Страница 22 из 30
Василисе хотелось спросить, чем они торгуют, но она постеснялась.
В конце концов нашли не сильно загруженную багу, раскидали мешки с задних сидений по двум другим и усадили туда детей.
– Пристегнитесь, – сказал водитель, внешность, пол и возраст которого остались неизвестными, потому что лицо его было полностью замотано платком там, где не закрыто очками.
Когда они тронулись, Василиса немедленно последовала его примеру – пыль вокруг колонны встала такая, что еле видна впередиидущая машина. Через некоторое время ей стало казаться, что песок у неё буквально везде – в носу, во рту, под одеждой и даже в трусах.
За спиной тарахтит мотор, в ушах свистит ветер, стоит открыть рот – в него набивается пыль. Так что пришлось ехать молча. Смотреть тоже особенно не на что – пустыня сквозь облако пыли почти не видна. Задремать не выходит, потому что багги лёгкая и шустрая, а значит – прыгучая. На каждой кочке встряхивает так, что можно и язык ненароком откусить.
Василиса совершенно потеряла представление о времени. Казалось, что они едут целый день, но, когда колонна сбросила скорость перед переходом, солнце было ещё высоко. Сопровождавшие их рейдерские гантраки прощально посигналили, начали разворачиваться, и вскоре вокруг замерцало туманное марево Дороги.
– Уф, – сказал Лёшка, – я чувствую себя, как набитый песком носок. И у Мурзика весь мех пылью пропитался.
Специфическая акустика Дороги приглушает все звуки, делая их как будто доносящимися сквозь вату. Но зато стало можно разговаривать, не перекрикивая мотор.
– Как ты думаешь, у Худой всё будет хорошо? – спросил он.
– Надеюсь, – ответила Василиса. – Она, мне кажется, хорошая. Но бармен прав – это не самая лучшая жизнь для девушки. Да и не для девушки тоже. Даже если можно не учить уроков и не умываться.
– Ох, я бы сейчас умылся с удовольствием. И душ принял… – вздохнул Лёшка. – Кажется, у меня песок даже в попе хрустит!
– А вот тебе и душ…
Караван свернул с Дороги и оказался в новом срезе, где дождь стеной. Потоки льющейся с неба воды беспрепятственно заливают пассажиров открытых багги, дополняемые водой, летящей из-под колес. Дождь холодный, идёт, очевидно, давно – дорога залита по ступицы, видна только по точащим на поверхность столбикам ограждения. После жаркой и сухой пустыни контраст такой, что дети моментально продрогли. Лёшка укрывает под курткой недовольно пищащего Мурзика, Василиса тщетно протирает моментально запотевшие очки. Ехали по этому миру вроде и не очень долго, но успели промокнуть до костей.
Снова ватная тишина и туман Дороги, а затем внезапно распахнулся такой роскошный простор, что Василиса с Лёшкой в один голос сказали: «Обалдеть!»
– Смотрите, красота какая! – обернулся к ним так и оставшийся безымянным и неопознанным водитель. – Каждый раз любуюсь!
Караван мчится по длинному, протянувшемуся на десятки километров мосту над морем. Мост высокий, слегка выгнутый вверх, по нему идет шоссе шириной в десяток полос, и вид с него открывается необычайный. Закат над морем, тёмная вода, розовые облака, зелёные берега, прозрачный воздух. Движения по мосту нет, под ним не идут корабли, ради которых он так высоко поднят, не светятся окна белых домиков на берегу. Проскочив мост, колонна втягивается в типичный приморский городок, с зелёными улицами, кафе и магазинами – но в нём пусто. Запылились витрины, ветер порвал полотняные маркизы, перевернул легкие стулья уличных заведений и забросал листьями тротуары. Проржавели и осели на спущенных колёсах припаркованные машины, застыл неподвижно небольшой красивый ретро-трамвайчик. Похоже, давно сюда не заезжали туристы.
Проехав через город, колонна вырывается на степной простор, ускоряется, и детям становится не до красот природы – встречный ветер прохватывает через мокрую одежду, продувая, кажется, насквозь.
Потом снова туман Дороги, потом лесная тропа, такая узкая, что ветви хлещут по лобовой сетке багги, брызгая на очки зелёным древесным соком. Потом новый нырок – ночное шоссе, где видны только лучи фар и мерцающая в их свете разметка. Что там, за границами асфальтового полотна, – неизвестно, всё утонуло во тьме.
Глава 7. Высокая степень антропоморфизма
Колонна мчалась и мчалась, не останавливаясь и снижая скорость только на переходах. Дети от холода и усталости впали в прострацию и почти не воспринимали происходящее. Прижались друг к другу и к шмурзику, тщетно пытаясь сберечь остатки тепла. Поэтому, когда бага стала замедляться и вскоре остановилась, Василиса не сразу поняла, что случилось.
– Приехали, – сказал их водитель, так и не открывший лица. – Выгружайтесь.
Ноги и спины разгибали со стонами и хрустом, как столетние старички. Казалось, что тела навеки приняли форму жёстких сидений. Выбравшись, взялись друг за друга, чтобы не упасть.
– Устали? – спросил подошедший караванщик. – Это ничего, это с непривычки. Пойдёмте в Терминал, устрою вас на ночь.
Только теперь Василиса огляделась.
Терминал на первый взгляд представляет собой огромный заправочный комплекс, совмещённый с парковкой, автосервисом, гостиницей и так далее. Ночью, в подсвеченном многочисленными огнями тумане, выглядит величественно и загадочно. На стоянке расположились грузовики и легковые машины, багги и мотоциклы. Не очень много, в сравнении с масштабами сооружения, но куда больше, чем Василиса видела одновременно с начала их путешествия. Похоже, действительно популярное место.
Перед ними раздвинулись стеклянные двери в большой красивый холл. Девушка за стойкой повернулась к ним и сказала:
– Добро пожаловать в Терминал. Хотите заказать комнаты? Поесть? Заправиться? Требуется текущий ремонт транспортного средства? Услуги по капитальному ремонту временно недоступны.
Василиса не сразу поняла, что у девушки на красивом правильном лице вовсе не странный макияж. Это само лицо разделено на отдельные пластины промежутками, в которых проглядывают какие-то электронные схемы. Платье с открытыми плечами и руками не скрывает собранное из таких же пластин тело, наполненное сложной блестящей механикой.
– Ой, – сказал Лёшка. – А вы робот, да?
– Я кибернетическая хостес Терминала. Хотите заказать комнаты? Поесть? Заправиться? Требуется текущий ремонт транспортного средства? Услуги по капитальному ремонту временно недоступны.
– Нам нужно десять двухместных номеров эконом-класса на одну ночь, – сказал караванщик. – Заправимся утром. Ресторан работает?
– Ресторан закрыт до семи часов ноль-ноль минут. Завтрак входит в стоимость номера, будет подан в семь часов тридцать минут. В данный момент функционирует автоматический круглосуточный буфет на нулевом этаже. Номера выделены. Вы можете их занять. Вот ваши карты доступа.
Кибернетическая девушка положила на стол стопку белых пластиковых карточек. Её рука – красивая, но совершенно механическая конструкция из белого пластика и открытых шарниров.
– Могу я чем-то ещё вам помочь?
– Нет, благодарю вас. За карточками подойдут мои водители. Пойдёмте в буфет, дети, я вас покормлю.
***
В буфете несколько столиков и большой, во всю стену, вендинговый автомат. Нажав несколько кнопок, караванщик добыл для них два пластиковых стаканчика горячего чая, по большому разогретому бутерброду с ветчиной и по шоколадке.
– Ешьте, пейте, – сказал он. – Номер вашей комнаты на карточке, первая цифра – номер этажа, лифт направо.
Он положил на стол и пододвинул к Василисе пластиковый тонкий прямоугольник.