Хвостатое (не)счастье для парня с Венеры

– Я переволновался жутко, и не хочу сейчас в столовую, а если останусь один, в голову начнут лезть всякие мысли. Пообедаешь со мной?

Может ли этот мужчина читать мысли? Он говорит обо мне или о себе?

Я посмотрела в бледное лицо, отметила тени под глазами, и заторможено кивнула.

– У меня в каюте можно вызвать робота-доставщика, он привезёт любые блюда с кухни. Ну, почти любые. Я как-то заказал суп, но его плохо упаковали, и робот половину пролил на себя. До сих пор иногда искрит, хотя Рошан его и починил, – попытался пошутить Марус.

Мы с ним оба вымученно улыбнулись, и у обоих улыбка не тронула взгляд.

В каюту к мужчине я шагнула без сомнений. Сейчас общество друг друга для нас обоих важнее плотских утех или общественного мнения.

Я с любопытством покрутила головой. Светло, просторнее, чем у нас с Ти-Ланией. Над аккуратно заправленной кроватью полка, сейчас пустая, но на ней явно раньше что-то стояло и активно использовалось.

Поймав мой взгляд, Марус покраснел, а у меня от удивления и любопытства дёрнулся хвост.

На столе лежали лоскутки и маленький швейный набор. Нитки перепутались, а иглы лежали прямо на столе, без подушечки или подставки.

– Я помогу, – я подошла ближе и забрала у Маруса спутанный клубок ниток, похожий на произведение сумасшедшего паука.

Помогая себе хвостом, я за минуту распутала нитки и намотала их на обрезки ткани. Получились аккуратные маленькие катушки.

– Спасибо, я уж решил, что проще их выбросить и купить новый набор. Вот меню, что тебе заказать?

Марус повесил над столом вирт-панель с перечнем блюд из столовой. Я ткнула во что-то пальцем, почти не глядя.

– А зачем тебе столько разных ниток? Увлекаешься шитьём? – поинтересовалась я, занимая стул у стены.

Марус смахнул на кровать чуть мятую рубашку со второго стула и придвинул его ближе.

– Если честно, я ничего не понимаю в шитье. Просто на станции не было готовых игрушек или я их не нашёл, зато был набор для изготовления мягкой игрушки. Ну я и подумал, что Ти-Лании мог бы понравится плюшевый медвежонок.

Марус выудил из оттопыренного кармана кривоватого медвежонка.

– Прости за вопрос, но зачем тебе это? Почему ты даришь подарки чужому ребёнку и проводишь время с моей дочкой? – я не знала, что сказать, и вопрос вырвался против воли.

Мне было неловко спрашивать, но поступки этого мужчины выбивались из привычных рамок, я просто не представляла, как их трактовать. Один комплимент про хвост чего стоит! Но об этом я спрашивать постеснялась.

Марус чуть грустно улыбнулся.

– Это сложно объяснить тому, кто никогда не был на нашей планете. Я венерианин. И у нас в крови особое отношение к детям, женщинам и особенно маленьким девочкам. Они слишком редко рождаются.

– И как ваша раса не вымерла? – я задумчиво катала по столу последний клубок ниток.

Почему-то от слов Маруса что-то внутри переворачивалось, хотелось спросить, есть ли у него спутница жизни и собственные дети, но спрашивать было неловко и страшно, словно я боялась услышать ответ.

– Всё благодаря глазам, – загадочно улыбнулся он, на крохотную секунду накрыл мою ладонь своей, и мне показалось, что золото в его глазах всколыхнулось.

– Это как? – я невольно подалась вперёд, а Марус уже отошёл к дверям, чтобы впустить робота.

– Ваш заказ, госпожа, – с лёгким поклоном Марус поставил передо мной тарелки, уложил приборы на салфетку. – Если позволите, продолжим разговор после трапезы.

Я не могла понять, в какую игру включился Марус, но мне это определённо льстило. Он ухаживал за мной за столом с таким изяществом, словно он всю жизнь только и делал, что накрывал на стол для малознакомых женщин. Внутри царапнуло недовольство.

Мы говорили ни о чём. Про планеты и космос, про смешные ситуации в пути. Мои руки немного подрагивали от волнения, хвост недовольно цеплялся за ножку стула, но никто на это не обращал внимания. Дома на меня давно бы рявкнули, чтобы держала себя в руках, и выгнали из-за стола.

Мыслями я всё время возвращалась к дочке, перед глазами стояла капсула, мигающая зелёными огоньками. Только закончив с едой, я заметила, что у Маруса подрагивают пальцы. И что при любом удобном случае он пытается меня коснуться, – когда передавал блюдо или приборы, когда наливал витаминный напиток, который назвал воздушным коктейлем.

– Я, наверное, пойду, – я отодвинула недопитый сизый туман в бокале. Необычная консистенция, но мне понравилась. Вот только от волнения лишний глоток уже не лезет.

– Хорошо. Я тебя провожу, – тут же встал Марус, протянул мне руку. А когда я вложила пальцы в его ладонь, рвано вздохнул и тряхнул головой. – Знаешь, я долго не мог начать этот разговор. И понимаю, что сейчас не время, но, думаю, мне станет немного легче, если ты меня просто выслушаешь.

Я посмотрела в напряжённое лицо, снова грустную вымученную улыбку, кивнула и села обратно. Дочери я сейчас ничем помочь не могу, а Марусу, похоже, нужно выговориться.

Глава 6.

Глава 6.

Мы сидели в тишине. Я ждала, когда Марус что-нибудь скажет, а он сидел ко мне боком, хмурился и буравил взглядом пустые полки над кроватью.

– Если ты не хочешь говорить, то…

– Моя кровь тебя выбрала, – выдохнул он, внезапно развернувшись и глядя мне в глаза. – Ты спрашивала, как наша раса не вымерла. Всё дело в глазах. Природа мудра. И в каждого мужчину-венерианина вшила на уровне генов мысль о том, что семья – самое важное, смысл жизни. А ещё подарила каждому возможность найти ту единственную женщину, на которую отреагирует тело. Когда в глазах закипает золото, значит, избранница рядом. До полёта у меня были серые глаза, а у моего брата зелёные.

В голове не укладывалось то, о чём Марус пытался мне намекнуть. Сердце нервно колотилось. Наверное, на сегодня слишком много всего для меня одной.

– Я не понимаю, – когда Марус снова замолчал, я покачала головой.

– Тут сложно объяснить, а я не лучший рассказчик. И я не знаю, от чего вы с Ти-Ланией бежите, – я вздрогнула, а Марус продолжал. – Но на моей родине действует правило – если на женщину с другой планеты отреагировал хоть один мужчина, пока они находятся на Венере, ей предоставляется неограниченная защита. Никакой выдачи по требованиям властям других планет, никакого преследования. И все девочки, рождённые на Венере, с рождения имеют право на защиту в любой точке галактики, достаточно лишь связаться с представителем Венеры, например, по галосвязи.

– То есть, чтобы Ти-Лания получила защиту, на неё должен среагировать какой-то мужчина? Взрослый? Да мы лучше в космосе останемся! – едва не зашипела я, представив, что к моей девочке тянет руки какой-то гад.

– Она получит защиту, как твоя дочь. И… как моя дочь.

– Что?! – я потеряла дар речи.

Марус обошёл стол и опустился передо мной на одно колено.

– Госпожа, примете ли вы меня и моё имущество в свой дом? – и мужчина, поклонившись, протянул мне серебристый прямоугольник банковской карточки. – Я не настаиваю, не смею просить. У меня вообще нет прав, если честно, я и так уже нарушил все мыслимые правила. Но если ты хотя бы просто подумаешь над этим, я буду тебе благодарен.

Сердце радостно сделало кульбит, а я окончательно растерялась. Что именно он мне предлагает? На каких условиях? А как же свобода и независимая жизнь в Союзе, о чём мы с Ти-Ланией так мечтали?

– Я подумаю, – севшим голосом пообещала я, переводя взгляд с карточки на Маруса.

– Благодарю, госпожа, – действительно улыбнулся он, встал, убрал карточку в нагрудный карман, протянул руку.

Как-то не задумываясь я вложила пальцы в его ладонь, встала – и оказалась слишком близко к Марусу. Я чувствовала идущее от него тепло, слышала, как стучит его сердце, ощущала запах – приятный, свежий, чуть горьковатый и безумно притягательный.

Хвост самовольно скользнул по ноге Маруса, огладил, едва не обвился, но я вовремя опомнилась и отдёрнула вредную конечность.