Синдром отката

Она открыла защищенный канал и набрала сообщение для Т. Р. Шмидта:

> Задерживаемся в районе Уэйко.

Тут же пришел ответ:

> Виллем мне сообщил.

> А вы сами остаетесь в Хьюстоне или едете на место?

> Хочу переждать ураган здесь. Так что мероприятие откладывается.

> Значит, мы ничего не пропустим?

> Верно. Позаботьтесь о своей безопасности. Все остальное – когда закончится ураган.

> Спасибо, Т. Р.

> Удачи вам, в. в.

Они поужинали, а потом устроились на ночлег в месте, которое Руфус назвал «причалом»: по сути это был просто клочок утоптанной земли на берегу, куда спускалась проселочная дорога. Семейство Боски приняло гостей с поразительной щедростью и гостеприимством. Стол ломился от угощений; так ужинать дома нидерландцам случалось нечасто. Догадавшись о том, что беспокоит Саскию, Мэри заверила ее: никакого «болотного мяса», никаких диких свиней и аллигаторов – то, что шкворчит сейчас на огне, куплено в местном магазине, «со сроками годности и всем прочим». С быстротой молнии Боски, словно фокусники, извлекали из своих пикапов и трейлеров всякую всячину, и вскоре голый речной берег был заставлен палатками и другими временными убежищами. Однако в этих конструкциях по большей части не было ни кондиционеров, ни защиты от насекомых. Так что, когда настало время ложиться, Боски утрамбовали гостей в трейлеры и включили кондиционеры, работающие от портативных генераторов. Руфус и Бо легли в кабинах своих пикапов, откинув сиденья.

Саския уснула почти мгновенно. Они с Амелией уместились вдвоем на широкой кровати в задней части трейлера Руфуса. Проснулась она в три ночи – и сразу поняла, что больше не уснет. Мешала и смена часовых поясов, и стоящие перед глазами картины того, что случилось в Уэйко. Она встала, воспользовалась крохотной, но чистой уборной в середине трейлера, перешагнула через Фенну, спящую на полу в «гостиной». Аластера не было. Выйдя через боковую дверь, королева тихо прикрыла ее за собой и шагнула на песчаный берег. Разумеется, глупо надеяться, что хотя бы ночью здесь прохладно! Или тихо: помимо ровного гудения генераторов, в кустарнике, подходящем к реке вплотную и окружавшем этот голый пятачок со всех сторон, громко жужжало что-то… должно быть, насекомые. Да, насекомые – хорошее объяснение практически для всего, что может потребовать объяснений.

По песку змеились толстые желтые и оранжевые кабели, так что приходилось смотреть себе под ноги. Один кабель тянулся по стенке пикапа Боски на крышу кабины и соединялся с прибором размером с рюкзак, тихо гудящим и мерцающим разноцветными огоньками. Саския подошла ближе и заглянула в кузов пикапа. Там безмятежно похрапывал Аластер. Виднелись только очертания его лица, прикрытого москитной сеткой: остальное скрывалось под мешковатой, пронизанной охлаждающими трубками тканью геокостюма. Шнур, отходящий от левого бедра, словно пуповина, тянулся к мерцающему «рюкзаку» на крыше. Должно быть, Аластер выставил портативный аккумулятор наверх, надеясь, что там он будет лучше охлаждаться. Похоже, заснуть в трейлере он не смог, потихоньку выбрался наружу и распаковал геокостюм. Аккумулятор он, конечно, за ночь посадит – но, если они несколько дней простоят на месте, успеют его зарядить. Саския немного позавидовала счастливому сну Аластера. Самой ей больше не уснуть – даже если последует его примеру.

В воздухе вились несметные полчища насекомых всевозможных размеров, от совсем крохотных до нескольких сантиметров в длину; поэтому королева направилась прямиком к одной из надувных палаток с москитными сетками в стенах. Собираясь в Техас, она сделала все рекомендованные прививки – от пятидневной лихорадки, от вируса Зика, от последнего и самого неприятного ковида, новую вакцину от малярии; но когда тебя заживо жрет мошкара, веселого в этом мало, даже если у тебя иммунитет ко всем болезням. Войдя в палатку и застегнув на молнию вход, Саския опустилась на складной походный стул. У стенки валялась открытая упаковка бутылок с водой – на боку, словно ее сбросили с вертолета. Королева вытащила оттуда одну, открыла и залпом выпила полбутылки. Пока она не чувствовала жажды, но понимала: в такую погоду обезвоживание может наступить в любую минуту.

Где-то вдалеке прогремел ружейный выстрел.

Даже сейчас с трудом верилось, что здесь живут люди. Возможна ли более нестабильная, неустойчивая жизнь? Бутылка, из которой она пьет, изготовлена из пластмассы – продукта переработки нефти. Даже в три часа ночи здесь так жарко, что люди не могут спать без кондиционеров, работающих от генераторов; а генераторы жгут все ту же нефть и, вместе с кондиционерами, выбрасывают в воздух все больше тепла. За ужином Руфус – спокойным, бесстрастным, почти исследовательским тоном – поведал им сагу об огненных муравьях. А за десертом Бо куда более эмоционально рассказал о мет-гаторах.

Да, Техас представляется не намного гостеприимнее поверхности Венеры! Однако сама Саския и весь ее народ, сколько себя помнят, живут в неустойчивой и ненадежной стране. Стоит выключить насосы, откачивающие воду и сбрасывающие ее назад в Северное море, – в три дня Нидерландов не станет. И бежать будет некуда. Нет, пожалуй, Техас – место понадежнее. Он по большей части выше уровня моря, в нем есть собственная нефть, а если нефть закончится – у техасцев останутся ветряки и солнечная энергия.

Единственное, чего они пока не умеют, – бороться с водой. В этом, пожалуй, голландцы дадут им фору.

Кстати, о Нидерландах: там ведь сейчас полдень. Саския надела электронные очки и проверила, что происходит в мире. Первое и главное: никаких новостей на первых полосах о крушении королевского самолета. Разумеется, крушение упомянуто в местных новостях Уэйко – но ни слова о том, кто был на борту. Виллем арендовал самолет у британской лизинговой компании, известной бережным отношением к приватности клиентов. Те, кто привык летать по свету на бизнес-джетах, как правило, не в восторге от мысли, что их личность и маршрут доступны любому авиаспоттеру[14] в Интернете; так что хозяева самолетов по умолчанию используют разные способы маскировки.

Успокоившись на этот счет, королева позволила себе немного расслабиться: полистала нидерландские новости, посмотрела результаты последних футбольных матчей, а потом отправила шестнадцатилетней дочери нежное сообщение, хоть и была уверена, что ответа не получит. Нет, Лотта хорошая девочка и ладит с матерью; просто подростки и взрослые неизбежно обитают на разных планетах.

Однако минуту спустя на прозрачном пластике очков, осветив техасскую ночь, вспыхнуло круглое желтое солнышко – смайлик от Лотты. Согретая его теплым светом, Саския наконец смогла погрузиться в сон.

Настоящее имя принцессы было Шарлотта Эмма София. Но в семье, где приняты такие многосложные имена, не обойтись без уменьшительных: так принцесса Шарлотта стала Лоттой.

Для Фредерики Матильды Луизы Саскии все сложилось не так легко. Вариант «Фредди» она даже не рассматривала. «Рика» звучало мерзко. «Матильду» можно сократить до «Матти» или «Тилли», но это не многим лучше. На время она остановилась на «Лу»; некоторые старшие родственники до сих пор ее так и звали.

«Саския» появилась в цепочке имен почти случайно – предложение вызвало у родни споры и даже протесты. Имя-то совсем не королевское. История у него вполне достойная (так звали жену Рембрандта), но в наше время им называют только простолюдинок вроде жены какого-нибудь фермера. А в королевском родословном древе это имя отродясь не попадалось; и сейчас его выбрали в честь любимой тетушки, простой женщины, вышедшей замуж за принца. Так что оно, можно сказать, вошло в семью через заднюю дверь.

Те немногие, кому было небезразлично четвертое имя королевы, смотрели на него по-разному. Снобы морщили носы. Время от времени в каком-нибудь приглашении или поздравлении имя «Саския» как бы невзначай опускали. Королева не считала себя выше этого: она любила свою тетушку Саскию, так что такие «уколы» замечала и долго помнила обиду.

14

Авиаспоттинг – хобби, состоящее в наблюдении за самолетами.