому-то в руки попало нечто, связанное с ним, Даниилом. Но это "нечто" хранится у него дома, в несгораемом ящике. Этот ящик и динамитом не возьмёшь, и код от замка известен только ему. В курсе истории была только Лера, но Леры нет уже семь месяцев. К тому же, она не стала бы хранить у себя копии, он слишком хорошо знал Леру. Она никогда не страдала ностальгией, не была сентиментальной. Она шла только вперёд, сметая всё на пути. Наверняка она давно забыла о той истории.

Почему роман прислали именно в его издательство? Какую цель преследовал автор? История банальная, древняя, абсолютно никого не компрометирующая. То есть, шантажом тут однозначно не заработать. Просто напугать его? Показать, что кто-то знает о нём то, чего никто не может знать? Глупо. Зачем? Он всего лишь владелец небольшого, хоть и достаточно известного издательства. Он не светский лев, не мелькает в хрониках и таблоидах, ведёт скромную (по нынешним меркам) и закрытую жизнь.

Может ли быть эта история связана с усыновлением? Нет, никак. Наверняка Лера сама толком не знала, кто генетический отец Мирона, иначе уж она бы воспользовалась этим! А скорее всего, отец был совсем простой, с которым она вступила в связь случайно или "для души", и который ей совсем не нужен был в её реальности. У Мирона никого нет из родных, у Леры тоже никого не было.

Значит, кто-то решил просто задеть его, подшутить? Что же, он найдёт шутника, и тому мало не покажется! Даниил редко выходил из себя по-настоящему, но этот случай его взбесил не на шутку!

Он взял со стола телефон.

— Палыч, здорово! Ты на месте сейчас, у себя?

— И тебе не хворать, Данила! Я у себя, дела — делишки. Завтра же последний день перед мини-отпуском, тружусь. Ты не забыл?

"Ох ты ж! Точно! Совсем вылетело из головы… Предстоит разговор с Мироном".

— Помню, Палыч. Но я пока по другому вопросу. Скажи, а кто автор "Эпистолярного романа"? И чем это произведение тебе так приглянулось?

— Сейчас, открою почту. Вот, автор некто Нэт Уайт. Больше ничего. Адрес электронки тоже Нэт Уайт, только латиницей.

— Ну ясно, как я сам не догадался? Из литературных псевдонимов наших авторов можно рэп придумать и читать его. Когда он или она прислал текст?

— Десять дней назад. Почти перед твоим отъездом.

— А чем тебе понравился роман, Палыч?

— Ну ты же остальные в этом жанре не видел! А я видел. Нам всё равно надо лав стори, а тут стиль выдержан, грамотно, сюжет построен логично, ровно, без нервных выкрутасов… Характеры ярко выражены. К тому же, роман в письмах.

— Н-да. Но сюжет, конечно, очень банальный. Это было. Героиня — Сирано де Бержерак в юбке. Стиль и язык похож на Остин и всех сестёр Бронте сразу. Грамотность, конечно, радует. В том числе, стилистическая. Ну и то, что автор наш хорошо знаком с классикой.

— Ну вот видишь, Данила! Ты сам всё сказал.

— Хорошо, напиши ответ, только сам, не доверяй секретарю. Пусть автор готовится к встрече. Где-то в августе, во второй половине, когда у нас с тобой отпуска закончатся.

— Понял.

Они ещё немного поговорили, и Даниил вернулся к чтению "рукописи". Нереальность происходящего опять охватила его. Нет, ну это невозможно! Что за…?