Страница 8 из 32
Он встал, одел тёплый халат, подошёл к жаровне погреть руки. Углей осталось мало и они слабо грели. Хотел было позвать слуг, но он воин, так его воспитывали. Подошёл к углу, взял несколько сухих поленьев, кинул их в жаровню. Пока они разгорались, зажег пару светильников и поставил их на свой рабочий стол. Подошел к жаровне, погрел руки, сел за рабочий стол. На столе лежала книга, подаренная ему другом, Наследником Торнрок, когда он у него гостил. Тот ещё говорил, что такая книга, правда в более простом переплёте, есть у каждого командующего в Вольных Землях. И он её нашёл во взятой деревне на Равнине Уш. Она сильно обгорела, и была порвана Гневом Дракона, но он узнал её. Сейчас он читал главы из неё и вспоминал, как оборонялись деревни, что делали и не делали их защитники. Сегодня будет решающее заседание их совета. Он уже сказал, что не хочет идти войной на Вольные Земли, чем очень разозлил отца. Тот даже пригрозил снять с него титул Наследника. Прорицатель, грязный и всегда пьяный пастух. Именно он подбивает отца идти войной. А он не один. Его мнение разделяют несколько командиров, в том числе и Гонр.
Гонр. Его самый верный человек. Две его дочери стали наложницами Наследника. Одна родила ему сына, вторая сейчас лежит на его кровати. Его единственный сын – воин Сотни Лучших Наследника. Но отец ослеплён предсказаниями и Волшебными Вещами. От последних толк, конечно, есть. Народ Гор не стал совершать свой обычный набег, испугались магии. Они боятся магии и всего неизвестного. А в обычных условиях отличные воины, даже когда малочисленны. Они пойдут за того, чья магия сильнее. У них мало продовольствия. За это их и купят.
Соседи. Почти все согласны идти на войну с Вольными Землями, дураки. Если так сопротивлялась горстка землепашцев, то чего ждать от армии. Брат читает Священную Книгу больше для послов и придворных. Вечером он гостит у него и записывает, как нужно воевать. У него, или у Гонра, но Гонр только по пехоте. Он и командует всей пехотой отца. По указанию его матери, Матери Наследника, они помогают среднему. Вечером диктуют, а утром спрашивают. Тот делает вид, что переводит, и читает «перевод». Дурь, но он в интригах простачок, не ведётся из-за своей медлительности и помощи матери.
Среди зрителей монахи Ордена Единого Бога, интриганы и провокаторы. Они больше всех заинтересованы в этой войне. Свою войну они проиграли. Теперь хотят отомстить. Хотя, они проиграли не первую войну, но молчат об этом. А он знает, но тоже молчит. У Ордена есть Голос Дракона, и они знают, как им пользоваться. Врут, что простые монахи, врут и всё знают. Они не успели уплыть до сезона дождей. В Западные моря можно уплыть только их Фугарны, бывшего города его деда, отца его матери. У него не было сыновей, и он завещал все свои владения той из дочерей, кто первой родит мальчика. Он был первым. Теперь он Наследник престола деда. Его купцы захватили всю торговлю с Вольными Землями. Те не торгуют с теми, кто с ними воевал. Для них есть Красный Ужас. И теперь он грозит родному городу его матери. Решено. Он поедет защищать свой родной город.
Лу ревела, разбудив всех. Только что позвонил босс её отца, спросил о дочери, как она. А похвастаться было чем. Потом сказал, что почти вся её семья погибла ночью. Их расстреляли прямо в квартире. Выжил только её брат семи лет, но он тяжело ранен. Прооперирован, но состояние почти безнадёжное.
Лу поехала с дочерью Вона как сиделка, кем она была с момента, когда обезображенную Сянь положили в больницу. Её отец был предан Вону, и Старику Ли, и они их не забыли. Ли посетил их, обнял, как отец. Но теперь у неё почти не осталось семьи. В Лондоне было хорошо. Весна, хороший уход и медицинское обслуживание. Сянь уже восстановили губы, уши, нос, язык. Руки и ноги покоились в специальных боксах, прозрачных, для контроля восстановления, и заполненных прозрачной жидкостью. С глазами тоже работали, но это сложный орган, и время восстановления их больше.
– Лу, не реви так, детей напугаешь.
Она уткнулась в плечо тёти Маши, которая вела её подопечную.
– Что случилось? Расскажи.
Она, глотая слова и слёзы, рассказала об этом разговоре. Маша взяла телефон. Разговаривала по-испански.
– Всё решено. Завтра твоего брата заберут. Главное, чтобы он прожил 12 часов, даже пусть в коме. Девочки, Алиса где? Это её уровень.
Около больницы в китайском квартале Мельбурна остановилась карета Скорой Помощи. Из неё вышли врач – женщина 30-32-х лет, стройная, подтянутая, медсестра – молодая девушка – латиноамериканка, и два санитара – мулата с носилками. Они подошли к регистратуре. Врач достала из своей сумки документы, отдала медсестре на ресепшене.
– Он не транспортабелен. И мне надо вызвать его лечащего врача.
– Вызывайте. Пусть приходит в палату.
Они вчетвером подошли к лифту, поднялись в отделение реанимации, прошли в нужную палату, совместно с дежурной медсестрой. Врач достала из своей сумки прибор, включила его и приложила к пальчику лежащего на кровати ребёнка. Прибор «подумал» секунд 10, и на экране высветилась цифра «72».
– Это он, шприц.
Дежурная медсестра наблюдала, как врач достала из своей сумочки флакончик с изумрудно-зелёного жидкостью. Выпустила его в шприц. Лёгкими щелчками разбила пузырьки воздуха внутри шприца и выдавила воздух. Дальше последовала обычная подкожная инъекция. Все отходы инъекции: пузырёк, шприц, спиртовая салфетка, ушли обратно в сумки врача и медсестры. Но её внимание больше привлекло то, что санитарам халаты были явно неудобны. Они их ни когда не носили. Да и формы у них были не санитаров, а солдат. И армейские ботинки на ногах. Носилки им были тоже непривычны. Они слишком долго их раскладывали. Её внимание отвлёк прибежавший лечащий врач. Он шумел, громко говорил, давил на то, что ребёнок погибнет без специального ухода и оборудования. Женщина слушала его спокойно, глядя на часы. «Санитары» переминались с ноги на ногу, но по взглядам было видно, что они готовы к броску для защиты врача и медсестры.
– Ребёнок транспортабелен. Его функции стабильны. – оборвала лечащего врача «Стрела».
– Как? Вы не ошибаетесь?
– Ваше оборудование может ошибаться?
Врач посмотрел на приборы. Функции стабильны, и индикатор горит зелёным, не мигает. Сигнал персоналу, что пациент не нуждается в поддержании жизненных функций. Ребёнок спал.
– Отключите от ребёнка прибор. Эсмеральда, смени капельницу.
Медсестра достала бутылочку с тёмно-красной жидкостью, укрепила её на штативе носилок, заправив в неё систему. Санитары переложили ребёнка, освобождённого от системы поддержания жизнеобеспечения. И медсестра сменила жидкость, вливаемую внутривенно в ребёнка.
– Ему нужен медикаментозный сон. – протестовал врач.
– Не более 36 часов. Вы что ему давали?
– Новый препарат на основе НЮКА.
– Сойдёт. Ваша клиника не так безнадёжна, как мне сказали.
– А вы откуда? Испания?
– Да. Лиссабонская Королевская Клиника.
Врач успокоился. Он беспомощно посмотрел вслед уходящей четвёрке, безучастным голосом приказал медсестре убрать палату и готовить её к приёму следующего клиента. Пошёл к себе в кабинет. Он прекрасно знал, что мальчик – сын местного подпорученца из организации Старика Ли. Настолько мелкого, что за него даже ни кто не заплатил, к тому же сирота. А тут спецрейс из Лиссабона. Он взял телефон, вяло доложил о провале и всё, что узнал. Ответ его «убил»: «Лиссабон это в Португалии, идиот. Задержать». Он кинулся к окну. Машина ещё стояла, но носилки уже грузили.
Эстела стояла рядом с носилками, которые медсестра ввозила в приёмное отделение. На них лежала искалеченная девушка. Нос, губы, уши, язык, глаза, пальцы, всё было срезаны. Вся в крови и бинтах. Один из «санитаров» её держал, а она вводила «Изумрудку». Эта доза остановит кровь, поможет зарубцеваться, а там она договорится с Папой, знает через кого. Родители девушки ждали снаружи, с ужасом и надеждой смотря на неё. Ввела, медсестре сказала готовить документы на перевоз в другую клинику, в латиноамериканском квартале. Забрала отходы и пошла на выход. «Санитар» за ней, что-то говоря по-испански.