Проверка на измену

Вдруг — звонок от Карины.

— Привет, Ник, — слегка обеспокоенно произносит она. — Извини, я сегодня гонец с грустными новостями. Не хотела тебе говорить, но еще больше — не хочу, чтобы ты топталась на одних и тех же граблях…

— Говори, — сухо отвечаю я.

— Видела Диму с какой-то девушкой. Видимо… — Карина замолкает. Она обычно легко относится к подобным историям, но тут, наверное, понимает, что это может меня задеть.

— Все в порядке, Карин. Я в курсе.

— Ты в порядке?

— Относительно. Не парься, ты меня совсем не расстроила.

На самом деле — расстроила еще как. Особенно когда рассказала подробности. Карина видела Диму где-то возле кафе. Сначала он просто говорил с неизвестной ей девушкой, а потом она повисла на нем — таким образом, что тут и объяснять ничего не нужно. Явно та самая, которая написала ему «Привет, любимый».

Что ж… Придется вновь учиться жить заново, в этот раз уже совершенно не доверяя другим людям.

***

Я знал, где искать Олю. Моя бывшая работает в торговом центре и всегда приходит на обед в одно и то же кафе — знаю это, потому что я сам несколько раз сидел с ней в уютном заведении на углу. Теперь тот угол я стараюсь обходить стороной, чтобы случайно на нее не натолкнуться.

Удивительно, как можно ошибаться в людях, когда страсть ложится пеленой на глаза. С ней так и было — Оля симпатичная длинноногая брюнетка, на которых обычно пускают слюни парни. Я тоже пустил, чего уж скрывать. Познакомился с ней на гонках, где участвовал просто по приколу. Она же была простой зрительницей, сама подошла, сама предложила встретиться вечером. Дальше — все как в порно-романах, никакой романтики — как у нас с Никой — сплошной секс. Когда я понял, что больше ничего Оля дать не может, решил расстаться. Получилось не очень вежливо, потому что «нет» она явно слышать не привыкла. Затаила обиду, нашла мою машину и разбила ее к чертям. Теперь нужно с ней поговорить и выяснить, чего она пыталась этим добиться. А еще лучше — дать ей такого леща… Черт, даже этого я не могу. Отец с детства вбивал в меня правило «девушек бить нельзя», и теперь, чтя память о нем, я все еще не нарушаю запрет.

В 13.30 подхожу к тому самому кафе и жду. Обеденный перерыв у Оли короткий, примерно в это время она уже должна выходить. Рассчитал точно — ее «цок-цок-цок» от каблуков я замечаю даже раньше, чем успеваю ее увидеть.

— Дима! — она бросается мне на шею, будто мы все еще встречаемся. Прикосновения липкие, неприятные — после них надо будет помыться раза на два. Какая же мерзость. Уворачиваюсь от любых попыток меня коснуться.

Оля это замечает и надувает накачанные губки.

— Ты обиделся?

— Ты ебнулась? Ты мне машину разбила!

— Ну что ты. Я же не специально.

Если до этого у меня и были сомнения, точно ли это сделала Оля, то теперь их не осталось. Злость вырвалась из меня криком:

— Не специально? Превратила ее в хлам — не специально?! Ты же знаешь, сколько я вкалываю, чтобы ее отработать! Ты же знаешь, мать твою, что она мне нужна не просто покататься! От нее жизнь моя зависела — а ты ее расхерачила!

Рука невольно сжимается в кулак, и я невероятным усилием воли сдерживаюсь. Пап, если бы ты знал, какие идиотки встречаются в мире, ты бы не запрещал мне бить женщин!

— Свой джип я тоже помяла, — пытается оправдаться Оля. У нее такой невинный вид, будто она мне на ногу наступила, а я тут разорался из-за такой мелочи.

— Лучше б башку свою дурную помяла. Мы расстались давным-давно, до тебя еще не дошло?

— Не так уж давно.

О боже, у нее что, айкью в районе десяти? Как я мог встречаться с этим?

— Я просто увидела тебя с другой девушкой и немного вспылила. Прости, котик.

Оля тянется ко мне. Нет, она серьезно не понимает, в каком я сейчас состоянии? Что я едва себя контролирую?

На мгновение я закрываю глаза и делаю вдох-выдох. Оля в это время успевает обнять меня, а я просто пытаюсь удержать кулаки, которые так и чешутся. Так и стоим, будто бы влюбленная парочка — со стороны, наверное, так и выглядит.

Открываю глаза. Впереди, возле входа в кафе, замечаю другую девушку — лицо у нее какое-то знакомое. Где я мог ее видеть? Я готов отвлечься на что угодно, лишь бы не думать сейчас о прилипале-Оле. Она же уже щебечет мне на ушко, продолжая обнимать меня:

— Давай забудем об этой мелочи. Я очень скучаю.

Я постиг дзен. Понял, что дуры — есть дуры, до них ничего не доходит. И даже если я сейчас ее действительно ударю (а делать я этого, разумеется, не буду), она все равно не поймет, что наделала. Избалованная девчонка. Работает в ТЦ, только потому что ни на что больше не способна. И тот джип, на котором она в меня въехала, не ее — родители купили бездельнице, чтобы добиралась на работу, на которой и за сто лет не заработает на такой транспорт. Не знает цену труду. Не понимает, как тяжело быть простым человеком без богатеньких родителей. Она о жизни не знает ни-че-го.

Злость прошла. Осталась только жалость — как когда смотришь на какую-нибудь букашку. Я совершенно спокойно беру Олю за запястья и отвожу ее руки от себя. Она, дурочка, приняла этот жест за прощение.

— Я пишу заяву. Номер твоего джипа знаю — он же не твой, твоего отца? Значит, заявление прилетит на его имя. Пусть восстанавливает мою машину.

Оля хлопает глазами. Сначала непонимающе, а потом — вполне себе с осознанием. Так было и в день, когда я решил с ней расстаться — сначала она давила мне на жалость, а потом, поняв, что это бесполезно, кинулась на меня с кулаками. Сейчас Оля тоже превращается в безумную всего за несколько секунд.

— Заяву? Ты с ума сошел? Отец меня убьет. Ты решил мне отомстить?!

Она быстро переходит на крик. Пытается вырвать руки. Я отпускаю их, и Оля, не удержавшись, падает на асфальт. Я ухмыляюсь. Я не бил ее, пап, она сама упала. Но как же приятно видеть, что ей больно. Плохим людям должно быть больно.

— В следующий раз я собью не твою машину, а тебя!

— Удачи с этим.

Я, не желая продолжать разговор, машу ей напоследок и ухожу быстрым шагом прочь.

Сегодня нужно действительно заглянуть в полицию. Не люблю я их, но выяснять отношения с этой идиоткой самостоятельно у меня нет никакого желания.

А потом… потом нужно-таки дозвониться до Ники. У меня закралось подозрение, что этот ее игнор и черный список взялись неспроста. Могла ли она увидеть сообщение Оли у меня в телефоне? Вполне могла — по времени подходит. И, учитывая ее пунктик о борьбе с изменами, могла истолковать его по-своему. Только вот и мне есть что сказать ей — Ника так и не отключила свой второй телефон, на него так же поступают сообщения от разных мужиков.

В другой ситуации я бы плюнул на это и переключился бы на работу, вновь забыв об отношениях. Только вот все три дня, что мы с ней не общаемся, я ощущаю пугающую пустоту… И это ощущение мне совершенно не нравится. Поговорю с Никой. Может, мы действительно друг другу не подходим, слишком разные — пусть тогда это выяснится в прямом разговоре, а не через избегание друг друга.

Сегодня же вечером заеду к ней.

Глава 27

Уходить с головой в дела, развлечения, куда угодно, лишь бы подальше от реальной жизни — это мой вариант. Сколько себя помню, всегда так было. Я и учиться-то с интересом стала, только когда между родителями начали расстраиваться отношения. Дома с каждым днем становилось всё невыносимее, а за пределы четыре стен меня, подростка, особо и не пускали. «Плохому научишься». Можно подумать, дома меня учили чему-то хорошему — мама с папой скандалили без передыху, изматывая друг друга и меня заодно. За неимением лучшего я садилась за учебники. Потом и в университет, в общагу, сбежала с преогромным удовольствием, а с родителями теперь общаюсь только по необходимости. При этим — безумно люблю их обоих, но по отдельности.

Может, им и жить стоило бы тоже — раздельно. Но ради меня они, даже после пережитых неприятностей, решили не расходиться, и сейчас я всё чаще задумываюсь: а стоило ли на них давить? Вдруг они нашли бы себе другие пары и были бы куда счастливее, чем есть сейчас?