Страница 102 из 117
Инг, прикрыв один глаз, левой рукой упирает в землю длинный лук, правой натягивает тетиву и отправляет тяжёлую стрелу вперёд, прямиком в свою цель. Железный "клюв" пробивает кольчугу на груди бегущего ратника и орошает доспех киноварным пятном, мгновением позже мужчина и вовсе валится вниз.
Жаль, что обычный, рядовой ратник.
— Тисовый лук никогда не промахивается, — шипит и довольно улыбается калека. — Ну же, подходите ближе!
Просьба его оказывается услышана: волной люди наследника Рюрика врезаются в наёмников и опрокидывают их первые ряды. Пронзённые копьями и сулицами, приспешники Трёхпалого вопят от боли и оказываются под сапогами бегущих в атаку союзников и противников; а основная масса пришельцев... отступает и бросается бежать прочь, к воде.
— Неужто струсили?! — ухмыляется Игорь, сбивая с ног врага в грязном одеянии и пронзая его шею мечом. — Уходят! За ними!
Призрак победы Инга вмиг оказался рассеян взмахами клинков и палиц княжеского войска... или был он всего лишь блуждающим огоньком, ведущим к погибели? Треть сил бастарда, вместе с ним самим затаившаяся в густых зарослях ракиты на речном берегу, держит луки наизготове, словно чего-то дожидаясь.
Остальные продолжают уходить дальше, спеша к оставленным на песке ладьям, и бегущий в гуще самых храбрых и отчаянных воинов Игорь уже не чувствует ни усталости, ни боли в ноге, одержимый лишь желанием избавиться от каждого из чужеземцев.
— Корабли! — приказывает он, показывая на суда неприятелей. — Не подпускайте их к кораблям!
Срезав дорогу до ладей по мелководью и влажному илу, княжеская рать останавливается у кораблей и преграждает врагам путь к побегу. На лице сына Рюрика сияет торжествующая улыбка — точно так же, как солнечные лучи на острие орудий его товарищей... и пламя на промасленных, обмотанных паклей стрелах тех из противников, что притаились в засаде.
С громким свистом стрелы втыкаются в деревянные тела кораблей.
БАМ!
Лязг мечей, треск ломающихся щитов, боевые крики победителей и предсмертные стоны проигравших заглушает глухой, низкий рокот, а пространство вокруг сливается в бесформенное красно-янтарное марево. Один за другим корабли, в каждом из которых было припасено по бочонку "греческого огня", взрываются, и несколько воинов в сотне аршинов перед Игорем вмиг загораются и превращаются в пылающие головёшки; прочих же ошвыривает мощной волной в разные стороны, кого в прохладные воды Волхова, кого на берег...
Покрытая мельчайшими каплями пота рука князя до побелевших костяшек сжимает золотую фибулу в виде сокола, что скрепляет собой истерзанную накидку на плечах сына Рюрика...
* * * * *
Княжеский дворец в Ладоге, двадцать лет назад.
Шестилетний княжич метался и махал руками, ворочался по перине, обливался потом и неразборчиво что-то бормотал во сне. Ни мелодичные напевы нянек, ни тлеющие диковинные травы, оставленные лекарем у изголовья ложа наследника, не могли успокоить юного Игоря и вырвать из удушающей хватки кошмаров.
Вещий Олег, его регент, воспитанник и дядя, тогда подошел к кровати отрока и увидел, каким страшным был тот сон. Он сел рядом с мальчиком, разбудил и начал тихонько с ним разговаривать.
"Мой княже, — сказал Олег, тогда ещё не столь седой и хладнокровный, — я вижу, что тебе снится плохой сон. И, ты знаешь, такое случается. Иногда наши собственные мысли приводят нас в те места, куда мы не хотим идти, и в конце концов мы чувствуем себя напуганными и уязвимыми, брошенными и одинокими. Но есть способы избежать кошмаров, и я помогу тебе узнать о них, если ты будешь слушать внимательно. Договорились?".
Темноволосый мальчуган открыл глаза и посмотрел на воспитателя, чувствуя утешение от присутствия родственника и большой теплой ладони на плече. От Олега всегда веяло спокойной и твёрдой уверенностью, словно он был большим живым воплощением крепости-детинца.
"Прежде всего, — продолжил воевода, важно подготовиться к хорошему сну. Это значит, что нужно избегать игр или громких песен перед сном. Вместо этого вспомни всё, чему научился за этот день и поблагодари богов за новые знания, чтобы расслабить свой разум".
Маленький князь кивнул, впитывая словно губка слова дяди.
"Во-вторых, постарайся очистить свой разум от любых забот и тревог перед сном. Если у тебя есть какие-то тревожные и гнетущие мысли, расскажи о них матушке, мне или же учителю Веремуду. Тогда ты отпустишь страхи, и они не прорастут в душе ядовитым плющом, что обвивает и душит разум как коварный змий. Как правитель ты не должен позволять отравлять свой ум подобным думам, ведь он — самое главное твоё оружие и лучший друг".
Он задумчиво слушал, благодарный за наставления мудрого воина.
"И наконец, — сорвалось с губ Олега, — если тебе приснится кошмар, помни, что он не настоящий. Сделай глубокий вдох, напомни себе, что ты в безопасности, и сосредоточься на чём-то хорошем, например, на счастливом воспоминании или любимом занятии. Запомни, как князь ты управляешь не только землями и народом на них, но и своими мыслями и эмоциями. Даже во сне".
Маленький князь улыбнулся и обнял широкую спину дяди, чувствуя себя уже намного лучше.
“Ежели окружат тебя страхи и мороки, загонят тебя в угол, помни: если ты твёрдо стоишь на ногах, напротив всегда будет столь же твёрдо стоять двойником и твоя тень. Сожми крепче в руке верный клинок и сражайся. Если же ты боишься собственной тени…”
* * * * *
—...остаётся лишь лечь, и тогда тень исчезнет, — с трудом говорит князь, вспоминая и повторяя про себя возникшие в голове слова дяди.
Прежде чем расположенные ближе всего к нему и ещё нескольким воинам ладьи разрывает на сотни деревянных ошмётков, Игорь падает вниз и с головой уходит под воду, чувствуя, как в ушах оглушительно звенит, а руки предательски отпускают фамильный меч...
Небо над речными волнами озаряется ослепительными вспышками, а песчаный берег орошают обломки пылающего дерева и куски обугленной плоти. Воздух наполняется едким запахом гари и серы, и когда стоны воинов и рокот взрывов наконец замолкают, над Волховом повисает звенящая, мертвенная тишина.
— Наверное, это чертовски больно, — хохочет Трёхпалый, глядя на устроенный им хаос. — Но порой приходится быть жестоким, чтобы удовлетворить пожелания заказчика!
Вещий Олег истуканом замирает на месте и смотрит в одну точку: туда, где несколько секунд тому назад был его воспитанник и племянник, а сейчас лишь рябь на оранжево-жёлтых волнах. Игорь научился уповать не только на заточенный меч, но и на такой же острый язык, однако даже с проявленным сегодня недюжинным умом ему не доставало опыта прожитых лет — поэтому он, увлечённый погоней, попал в искусно расставленную врагами ловушку.
Темноволосый продолжатель рода Рюрика приносил головную боль и неприятности чуть ли не с младенчества. Сколько раз непоседливого мальчугана прислужники находили в сырых подвалах ладожского дворца или сокровищницах с казной, собранной трудом его великого предка! Как часто он сбегал из-под бдительного глаза наставника Веремуда, подобно векше лазая по деревьям в окружающих садах или с любопытством наблюдая за пристающим к берегам города судам из неизвестных ему пока земель!
И даже на охоте у Лыбуты, что, казалось, осталась где-то далеко в прошлом, поддался он охотничьему азарту и погнался за тем самым громадным волком, что привело его в избу Эгиля и под венец с новой супругой.
Не удержался от преследования врага он и сейчас.
За какую-то минуту все краски жизни исчезли долой с глаз старого воеводы, а добрая часть посадского войска превратилась в головёшки, вместе с которыми сгорели и надежды на будущее. Осознание мимолётности человеческого бытия витало рядом с ним, словно тень, на протяжении десятков лет; в пылу сражения разница между миром живых и мёртвых ещё больше истончалась и почти стиралась... Но чтобы светоч для всего государства вот так сгорел в диком пламени подобно несмышлёному мотыльку, увлечённому манящими бликами скорой победы?!