Страница 95 из 99
И вдруг все закричали.
- Началось! Началось!
- Митяй!
- Митяй!
Александр посмотрел на гранитную стену монумента, которая огораживала вечный огонь с четырех сторон. На одну стену забралось несколько человек. Один из них, кажется, был Митяем. Высокий человек с длинными вьющимися волосами поднял руку с мегафоном и произнес:
-Время пришло! Отступать дальше некуда. Мы начали свой протест в реальности!
Одновременно с его словами люди стали поднимать над собой откуда-то взявшиеся плакаты. Так же произошло и во втором слое, где это запрещено.
- Сейчас с нами вся страна! Во многих городах люди поднялись на протест в реальном слое! Мы выступаем против заскорузлого режима! Хватит имитации электронной демократии! Даешь настоящую электронную демократию! Даешь постоянную смену верховной власти! Один президент на один год! Даёшь отмену крепостного электронного права. Мы хотим голосовать и переголосовать в любой момент! Даешь вместо министерств и бюрократов ИИ! Наше время пришло!
И все закричали:
- Ура-а-а-а!
- Ну, блин, скотина. Он меня просто сюда заманил, а я идиот, - подумал Воронин, - надо сваливать.
- Сегодня с нами самый первый отказник – Александр Воронин! – вдруг произнес в мегафон Митяй и все поглядели на него.
Воронин сжал кулак. Валить было поздно. Он посмотрел в будущее, которое стало проясняться, возможно, потому что Прохоров ушел.
Он видел, как стоял на гранитной плите монумента и что-то говорил. Но в голове был сумбур. Он хорошо натренировался видеть действия, однако ветвистые диалоги и мысли слабо просматривались. Пока ничего дальше не наблюдалось. Но ощущалась какая-то развилка. А что если он сейчас просто уйдет? В этом варианте просматривалось, что его освистали и даже попытались побить. Нет, стоп, их тут слишком много! Одному не справится. Придется говорить, чтобы…
Воронин, подталкиваемый толпой, приближался к монументу. Это ему не нравилось. Но пока он говорит, он в безопасности. До какого момента. Это он четко видел. А потом?
Его буквально занесли наверх рядом с Митяем. Тот стряхнул со своих прядей снег и поздоровался с Александром.
- Скажи нам Александр, что ты увидел в этом нашем будущем! Ты ушел в Отказник, когда еще была относительная свобода, которая казалась нам уже тогда несвободной. Но мы и подумать не могли, что станет потом! – Провозгласил Митяй, как бы сразу направив русло речи Воронина в определенное русло.
Он передал Александру мегафон.
Воронин застыл, представляя будущее. Оппозиция стала аплодировать. Падающий мокрый снег скрывал отдалённые массы людей. На Марсовом Поле, наверное, скопилось несколько десятков тысяч. Он так же видел, как в параллельных игровых реальностях стоит, куча людей. Его аватарам так же помогли забраться на монумент. А сколько еще слушало его на других площадях и у себя дома.
От Стаса всплыло сообщение:
«Совет Обратной Власти в прямом эфире обсуждает. Пока за силовой разгон меньше половины».
Ссылка привела на показания голосования, которое обновлялось в прямом эфире.
- Ну уже Александр! Твоего слова ждут миллионы! – Сказал Митяй.
Александр не хотел говорить никаких слов миллионам. Разве что, «отстаньте от меня».
- Двадцать лет назад я совсем юнцом вместе со своими друзьями ушел из большого мира в то, что вы называете Первым Отказником. Мы сбежали от мира, думая, что ему конец. И, казалось, увиденные в небе события подтверждали наши опасения…. Однако то, что мы увидели, когда вернулись, превзошло наши ожидания. Мир, в котором мы оказались, это…
Александр совершал над собой усилие, моделируя фразы. На ходу рождалось три варианта речи. Одна в пользу идей оппозиции, другая за власть, третья нейтральная.
Он представил, как говорит то, что выгодно оппозиции. Просто набор фраз, которые он слышал от Стаса и про свое недовольство нынешней ситуацией. Ему хлопали и восхищались. Разумеется, он так прямо не думал, просто говорил, чтобы выжить. Но потом на Поле появились стройные ряды силовиков. Параллельные реальности в очках стали рушится. Он почувствовал, что сам погружается в какую-то воронку. Его словно засосало в одну из виртуальных реальностей и выкинуло далеко в будущее. Настолько вдаль он никогда еще не видел. Он как будто оказался в ПРБ, но это была настоящая реальность. Разбитые машины на улицах, горящие дома, дерущиеся люди, стрельба. Стоп, нет! За это он не готов брать ответственность. Тогда он представил, как говорит против оппозиции, говорит примерно то, что говорили про них местные умники. Это даже была не официальная пропаганда, а просто констатация фактов, которую он слышал за последний месяц. Но в этом случае он не протягивал и минуты. На него обрушивался гнев всей толпы. Они начинали его избивать. Дальше темнота.
- Мир, в котором я оказался, неоднозначен. Поначалу я был растерян. Я прошёл через разные локации. И я растерялся еще больше. Чего я ожидал тут увидеть? Я не знаю. С одной стороны ваш мир дал безопасность, с другой стороны больший контроль. Мало кто из вас понимает, что такое жить в голоде и спасаться от дикого лесного зверя. Да я пришел из прошлого. Было ли оно ли оно лучше, чем сейчас? Я не знаю. Все познается в сравнении. Есть ли вообще что-то идеальное? Возможно, и то время, из которого мы сбежали, показалось бы кому-то тоталитарным кошмаром, а настоящее вообще адом кромешным. А другой бы нашел его раем, потому что не надо бороться за выживание, нет голода. И даже война пусть и есть, но она где-то далеко и только отдаляется от наших границ. Есть ли вообще некая идиллия? Я не знаю, возможно, она только в нашей голове. И у каждого своя. Отказаться от благополучия просто. Но что за тем? Мы отказались. И жили двадцать лет в постоянной борьбе за выживание. Да ваш мир неоднозначен… Но мне кажется вообще нет никакого однозначно хорошего мира. Не было и не будет никогда. Для кого-то и прошлое, и будущее, и настоящее может показаться утопией и антиутопией…
Он всё говорил и говорил. Толпа озадаченно слушала его. Некоторые с интересом, некоторые уже начинали возмущаться. Миллионы глаз смотрели на него через виртуальные слои. И слушали его речь. Единство толпы разрушалось с каждым словом. Оно рассеивалось словно облако, разорванное сильным ветром. Александр не верил своим глазам. Ветер его слов разрывал это единство. Он просто говорил, что чувствовал на самом деле, а не что хотели от него услышать. Из-за нахлынувших чувств глаза наполнились слезами, и стало плохо видно параллельные реальности.
Видение горящего города пропало. Но он уже знал, что будет дальше с ним. Но была возможность и надежда…
- Разрушить легко, создать сложно! – Сказал Александр Воронин, когда первый камень уже летел в него.
- Убейте его!
- Предатель!
- Он предал нас!
- Убейте!
Это кричала лишь часть толпы. Только самые отмороженные активисты. Первый камень пролетел мимо, потому что Воронин уже знал его траекторию и спрыгнул с гранитной стены в сторону вечного огня. Но камни продолжали лететь. Время сжалось. Приходилось делать то, что он научился за пару недель в играх. Вперед, стоп, назад. Видения ближайших мгновений, и действия, чтобы уклонится. Но там впереди, на него уже бежала разъярённая толпа оппозиционеров. В последний миг, перед тем как очки упали, он увидел, что параллельные вселенные зависли.
- Они проголосовали за разгон! Почти все! – услышал он истошный визг какой-то девочки в розовой шапочке.
- Не-е-е-ет!
- Сеть упала!
- Глушилки!
- Они включили глушилки!
- Нет! Твари!
- Ублюдок!
- Враг!
- Предатель!
- Убейте предателя!
Возможность появилась очень быстро. Перед ним промелькнуло лицо Юрана – молодого сталкера, который беседовал с ним в Нагорном. Он пробежал мимо него по касательной с правой стороны и вложил в Сашину руку телескопическую дубинку.
Первый отморозок, который замахнулся на Воронина, получил удар по руке и с визгом улетел в сторону. Потом их было еще много. Часть была с палками, кастетами, дубинками, камнями. Но Сашино время, казалось, остановилось. Вперед, назад, удар, уклонение. Он точно знал, куда и по кому ударить. Потому что видел, как и что они будут делать. Но вероятность сужалась с каждым мигом. Их было слишком много. И они окружали его. Однако он видел, что впереди была надежда.