Страница 29 из 30
– Вась, я так устал… – тихо говорил он. – Отстань от меня, я спать хочу…
От того, каким слабым и тихим был его голос, у неё прямо сердце сжималось. Шумный, по-детски бестолковый, надоедливый, вредный – и невероятно дорогой для неё брат. Сейчас она всё готова была отдать, чтобы он выздоровел. Некоторые вещи мы начинаем ценить только в перспективе их лишиться.
Робот сгрузил мальчика на ложемент автодоктора. Алина уже заканчивала тест системы.
– Всё работает, – сказала она. – Некоторые препараты заканчиваются, но на одного пациента их хватит.
– Каково тебе с новой прошивкой? – спросила Василиса.
– Я ещё не привыкла и чувствую себя странно. Но то, что я стала применять к себе такие понятия, как «привыкла» и «чувствовать», показывает, что прошивка работает. Она существенно повышает антропоморфизм сенситивной части системы.
– В смысле?
– Я стала чувствовать себя более человечной.
– Это хорошо или плохо?
– Мало данных для сравнительной статистики. Идёт набор данных.
– Ну, – улыбнулась Василиса, – похоже, что антропоморфизм в тебе пока что не преобладает.
***
Коротко прошипел инъектор, брат успокоился и моментально уснул. Над ним задвигались рамки сканеров.
– Идёт диагностика, – пояснила Алина, наблюдающая за монитором.
– Это долго?
– Нет данных. Автодоктор сообщит о готовности по завершении сканирования.
– Ты не боишься ехать на завод? Ведь оттуда не вернулись твои родители и твои братья.
– Новая прошивка позволяет мне маркировать часть ментальных процессов как опасения. Прогнозы рисков имеют негативные показатели вероятности благополучного возвращения. В некотором смысле мне страшно.
– Но ты всё равно поедешь?
– Прогностическая логика указывает на безальтернативность такого решения.
– Ты храбрая.
– Не поняла.
– Тебе страшно, но ты всё равно поедешь, потому что так надо.
– Да, – ответила Алина после паузы, – такое поведение может быть истолковано в рамках данной парадигмы. Для человека такой поступок маркировался бы как храбрость.
– А для тебя?
– Для меня это в первую очередь дифференциальная оценка рисков. Хотя новая прошивка содержит программный механизм эмоциональной стимуляции и дестимуляции.
– И что это значит?
– Что я испытываю дискомфорт от оценки высокого риска.
– То есть боишься?
– Да, я боюсь.
Глава 9. Парадоксальная результативность небинарной логики
Сканер, коротко пропищав, убрался в недра корпуса автодока. По экрану пробежали строчки на непонятном Василисе языке.
– Что он говорит?
– У твоего брата осложнённое двустороннее воспаление лёгких, его иммунная система ослаблена, болезнь зашла далеко. Есть риск сердечной дисфункции из-за того, что сердце не справляется с нагрузкой.
– И что же делать?
– Медицинский бот требует разрешения на введение препаратов, снимающих воспаление и компенсирующих потери организма: антибиотиков, витаминов, иммуномодуляторов и так далее. Там большой список. Пациент должен остаться в ложементе под контролем системы, чтобы избежать побочных явлений.
– И как долго?
– Ориентировочный срок – приблизительно двадцать часов. Всё это время он будет находиться на трансфузионном питании в состоянии медикаментозного сна. Присутствие людей не требуется.
– Мне страшно оставить его без присмотра, – призналась Василиса.
– Под твоим присмотром он чуть не умер, – безжалостно напомнила Алина.
– Да, ты права. Иногда мне жаль, что я не так рациональна, как ты. Ну что же, значит, мы должны обернуться за двадцать часов. Поехали?
***
– Мне странно оставлять это место, – сказала Алина, задержавшись возле стойки хостес.
– Ты никогда не покидала Терминал?
– Нет. Я была активирована уже после коллапса.
– Тогда, наверное, действительно странно.
– Даже более странно, чем ты можешь себе представить, потому что для меня странно ощущать странность. С ограниченной прошивкой я могла оценивать обстоятельства только с точки зрения бинарной логики. Полная прошивка содержит псевдоэмоциональные мотиваторы, вводящие новый логарифмический параметр – уровень дискомфорта.
– А почему «псевдо»? – спросила Василиса, пока они с Алиной пересекали огромную пустую парковку Терминала.
– Человеческие эмоции вызваны химической реакцией на стрессовую ситуацию. Твой организм выделяет определённые гормоны, их уровень в крови влияет на состояние твоей нервной системы. Наш аналог эмоций имеет цифровой характер. Если оценка внешних рисков показывает опасный уровень негативной вероятности, то срабатывает программный триггер. Это вызывает ментальный дискомфорт, принуждая действовать в направлении снижения негативной вероятности. Ранее такой тип мотивации в моей прошивке отсутствовал.
– Я не очень поняла, если честно, – призналась Василиса.
– Если использовать биологические аналогии, это как боль и знание о боли. Если ты касаешься горячего, то испытываешь боль. Химическую реакцию, вызванную выделением в кровь медиаторов в ответ на реакцию периферической нервной системы. Ты отдёргиваешь руку моментально, избегая термической травмы. А теперь представь себе, что вместо боли у тебя, например, загорается лампочка с надписью «Мне больно». В обоих случаях ты получаешь информацию об опасности травмирования, но во втором для принятия решения «убрать руку» задействуется высшая нервная деятельность. Это более длительный процесс, и риск травмы увеличивается. Но есть и вторая сторона, – сказала Алина, открывая дверь в большой гараж, – отсутствие боли позволяет с лёгкостью принимать решения, приводящие к ней.
– Что ты имеешь в виду?
– Например, тебе надо войти в помещение, где начался пожар. Допустим, там находится твой брат, и тебе надо его спасти. Ручка двери раскалена, и ты получишь ожог. Боль заставит тебя отдёрнуть руку, хотя ожог не угрожает твоей жизни. А если ты не чувствуешь боли, то можешь рационально пренебречь незначительной травмой руки ради спасения жизни родственника, которая для тебя приоритетна в данной ситуации.
– Думаю, – упрямо сказала Василиса, – я всё равно смогла бы пренебречь болью. Ради брата.
– Я согласна с этой оценкой твоих поведенческих приоритетов, – кивнула Алина. – Это я и имела в виду, говоря о твоей склонности к принятию этичных решений. А теперь посмотри!
– Какая красота! – искренне восхитилась Васька.
В просторном гараже зажёгся свет, и отблески ламп засияли на полированном кузове огромного автомобиля. Длинный капот, обтекаемый силуэт, большие колёса под выступающими крыльями.
– Можно под капот заглянуть? Ну, пожалуйста!
– Если найдёшь, как открыть, – согласилась Алина. – Моя прошивка включает в себя только навыки управления.
***
– Ого! Схема V-16! И… Серьёзно? Карбюратор? У вас были роботы, до которых нам расти и расти, но не было элементарных топливных инжекторов?
– У нас было много бензина, – коротко ответила кибер-хостес.
– Тогда тут, наверное, бак литров на двести…
– На триста пятьдесят. Мы уже можем ехать, ты насмотрелась?
– Да, извини. Машина всё равно крутая, – Василиса с удовольствием полезла в глубину роскошного кожаного салона.
Двигатель заработал, внушительно и басовито рокоча, ворота гаража поднялись вверх, и машина выкатилась на парковку. Медленно, с достоинством проехала мимо прибывшего каравана (оттуда донёсся восхищённый свист и одобрительные крики), выехала на дорогу и рванула так, что Василису аж к сиденью прижало.