Твой личный враг

У самой двери я оборачиваюсь.

– У меня есть парень, – говорю тихо, но твердо. – И я его люблю.

Благов удерживает мой взгляд всего одно мгновение, которое кажется мне вечностью.

– Ты в этом кого пытаешься убедить? – спрашивает он невозмутимо. Его голос, ровный, томительный, сладкий, бьет по моим оголенным нервам. – Меня или себя?

Отвожу глаза, уверенная, что не смогу вынести выражение триумфа в его взгляде, и выхожу из раздевалки.

Глава 10

Под Новый год все подводят итоги. Одни подсчитывают, сколько денег заработали, другие – сколько добрых дел совершили, третьи – сколько новых знаний приобрели. Можно вспомнить самые веселые вечеринки, захватывающие путешествия, грандиозные перемены. Людей, с которыми познакомились, друзей, с которыми встречались, возлюбленных, с которыми радовались каждому новому дню.

В моей жизни за триста шестьдесят пять дней произошла масса такого, о чем я могла бы вспоминать, лежа на массажном столе в современном СПА-центре нашего отеля. Но я гляжу, как стрелки больших часов на стене отсчитывают последние часы уходящего года, и думаю только об одном человеке. Данииле Благове.

Пять дней. Всего пять дней назад я увидела его в холле отеля, и с тех пор мой мир перевернулся с ног на голову. Я жила словно в затяжном прыжке с парашютом, зависнув где-то между небом и землей. Не чувствовала свободы, чтобы летать, но и уверенно стоять на ногах тоже не могла.

Благов назвал это страстью. Не знаю. Может быть. До встречи с ним я никогда не испытывала ничего, даже близко сопоставимого по накалу эмоций. Зато я знала, что такое любовь, и не хотела менять мимолетный непредсказуемый фейерверк, который предлагал Благов, на доверие, дружбу и поддержку Сашки, испытанные годами.

Сашка…

Больше того, что поддамся на провокации Благова, я боюсь только одного – что об этом узнает мой парень. Иногда мне на интуитивном уровне кажется, что он начинает что-то подозревать, но ни единым словом, ни единым поступком этого не показывает. Надеюсь лишь на то, что как виновная сторона я просто сама накручиваю себя и ищу подтекст там, где его нет.

– Повернитесь, пожалуйста, – просит меня массажистка.

Лениво переворачиваюсь на спину и глубоко дышу пропитанным пряными травами воздухом, впервые за сегодня ощущая умиротворение.

Все-таки Сашка слишком хорошо меня знает: чувствует, что я неспокойна, поэтому и отправил меня на массаж за считаные часы до наступления нового года.

С того памятного вечера в бассейне прошло два дня. Несмотря на то что больше я не оставалась с Благовым наедине, благодаря общей компании мы постоянно были на виду друг у друга.

У меня не осталось сомнений в том, что я привлекаю его в физическом плане. Может быть, просто потому, что я для него недоступна и превращаюсь в трофей, которого нужно добиться любым способом, а может быть, здесь что-то большее. В любом случае мне стали просто необходимы наши мимолетные взгляды, которые ничего не обещают, краткие разговоры, которые ничего не значат, но за каждой фразой которых мне чудится определенный подтекст, особый смысл.

Раздражение? Ожидание? Предвкушение? Каждый раз, когда мне предстоит увидеть Благова, я готовлюсь к очередной словесной дуэли. Пусть даже короткой, которая ограничится приветствием. Я наслаждаюсь нашей перепалкой в процессе, а после прокручиваю в голове раз за разом, испытывая при этом самые противоречивые эмоции.

Отрицать бессмысленно – мне нравятся наши стычки. Между нами сложилась своеобразная игра, понятная лишь двоим. И я гнала от себя мысли, что рано или поздно эта игра должна закончиться.

Возможно ли, в самом деле, чтобы другой человек так завладел твоим разумом всего за пять дней и семь встреч, во время которых мы или отчаянно спорили, или игнорировали друг друга? Что мы делали в нашу встречу в бассейне, я предпочитаю не вспоминать, хотя это получается из рук вон плохо.

Образ Благова сопровождает меня везде, вторгается в мысли и с каждым днем все сильнее овладевает ими. Ночью же… Ночью все становится еще хуже. Благов бесцеремонно вторгается в мои сны. И когда я просыпаюсь и понимаю, что чувственная улыбка и умелые прикосновения – всего лишь плод моей больной фантазии, я чувствую такое острое разочарование, как если бы в пять лет узнала, что Деда Мороза не существует.

Я часто думаю, почему этот, в сущности, незнакомый человек имеет такое влияние на меня. Была ли в этом моя вина, которая заключалась в том, что я недостаточно любила Сашку? Или свою роль сыграл запретный плод, потому что я знала, что отец убьет меня, если узнает, что я запала на сына его заклятого врага? А может быть, моя реакция на Благова – это вполне обыденная история из жизни любой ветреной восемнадцатилетки, у которой гормоны играют в крови?

Ведь это нормально, интересоваться человеком, который так откровенно добивается твоего внимания? Особенно если на вид он как древнегреческое божество и падший ангел одновременно? Такое со всеми случается, и вовсе не значит, что я влюбилась в него или разлюбила Сашку?

Возвращаясь в номер, я нахожу своего парня там же, где его оставила полтора часа назад, – у телевизора с большим пакетом чипсов. На экране машут клюшками хоккеисты. Судя по форме, на льду наши против канадцев.

– Эй! – машу руками, чтобы привлечь внимание Сашки. – Ты почему еще не одет?

– Финал чемпионата мира повторяют! Такой матч, – с восторгом бормочет он, закидывая в рот горсть чипсов.

В этот миг я почти злюсь на Сашку. Почти – потому что я тоже очень хорошо его знаю. Хоккей для него – это одержимость, с которой я даже не пытаюсь соперничать. Я давно потеряла счет свиданиям, которые мы отменили из-за матчей НХЛ и чемпионатов мира. Но я никогда не обижалась на это, потому что очень быстро поняла, что в жизни Сашки есть две страсти – хоккей и я. И когда хоккей заканчивается, все внимание моего парня принадлежит только мне. Мне одной. Поэтому в любой другой день я бы села рядом на диван, уютно устроилась у него под мышкой и смотрела матч, думая на отвлеченные темы. Но сегодня Новый год, а до такой хоккейной самоотверженности я еще не дошла. И вряд ли дойду.

– Александр Ковальчук! – требовательно говорю я, беря в руки пульт от телевизора. – Нам выходить через полчаса, а ты не только не одет, ты даже в душе, по-видимому, не был! На YouTube свой матч посмотришь. Никуда он от тебя не убежит.

Сашка хмурит брови, но, видя непреклонное выражение моего лица, все же покорно кивает.

Я щелкаю кнопкой. Экран гаснет.

Убедившись, что Сашка плетется в ванную, направляюсь к туалетному столику, на ходу обдумывая порядок действий: накраситься, одеться, позвонить родителям.

Не успеваю открыть косметичку, как с громким рычанием кто-то хватает меня на руки и, дотащив до дивана, бросает на мягкие подушки.

– Саша! – кричу я, смеясь и злясь на него одновременно. – Ты с ума сошел?

– Ты такая сексуальная, когда возмущаешься, – мурлычет он тоном объевшегося кота, играющего с несчастной мышкой, и кладет руку на мою грудь.

– Саш, времени нет, – протестую я.

– Помолчи, – бормочет он, целуя меня в уголок губ, и постепенно спускается все ниже и ниже по шее, к бьющейся у основания горла жилке.

– Мы опоздаем, – эти слова я произношу уже мягче, полушепотом, поддаваясь его ласкам.

– И пускай, – шепчет он в ответ, ловя готовый вырваться протест своими требовательными губами.

Глава 11

Мы все-таки опаздываем: одеваемся впопыхах, не успеваем позвонить родителям и спускаемся на минус первый этаж, где располагается ночной клуб, почти в половину двенадцатого.

Я цепляюсь за Сашку – в его силе отчаянно стараюсь найти оправдание своей слабости, но получается из рук вон плохо. Тепло его ладони, обычно согревающее и успокаивающее, уже не способно унять мою нервозность: чем ближе мы подходим к клубу, тем туже сжимается узел в животе, тем сильнее разрастается ком в груди и явственнее немеют кончики моих пальцев.