Страница 10 из 10
Подчиняюсь, в голове нет больше мыслей, чем делать только то, что он скажет.
Достаю из сумки права и тут же ахаю от боли, когда лейтенант дергает меня за косу и вытаскивает из машины, выхватывая карточку из пальцев. Разварачивает к себе, смотря в глаза.
— Смотри… Убираю в карман, верну, если буду доволен…
Я лишь могу кивнуть, потому что все тело стянуло, словно пленкой огнем похоти, а его обветренные губы притягивали взгляд. И стоило ему наклониться, как бабочки в животе, что щекочет уже несколько минут начинают просто пожирать меня изнутри. И я просто стону в голос, стоит его губам коснуться меня, захватить в плен, вынуждая подчиняться беспрекословно. Дыхание спирает, а руки сами тянутся к крупной шее, зацепляясь как за буек в поглощающем меня океане. Его язык уже толкается между зубов, варварски захватывая влажную полость, скользит по зубам, небу, касается моего языка, вызывая бурную, чересчур бурную реакцию, особенно учитывая, что его руки монотонно избавляют меня от юбки, колгот и трусиков. По коже режет прохладой, но его ладони опаляя там, где касаются. Он сдергивает остатки лифчика, стыдливо болтающиеся на руках и откидывает его в сторону.
Только теперь, под его острым оценивающим взглядом я остро осознаю свою наготу и даже рвусь прикрыться, но руки тут же оказываются в плену, а я сама повернутся к боковой части капота, уложена лицом на холодный металл собственной машины.
— И еще одно преступление, прятать такое тело... – я закрываю глаза, больше не чувствуя ничего, кроме его наглых, сильных, порой грубых рук, что сжимают половинки ягодиц, раздвигая их, трогая бесстыже мокрую промежность…
Он проводит пальцами по влажным складкам, кажется даже собирая часть смазки. Подносит к моему лицу…
— Ты только посмотри, какая мокрая киска. Давно секса не было…
Да как давно. С утра был. Господи.
Сглатываю страх, возбуждение, стыд, когда снова куклой верчусь в его руках, тут же прижатая к большому сильному телу…
— Или твой мужик тебя плохо трахает.
Напоминание о измене мужа толкает на безрассудство, и я сама тянусь к его выпирающей ширинке, поднимая взгляд полный ненависти ко всему роду мужскому.
— Так покажи как надо, а то слишком много болтаешь…
Глава 9.
Шесть лет назад
Я даже не сразу поняла, почему воздуха, такого насыщенного лесным кислородом, стало меньше. Только онемевшая кожа на шее дала понять, что он сжал ее пальцами.
— Все вы, богатые сучки, одинаковые. Ничего дать не можете, только требовать…
— Я не – хотелось оправдаться, но слишком поздно, приятного и нежного гаишника как подменили, и наверное теперь я действительно понимаю значение слова «Наказывать» Он прижимается к моему рту и почти насилует меня языком. Это нельзя назвать поцелуем — это грязно, мокро, жестоко, но мне настолько хорошо, что я остервенело отвечаю на это безумие. Продолжаю расстегивать ремень, ширинку.
Но вместо секса, на который рассчитываю, получаю унижение, потому что тут же он толкает меня коленками на влажный асфальт и пихает своею палку в губы… Я качаю головой, я не буду этого делать,
— Я никогда…
— А что? Богатые правильные девочки не сосут грязные письки? Поверь, киска, ты просто не пробовала, — нажимает он на щеки и толкает головку в рот. Я сжимаю челюсти, пытаюсь выплюнуть, но он только усиливает давление, и я с криком принимаю огромную плоть на половину. Теперь не больно, я успокаиваюсь и начинаю чувствовать запах. Он такой, что сносит разумные границы.
— Языком дави, — удерживает он меня за волосы, помогает, учит, не дает захлебнуться в собственной слюне. Я тут же накрываю его ягодицы пальцами, нажимая на кожу ногтями, тут же слыша звериный рык. Сейчас, в этот момент я впервые чувствую власть над мужчиной, чувствую, что делаю все правильно…
Он вытаскивает член, поднимает меня на ноги, смотря во влажное лицо, которое холодный ветер покрывает колючими иголками.
— Быстро учишься, — разворачивает он меня грудью к капоту, об который просто ее расплющивает, опаляя холодным металлом.
По телу ползет невольный страх, когда я чувствую прикосновение горячей сухой плоти к своему бедру. На инстинктах дергаюсь, но Костин снова хватает меня за косу, натягивает и шепчет в ухо.
— Ваше самомнение равно размеру вашего счета, а по факту вы все такие же несчастные суки, словно живете в однушке с мужем — алкашом
— Не рассказывай мне о своем сложном детстве, просто трахни! – кричу я, шевеля ногой, пытаясь его ударить, за что тут же получаю шлепок по заднице. Жар этого удара обжигает меня до костей, вынуждая судорожно хватать ртом холодный, ночной воздух. Пальцы исследуют между ног, размазывая горячую липкую влагу.
— Мокрая сучка… Скажи, что тебе нравится.
— Нет.
— Скажи, — новый сильный удар и по половым губам начинает елозить влажная прохладная головка. Эти контрасты холодного и горячего будоражат и не дают нормально думать. Только чувствовать, царапать ногтями капот собственной машины, прогибая спину .Только вот я не ожидала, что член, что вполне нормально помещался во рту, будет еле пролезать в мое влагалище. Я не могу расслабиться, я даже представить не могла, что такие бывают. Мне больно, как было в первый раз, когда Коля говорил, что боль— это нормально.
– Нет, слушай, я передумала.
Вместо того, чтобы отпустить, он только рвался внутрь дальше, задыхаясь и рыча.
— Сука, как узко то, тебя вообще не трахали что ли…
— Трахали, получше тебя,— сама его провоцирую, ненависти его хочу, не хочу, чтобы это все мне понравилось. Только не с, таким как он.
Больше лейтенант не сдерживается, толкает член по основание, звонко шлепнув меня своими яйцами. Я кричу, дергаюсь, но он держит меня крепко, не дает двигаться, начиная скользить сам, выстанывая совершено не по-мужски в полный голос.
— Охуеть, как круто… — говорит сквозь надсадные стоны, а я мельком, неуместно вспоминаю, что Коля всегда молчал, и я никогда не знала нравится ему или нет. А Костину нравится, особенно когда я поднялась на руках и обняла его шею, оставаясь на весу, поддерживающему только его пальцами впившимися в мою кожу.
Черт, он словно машина, продолжал работать бедрами, даже не снижая темпа, доводя меня до такого состояния, что я могла лишь чувствовать, как впервые трение члена о влагалище не вызывает раздражения. Как не хочется поскорее закончить, как секс, не ради зачатия, приносит по-настоящему ни с чем не сравнимое удовольствие. В голове пусто, а рот только издает вскрики в так с остервенелыми, энергичными толчками, которые сопровождаются пошлыми причмокиваниями влаги между нами. И шлепков тел, так часто бьющихся друг об друга. Чаще. Еще чаще. Еще сильнее.
Конец ознакомительного фрагмента.