Страница 7 из 14
Я вскидываю голову вверх. Нет, назад. Чёрт! Куда я вскинул голову? По затылку бьёт что-то твёрдое. “Ну наконец! Ты очнулся!”, – в уши врывается взволнованный и хриплый голосок… Женский? Почему опять темно, а глаза что-то режет. Дым? И как же хочется пить. “Где мы?”, – я еле шевелю ртом, пытаясь вытолкнуть слова. Мокрые руки девушки ложатся мне на плечи, помогая сесть ровнее. “Мы… в Рамба'Гир… Ты как себя чувствуешь? Гаяра и в правду переборщила с дымом… Накачала тебя чересчур сильно… Тебя аж трясло в припадке…”, – голос был участливым, а к моим губам поднесли некую чашу с водой. И я жадно присосался, поняв, что это не вода, но всё равно выпил весь отвар. Вкус больше походил на Сан’Гир, но слегка другой. Сознание ещё кружилось в пьяном вертолёте. Что за бред мне снился? Какая чернота? Какое принятие? Я разлепил глаза, ловя в тусклом свете очертания обнажённой фигуры, что издавала звон золотых цепочек при каждом движении. Моя… Я всё же смог. Но я быстро встрепенулся, вспомнив об участи двух других, и стал осматривать небольшую коморку вокруг. Вернее, это была палатка, что слегка просвечивала неяркий свет сквозь плотную ткань. А я, оказывается, сидел на низком табурете возле дымящихся в кострище углей и камней. Одним словом, баня по-чёрному.
Я взглянул на девушку, что присела на корточках рядом со мной, пытаясь разглядеть её очертания лица. Глаза ещё не пришли в норму. Да и что она мне дала? Кончики пальцев, причём на всех конечностях, стало покалывать. Я развернулся, взглянув себе за спину, и рассмотрел толстенную балку, что держала палатку. Ещё две таких же были расположены по другим сторонам и все три сходились вместе наверху. Что-то с дымом не так, это он действует на мои глаза, не давая использовать ночное зрение. Но это же моя физиологическая особенность, а не пассивный навык? Или как? Девушка переместилась на противоположную сторону палатки, сев напротив меня. Ничего не могу рассмотреть. И дышать нечем. Покалывание уже перешло полностью на пальцы, а ещё и головку члена стало также холодить. “Что ты… мне дала?”, – пытаясь вдохнуть воздуха, которого тут не было, смог я лишь прохрипеть. Но она не стала отвечать на вопрос, лишь мягко сказав: “Не переживай… Скоро мы уже выйдем отсюда.”. Я вдруг подумал о том, что этот дым может как-то не так повлиять на меня, и, потрогав свой лоб, судорожно проговорил: “Этот дым… Он же… не проявляет… что-то скрытое?”. На этот вопрос Роал удивилась: “А ты… что-то скрываешь?”. И я психанул: “Хватит менять темы и отвечать вопросом на вопрос!”. В голосе девушки зазвучали железные нотки, она явно стала недовольна тем, что я сорвался на неё, но на этот раз она ответила: “Да. Дым… может… раскрыть скрытое… Он же очищает… но, как я уже говорила, это для духа… на тело он слабо влияет…”.
“Почему же часть… моих навыков… точнее физиология… тут не работает?.. Моё ночное зрение… не работает…”, – уточнил я, на что Роал пожала плечами и с неохотой пояснила заново: “Это же дым… он влияет на ощущения… на разум…”. Замолчав и показывая всем своим видом, что я мог увидеть в очертаниях её фигуры, что она не намерена больше говорить, Роал прикрыла глаза. А тем временем покалывание поднялось выше, поглотив мои ладони, стопы и весь член целиком, а к ним присоединился и кончик языка. И я проигнорировал её нежелание разговаривать со мной, снова спросив: “Так что будет с другими двумя Роал? Когда их… убьют?”. Девушка, хоть и дёрнулась телом, издав перезвон цепочек на своём теле, но всё же спокойно ответила: “После того, как Асшах завершится. Ты всегда так много спрашиваешь, словно покалеченный…?”. В этот раз уже она, язвительно ответив, сорвалась на меня, а я сразу же сказал то, что было у меня на уме: “Это всё дым…”. Девушка дёрнулась, открыв широко глаза и внимательно посмотрев на меня, будто я только-что открыл некую истину для неё и тут же извинилась: “Да… Прости меня, мой… во…вождь…”. Я снова пригляделся к теням, в которые была укутана её фигура. Она сидела с ровной спиной, кротко поджав ноги вместе и положив ладони на колени, словно прилежная студентка. Но в очертаниях фигуры я отметил, что тело её было тонким и длинным, а объём бёдер, что были на табурете, дорисовывали разуму её спортивную и крепкую фигуру. Но покалывание продолжало распространяться по моему телу и я стал ощущать, что более не могу шевелить частями тела, которыми ощущаю холодок. Я вскинулся, желая было встать, но, не ощутив сил в стопах, хоть я и чувствовал их кожей окружающие предметы и землю под ногами, лишь снова долбанулся затылком об балку за спиной, когда моё тело повело назад.
Роал, вздохнув, снова встала и подошла ко мне, помогая мне сесть, но в этот раз не стала уходить, а присела на колени у моих ног, положив свои руки мне на бёдра и заглядывая в мои глаза. Она что, может видеть в этой темени и дыме? Но говорить я уже не мог, нижняя челюсть с языком онемели. Я хотел было помахать кулаком, но понял, что она не просто так опустила свои руки мне на колени. Оказывается, она взяла мои ладони в свои, на что я не сразу обратил внимание, и придерживает мои руки своими. Мне ничего не осталось, как только просто посмотреть на неё с укоризной в глазах и вытолкнуть из горла что-то невнятное. И вот сейчас я наконец смог хоть что-то разглядеть в ней конкретное. Её глаза блеснули, словно у кошки, но они были точно не кошачьими, хоть и имели в них вертикальный, будто полоска, зрачок. Да и сам взгляд был другой, более подходящий лисьему. Или мне показалось? Вот её зрачки абсолютно круглые, почти на всю радужку, пытаются приспособиться ко сумраку внутри палатки. Но я отрицательно покачал головой, пока ещё мог сделать хотя бы это, пытаясь показать этим движением, что я видел её и чтобы она не скрывала свой облик. Или это всё дым? Он раскрывает скрытое. Она потянула руку под низенькую табуретку подомной и достала глиняный фиал. В темноте блеснули острые и продолговатые зубки, перекусывая кончик бутылька. Она выплюнула его в сторону и влила его целиком себе в рот. Но не став глотать набранную в рот жидкость, девушка смахнула со своих щёк вьющиеся синие волосы, что прилипали к лицу и телу, и, привстав, взяла мою голову в свои ладони. Закинув мне её назад, она прильнула упругими губами к моим и влила из своего рта горьковатую жидкость мне прямиком в горло. Гортань тотчас разодрал знакомый вкус Харуха, уносясь раскалённой змеёй по пищеводу вглубь желудка. Боевое пойло варваров мигом оттянула все ощущения тела на себя и я перестал ощущать прикосновения золотых цепочек и её плотной груди, что прижались ко мне. Тело полностью онемело. Точнее я перестал им управлять, словно из всех мышц исчезли все силы, но сохранилась чувствительность. Она всё ещё продолжала держать моё лицо в своих ладонях, соприкасаясь губами с моими, и я приоткрыл глаза, встретив её взгляд из полуприкрытых век. А тем временем по морозной свежести, царящей по моему телу, стал распространяться огонь. Жар и холод стали смешиваться и, словно две противоположные стихии, устроили во мне схватку за завоевание каждой части моего тела. Но боли не было, это больше напоминало лихорадку. Моё тело нещадно бросало то в пламя, то в лёд. Краем сознания я поймал мысль о своих иммунитетах, но тотчас переключился на девушку, так как её тело забила дрожь даже сильней чем моя. Она закричала, отскочив от меня и схватившись за свою голову, будто немыслимая боль пробралась ей в череп. Её тело согнуло в спазме страданий от непереносимой пытки, что она и не скрывала, крича во весь голос. Формы плоти поплыли, задрожали. Её длинные волосы прядями расплылись в стороны, будто девушка пребывала под водой. Тело стало немыслимо изгибаться, перенапрягая мышцы, отчего она развела руки в стороны и, встав на носочках, пригнулась, словно зверь. Ткань шатра мгновенно слетела, открывая пространство степи вокруг нас, а балки, на которых крепилась палатка, полетели в стороны. Яркий ночной свет от лун резанул по глазам, но после я на секунду увидел Роал, что была со мной. Гибкое длинное тело, красивый рельеф тренированных мышц, но его тут же скрыли, укутав шкурами другие Роал, а меня ухватили за плечи, поволочив спиной назад. Голова запрокинулась за спину и передо мной разлилось звёздное небо. И кроме безумного крика и рыка одной Роал, ничто больше не нарушало ночную тишину вокруг и гигантскую гладь из искр.