Плач палача

Прошло еще пять дней, и свершилось! Как в сказке, белоснежное «рено» остановилось у обочины. Подбежав к машине, парень быстро сел и закрыл за собой дверь. Сердце выпрыгивало из груди, хотелось сжать в объятиях эту мучившую его столько времени женщину.

По его лицу за какое-то мгновение пробежали и радость, и боль, и отчаяние, и надежда.

– Ты хоть на занятия ходишь? – улыбаясь, с мягким укором спросила Нина.

– У меня все нормально, – поморщился тот, – ты как мама. Ее только отметки и интересуют.

– Но я ведь и гожусь тебе в мамы, милый.

– Даже не говори об этом, – он окончательно перешел на «ты». – Я тебя люблю. Ничего не соображаю, честное слово. Каждый день без тебя был такой пыткой. Я так рад, что ты наконец остановилась. Ты поняла, что я настоящий?

Нина увидела его сияющее от счастья лицо. Она промолчала, просто смотрела в его голубые сияющие глаза. Они говорили обо всем без слов. Вот она сидит рядом, его первая, трудная, нежданная любовь, добиваться которой он будет, несмотря ни на что! Дистанции, разделяющей их, для него не существовало. Он уже достаточно взрослый, чтобы быть с желанной женщиной, а не тяготиться обществом этих жеманных кукол, вешавшихся ему на шею. Они были готовы для него на все. Пустые, глупые трещотки. Так жалко было тратить на них драгоценное время, не хотелось прослыть белой вороной. Теперь все будет иначе. Он нашел ту, о которой мечтал. Он больше не отпустит ее в никуда.

– Я люблю тебя, – тихо сказал он и ласково провел кончиками пальцев по ее щекам, подбородку, шее. Как художник перед рисованием с натуры, пристально вглядывался в каждую черточку ее лица. – Я ничего не хочу знать о тебе. Ты можешь ничего о себе не рассказывать, только будь рядом. Не исчезай так надолго! И если ты решилась сегодня остановиться, давай дойдем до конца. В этом не будет ничего дурного, если мы оба этого хотим. Ты веришь? Не молчи.

– Ты не смеешь… – Нина почувствовала, как постепенно волна желания захлестывает ее. Никуда от нее не отвернуться. Она не в силах противиться ощущениям.

– Смею, смею, потому что я люблю тебя, – юноша нежно целовал ладони Нины, обжигая их горячим дыханием. – Я умру без тебя.

– Откуда ты такой взялся?

Он околдовал ее своими речами. Просто заворожил и заставил забыть обо всем: о своих принципах, правилах, возрасте, замужестве, работе. О времени и пространстве, наконец. Иначе как объяснить, что она, едва заметно кивнув головой, повела машину. Они ехали на квартиру Лены Смирновой. Та снова была в очередной командировке, а свои ключи всегда оставляла подруге. Ощущение опасности напрочь затмило желание непредвиденного, запретного. Нина не хотела думать, что же после. Хотела чувствовать сейчас.

Время пролетело незаметно. Они лежали на широкой кровати обнаженные, совершенно не стыдясь своей наготы. Нина взяла лицо юноши в ладони:

– Ты не жалеешь? – спросил он и замер в ожидании ответа. Нина ничего не ответила, только нежно поцеловала его в веки, лоб, губы. Она была переполнена ощущениями, для которых трудно найти слова. Сегодня слова – что-то лишнее. Они только все усложнят, они не нужны.

На часах было половина второго, когда Нина нашла силы сказать юному Казанове «нет» и направилась в ванную приводить себя в порядок. Она чувствовала и усталость, и прилив энергии одновременно. Вместе с тем где-то в глубине души начало зарождаться самоуничтожающее раскаяние, неловкость, разочарование. Наверное, поэтому ей трудно было о чем-либо говорить в машине и, остановившись неподалеку от колледжа, Нина поцеловала своего спутника в щеку. Для нее это был прощальный поцелуй, продолжения приключения она не хотела.

– Мы встретимся завтра? – в его тоне это звучало не как вопрос, а как ответ.

– Нет, милый.

– Я уже скучаю по тебе, – в искренности его слов трудно было усомниться. – Назови день сама. Только не воскресенье – у меня день рождения, традиции нужно соблюдать.

– О, так ты станешь совсем взрослым, – пошутила Нина и, кажется, не совсем удачно.

– Мне казалось, что возраст определяется не паспортными данными, – обиженно произнес юноша.

– Ну, извини, – Нина потрепала его по густым волосам. Вдруг ей захотелось сделать ему подарок, но тут же она прогнала этот каприз, хотя вслух сказала другое. – Хорошо. Тогда давай двадцать шестого вечером, около пяти. На нашем перекрестке.

– Договорились, – он явно не хотел расставаться. – Ты тоже будешь скучать?

– Постараюсь погрузиться в работу и не думать о тебе. Я ведь очень занятая женщина, между прочим, – Зорина увидела, как юноша покачал головой. – Я больше ничего не скажу. Я помню: ты ничего не хочешь знать обо мне.

– Пока, понимаешь?

– Да.

– Все, до встречи, – выйдя из машины, он наклонился к стеклу, чтобы послать ей воздушный поцелуй. Нина поймала его и прижала к сердцу.

Юноша направился к зданию колледжа, закуривая на ходу. Его походка стала более твердой, важной. Он не обернулся, так же как и в первый день их знакомства. Было заметно, что невероятная гордость переполняла его. Казалось, он стал сильнее, красивее, выше. Зорина наблюдала за юношей до тех пор, пока за ним не закрылась дверь колледжа. Тогда Нина привычным движением завела двигатель и тронулась с места. Она все еще была во власти объятий, чувствовала вкус поцелуев.

И он прокручивал в голове сегодняшнее утро, на занятиях его мысли были далеки от программирования. Он боялся, что время идет слишком медленно и до понедельника он просто не доживет. Уже сожалел, что завтра не сможет ее хотя бы увидеть, что такое день рождения в сравнении с возможностью обладать этой необыкновенной женщиной. Он ничего не хотел знать о ней, понимая, что любая информация может усложнить отношения. Юный компьютерный гений многое понимал и без объяснений, он просто все больше погружался в себя. Мать, заметив несвойственную замкнутость и отрешенность сына, внимательно наблюдала за ним, не задавая банальных вопросов. Сердце подсказывало ей, что, несмотря на осень за окном, в душе у ее мальчика весна, весна любви. Оставалось только ждать, когда он ей сам об этом захочет рассказать, но он молчал. Он берег свое чувство, не будучи уверенным, что оно взаимно.

Он был недалек от истины. Нина не бросилась в омут страсти с головой, просто она вернула на время молодость, восхищение и, наконец, получила удовольствие. Она почувствовала себя совсем юной, безрассудной, но это ощущение не должно было овладеть ею полностью. Промелькнуло и довольно. Теперь Нина чувствовала в себе силы контролировать ситуацию. Единственное неприятное во всей этой истории – ложь и явное предательство по отношению к Зорину. Внутренний голос называл вещи своими именами, и от этого Нине становилось не по себе. Наверное, Алексей смог бы понять, простить возникшую помимо ее воли страсть, но любовные утехи с мальчишкой – уж слишком! Что это на нее нашло? Сказать, от безделья? Нет, она поломала свой деловой график, все сбилось с привычного ритма и теперь нужно до позднего вечера наверстывать упущенное. Господи, что она натворила! Этот мальчик годится ей в сыновья. Восторженный, красивый, сильный. Он бы еще долгое время влюбленно вздыхал, ждал, надеялся, мечтал, а она, старая развратница, избалованная бизнес-вумен, затащила его в постель. Его фантазии стали реальностью, и Нина почувствовала, что свершилось что-то ужасное, все внутри поднялось и повисло. Неприятное ощущение в груди, как в момент остановки скоростного лифта, до подкатывающей тошноты.

Подъехав к салону, Нина остановила машину. Она не могла сегодня выйти на работу, настроить себя на деловой лад. Ее состояние заметят сослуживцы, начнутся вопросы, проявление внимания. Только не сейчас! Нина достала из сумочки мобильный телефон.

– Алло, Катюша, это Зорина.

– Добрый день, Нина Михайловна, – приятный голос секретаря почему-то казался слишком приторным, подчеркнуто-вежливым.

– Я плохо себя чувствую. Сегодня на работе меня не будет. Факсы примите, деловые бумаги на стол. Я буду звонить.