Выживший: Сбившись с пути. Том 1

Зал был немаленьким, но акустика – хорошей. Звуки речи долетали до входа без труда. А вот дойти до их источника стало делом непростым. После долгого перехода мы запыхались.

И тишина с нашей стороны стала настолько очевидным ответом на вопросы сидящего на массивном деревянном стуле монаха, что тот привстал. То же сделали еще двое, по обе стороны от него.

– Новости плохие, – проговорил Мьелдон, когда мы подошли повыше. Я сразу же обратил внимание на уродливую статую позади деревянного стула. Какую-то неестественную, точно половину частей собрали из того, что нашли на свалке.

– Не удалось ничего сделать?

– Я не знаю, удалось ли начать.

– Что??? – загремел монах в центре. Он властно взмахнул рукой и двери в зал тут же захлопнули снаружи. Более никого внутри не было и наша пятерка, в которой я был представлен в полнейшем меньшинстве, быстро превратилась в круг: монахи сошли со своих мест, оставив в одиночестве уродливую статую то ли женщины, то ли мужчины в невнятном одеянии.

– Я полагаю, что это – провал, – протерев лицо ладонью, произнес Мьелдон.

– Может, он сам что-нибудь скажет? – предложил монах.

Я же в бессилии посмотрел на провожатого. Тот еще раз покачал головой.

– Ты же не помнишь… Это Пирокант, Оромир и Левионт. Совет.

Совет дружно уставился на меня. Не хватало только такого же дружного «о-о-о», протянутого всеми тремя.

– Не помнит… – многозначительно протянул Пирокант, тот, что сидел в центре. – Похоже, что нам придется начинать все с самого начала.

Остальные монахи, одетые в такие же багрово-красные одежды, одновременно качнули головами в согласии со своим главным. Я так и не понял, есть ли здесь какой-то Совет или же дела решаются единолично одним единственным монахом.

Мьелдон молчал до тех пор, пока к нему не обратился Пирокант:

– Ты что-то еще выяснил?

– Только то, что он ничего не помнит. Вообще ничего не помнит, – ответил тот. – Ни про Гарольда, ни про свои цели. Ни о чем он не помнит.

– А собственное имя?

– Представился Бавлером.

– Боже… – ужаснулся Пирокант. – Ну и имечко.

– Как будто Артем лучше! – воскликнул я.

– А это уже что-то! – просиял глава Совета, как я себе представил.

– Не стоит грубить Верховному, – добавил Оромир.

– Хорошо-хорошо, просто я видел сны, в которых я делал странные вещи, как будто в прошлом, о котором я ничего не помню, я учился, смотрел какие-то картинки. Странные образы, не знаю даже, как их толком описать можно, – я развел руками и начал перечислять все, что запомнил из своих снов.

А в памяти у меня отложилось довольно много. И люди, и предметы, и обучение в строительном колледже, и обрывки фраз, и какие-то имена. Я перечислял и перечислял, продолжая извергать поток слов до тех пор, пока Пирокант не поднес обе ладони практически к самому моему лицу.

– Хватит-хватит-хватит! Я уже понял, что ты помнишь довольно много из прошлого, которое считаешь своим. Но на самом деле это не твое прошлое. Сразу скажу, не буду скрывать, что едва ли в твоей голове осталось хоть что-то из твоего настоящего прошлого. Скорее всего, мешанина из происходившего здесь, стерла твою память, а вторая потеря… Так, ты ничего не помнишь? А с какого момента что-то можешь припомнить?

– Когда очнулся в лесу, – ответил я, ощущая себя тем самым студентом строительного колледжа, который провинился. Или сдает экзамен по важному предмету одному из самых строгих преподавателей.

– В каком лесу? У нас здесь, – Пирокант обвел руками монастырь, – почти везде лес вокруг. И на многие километры – лес. Сплошной и бесконечный, разве что Нируда севернее течет.

– Где-то к югу или юго-западу отсюда, – ответил я, даже зажмурившись, чтобы получше представить место, где все происходило в момент моего пробуждения.

– Плохие места, плохие, – согласно кивнул Пирокант. – Но там ты должен был находиться. А теперь самое главное – с тобой был Гарольд. Он твой спутник, защитник. Отчасти наставник.

– Гарольд мертв, – ответил вместо меня Мьелдон.

– Мертв? – ахнул Оромир. – Он же был…

– Тс-с-с! – цыкнул на него Пирокант. – Гарольд – один из наших рыцарей, защитников человечества. И то, что он мертв, – большая потеря для нас!

– Как он умер? – продолжил пока что вежливые расспросы Пирокант.

– Не знаю, – я пожал плечами. – Когда я очнулся, он был уже мертв.

– Когда очнулся ты, а Гарольд мертв. Ты жив, а он – нет, – заговорил Левионт. – Думаю, пара дней в темнице заставит его выдавать другие ответы.

– Ты думаешь, что он переметнулся? – спросил Пирокант, не меняясь в лице.

– Не могло случиться такого, – продолжил Левионт.

– Мы еще слишком мало знаем, мало услышали от него, чтобы судить, – ответил Оромир. Немного подумав, Пирокант поддержал его.

– Надо посовещаться, – и они втроем отошли подальше.

– Да что тут у вас происходит? – спросил я Мьелдона.

– Я не могу ничего говорить тебе до решения Совета, – поспешно ответил тот. – Вот если они согласятся, что с тобой сперва стоит побеседовать, то я присоединюсь к обсуждению. Только сперва отдам руну. Я считаю, что для тебя она пока что опасна.

– А если они решат, что со мной не нужно разговаривать? – испугался я.

– Если решат, что тебя надо подержать в темнице – то подержат в темнице, – неспешно проговорил Мьелдон. – Левионт, кажется, тебе не слишком доверяет.

– А ты? – с надеждой в голосе спросил я.

– Ко мне пришел совершенно другой человек, не тот, кого я когда-то знал. Не тот парнишка, который хотел изменить мир, учился и жаждал знаний.

– Мне хотя бы шестнадцать? – слабо спросил я.

– Хотя бы да, – углы губ у Мьелдона чуть шевельнулись. – Тут все осталось, как прежде. Но большего я тебе говорить пока не могу. Ни подтверждать, ни опровергать.

– Да-да, все только после решения…

– Мы посовещались, – тихо сказал Пирокант. Еще тише они могли лишь подойти к нам, – и решили, что все еще поправимо. Не все потеряно.

– То есть, вы мне верите? – спросил я с нескрываемым любопытством.

– Верим, – подтвердил Оромир, однако Левионт, прищурившись, покачал головой, показывая, что два других монаха его все равно не убедили. – Но ты должен рассказать нам все от начала и до конца.

Глава 3. Допрос

Монахи вернулись на свои места, но попросили меня и Мьелдона подойти поближе. Чтобы говорить тише, без эха. Лишних ушей и так не было, но Совет хотел, что все осталось в тайне.

Когда выяснилось, что рассказывать надо здесь и сейчас, я растерялся. Чтобы история не показалась слишком сумбурной, пришлось рассказывать с самого начала, с момента, как я пробудился в темном лесу.

– В лесу? – уточнил Левионт. – То есть, ты не знал, где ты находился?

– Когда очнулся – нет, – честно ответил я.

– А сегодня говорил нам, что это место находится к югу или юго-западу отсюда.

– Не стоит так сразу давить, – негромко обратился к монаху слева Пирокант.

– Это я выяснил позже, когда добрался до Нируды через леса. Потом выяснил, что здесь находится монастырь. И… – начал с жаром я, но Оромир остановил меня:

– Твоя география нам сейчас особой роли не играет. Ты понимаешь, где ты был?

– Нет, – ответил я. – Что-то не так было с этим лесом?

– Разумеется, не зря же эти места именуются Пустошами, – продолжил монах справа от Пироканта. – Жаль, что ты не помнишь об этом, – он явно выделил эту фразу, так что я не оставил ее без комментариев:

– Я выяснил это позже, когда добрался до первых поселений Пакшена, познакомился с первыми людьми, которые…

– Ты не должен был контактировать… – вздохнул Пирокант. – Не должен был. Не в том была твоя задача. Совсем не в том.

– Я бы хотел услышать более подробно, что происходило в его версии событий, – перебил его Левионт. – Он не должен был отправляться в лес за Пустошами. Даже с Гарольдом. Цель была не там!

– А где была моя цель? Что была за моя цель? Раз я ее даже не помню.