Измена. Проиграть любовь

Завтра нет первой пары и я успею заехать с утра к Ивану Аркадьевичу – пора выходить из тени Кирилла. В частности, из зависимости от его денег и я уверена, что заведующий Краеведческого музея сможет мне в этом помочь. За этими мыслями я пропускаю половину пары, очнувшись только тогда, когда слышу звонок на перерыв.

Рита намерена выйти и мне приходится вставать, пропуская её и сдерживаясь от ухмылки, когда её грудь касается груди Хоффмана в случайном прикосновении.

– Гриша, ну так что? – меня никто не задерживает и я сажусь обратно, ни капли не сочувствуя «Грише». – Ты придёшь?

– Пока не знаю, – и, глядя на меня поверх Риты, Хоффман приобнимает её одной рукой, – но в любом случае поздравляю тебя с днём рождения! – и объятие становится крепче необходимого, а сам он шепчет что-то на ухо имениннице, отчего Рита смеётся и розовеет от удовольствия.

Он серьёзно собирается вызвать меня на ревность? Хотя, возможно, я готова признать, что не вижу в их обжиманиях ничего приятного. И решаю сделать гадость. Исключительно в воспитательных целях.

– Гриша, – я поднимаюсь, а Хоффман дёргается, услышав своё имя, – я должна кое-что тебе отдать, – я не спеша достаю из сумки ключи и выхожу из-за стола. – Ты забыл вчера и я уверена, что это гораздо больше пригодится кому-нибудь другому.

Рита забыта в мгновение, а Хоффман на долю секунды становится собой. Рита переводит взгляд с, держащей на ладони ключи, меня на хмурого Гришу, а в тёмной голове происходит напряжённая работа мысли.

– Кира, – отзывается он и вместо одних ключей, сжимает в ладони всю мою руку.

– Хорошего вечера, Хоффман, – ладонь выскальзывает из его пальцев и, спускаясь по ступеням, я слышу недовольные вопросы Риты, на которые он неизменно отвечает отрицанием.

Но радуюсь я недолго, потому что на пути к лестнице меня догоняет Меркулова.

– Кир! Кира! – не останавливаюсь из принципа. – Кир, подожди.

– Чего тебе? – приходится притормозить потому что эта полоумная орёт моё имя на весь корпус.

– Кир, нам надо поговорить! – Меркулова, наконец, меня догоняет.

– Я прекрасно проживу и без этого, – скривившись, я продолжаю идти и в этот раз она отстаёт.

Оставшиеся полторы пары я высиживаю, искренне пытаясь вникнуть в объяснения преподавателя. По обе стороны от меня молчат Рита и Хоффман, а, после звонка, он и вовсе исчезает первым. Странная реакция, но меня это должно лишь радовать – не будет разговоров о вчерашнем и очередных предложений. Хотя, кажется, за эти дни, Хоффман озвучил все возможные.

Попрощавшись с Глебовым, я спускаюсь по лестнице, когда слышу поднадоевшее уже:

– Кира! – не думала, что у неё хватит смелости после первой попытки.

Хотя, возможно, просто не хватает ума… Я останавливаюсь в пролёте между лестницами и жду, пока Меркулова проберётся через плотный поток спешащих домой студентов. Пожалуй, стоит разобраться раз и навсегда и я обману, если скажу, что не ждала этого разговора.

– Ну?

В общем-то её даже можно назвать красивой – светлые брюки, топ на тонких бретелях, длинные русые волосы и симпатичная мордашка. Никаких тебе ультра-коротких юбок и проститутских каблуков, вот только макияжа чересчур. Хотя я могу и придираться, ведь сама регулярно пользуюсь только тушью и карандашом для бровей.

– Ну, в общем… Я хотела сказать… Понимаешь…

– Меркулова, – я держусь, хотя с губ просится совсем другое название, – какого тебе ещё от меня надо?

– Кир, – от моей насмешки она вздрагивает и поднимает глаза, – я, наверное… В общем, прости меня.

– Прощаю, – и это единственное цензурное слово, которое приходит мне в голову.

Господи, ну что в головах у любовниц, просящих прощения у жён? Ёжики перекатываются, стимулируя нервные окончания? Это какой надо быть идиоткой, чтобы после всей этой грязи иметь желание подойти и извиниться?

– Кира! – она хватает меня за запястье, когда я начинаю спускаться по ступеням. – Ну подожди, Кир!

– Меркулова, ты свою роль исполнила на отлично, – выдёргиваю руку из захвата влажных пальцев, – так иди радуйся. И, сделай одолжение, если тебе вдруг придёт в голову снова поболтать со мной по душам – запишись к психотерапевту. Там тебе популярно объяснят почему этого делать не стоит.

Ключи от машины ложатся в ладонь, я спускаюсь ещё на несколько ступеней, прежде чем меня догоняет её горький смешок.

– Он меня бросил! – и столько отчаяния в голосе, что я с трудом сдерживаюсь от издевательской гримасы. – Кирилл даже на звонки не отвечает, словно его и не было в моей жизни!

– Твою же мать, Меркулова! – в здании практически никого не осталось, все разбежались после последней пары и только я занимаюсь совершенно идиотским делом – общаюсь с любовницей мужа. – Ты окончательно мозги растеряла?

– Ну, он же… и тебя… – к концу её голос становится всё тише, пока Меркулова не затыкается.

– Что он меня? – девушек бить нельзя, да и не очень хочется, если честно.

Я возвращаюсь назад. Глупо винить Меркулову в крахе нашего брака, тем более, что боль уже отступила, оставаясь застарелой раной где-то очень глубоко.

– Я зря всё это затеяла, – она нервным движением поправляет сумку и собирается пройти мимо, – прости.

– Ну уж нет, – теперь я удерживаю её за запястье и мы перемещаемся к окну, – сейчас мне действительно интересно. Ты серьёзно рассчитывала, что я посочувствую твоему горю?! Сколько раз вы встречались?

– Четыре… или пять. Я не помню! Да и какая разница? Мне казалось мы в равном положении, – голос едва слышно, но в её глазах уже раздражение.

Пять раз? Не так уж и много, если забыть про то, что и одного выше крыши. Но удивительное дело, меня больше не трогает ни эта цифра, ни сам факт измены.

– Бедная, бедная Лиза. Ты ведь в курсе, что она плохо кончила? – ключи всё ещё зажаты в ладони, но беседа неожиданно меня захватывает. – Мы никогда не были в равном положении и никогда не будем. Ты – очередное развлечение Самсонова, и, из-за тебя же оказавшись в дерьме по самое не хочу, он закономерно избавился от источника проблем.

– Но и к тебе он не вернулся! – вскидывается она и я смеюсь ей в лицо.

– Ко мне? – хорошо, что скудоумие не заразно. – А кто его ждёт, Меркулова? Только ты могла считать, что после развода Самсонов снова побежит в ЗАГс! Лично мне не нужен ни он, ни его полигамные замашки. И ты – идиотка, если верила в большую и чистую любовь! Того, кого любят, не таскают по дешёвым гостиницам.

– Всё это…

– Что? Временно? – от глупости Меркуловой у меня начинает ныть голова. – Пока он не бросит меня? – мне не нужен ответ, всё прекрасно читается по глазам.

– Кир обещал!

– Кир! – презрительный смешок и я всё же тру ноющие виски. – Меркулова, сериалы, что ли, посмотри про любовниц. Или форумы в интернете почитай, уж на это твоих способностей должно хватить, и проанализируй как часто, по факту, мужья уходят от жён.

– Такая умная и непогрешимая Кира Самсонова! – оказывается и Меркулова может быть жёсткой. – А как же Гриша? Или это не ты сегодня возвращала ему ключи от квартиры?

– И к чему этот пассаж? – я облокачиваюсь о подоконник, не обращая внимания на грозные взгляды охраны. Ещё немного и нас попросят на выход.

– К тому, что у тебя и самой рыльце в пушку! Не удивлюсь, если окажется, что ты с Гришей…

– Лучше заткнись, Меркулова! – предупреждаю сквозь зубы. – Считаешь, что раз смогла затащить в постель моего мужа, имеешь право совать свой нос в мою семью?!

– С каких пор Гриша стал в неё входить? Или ты только ради него и разводишься?

– Хоффман может катиться ко всем чертям! – ей удалось меня выбесить. – Вместе с тобой. Или, может, у тебя пунктик уводить моих мужчин? Так сделай одолжение, заставь Хоффмана забыть ко мне дорогу! Опыт у тебя есть, тем более, что они с Кириллом похожи.

– Я люблю Кирилла! – какое заявление! – И никто другой мне не нужен!

– Так и любитесь где-нибудь подальше от меня! Или, – я осматриваю её с ног до головы, – ты беременна?